«Мария, ты этого хочешь? Ты действительно этого хочешь?» — я застонал ей в уши.

В ответ ее ноги раздвинулись для меня, и я провалился между ее бедер. Блядь. Обратного пути не было.

Я отстранился достаточно, чтобы посмотреть ей в глаза. «Я буду твоим первым».

Мария улыбнулась и кивнула. «Моим первым. Я хочу этого, Лев. Пожалуйста.»

«Твоим, блять, единственным, Ангел»

Когда она снова кивнула, мой член между нами еще больше затвердел, и мне пришлось сдержать желание прижаться к гребаной кровати, как возбужденному подростку.

«Мне нравится, что ты мой единственный». После ее слов на ее лицо упала тень, а губы сжались. Я точно знал, о чем она думала… и это чертовски ранило.

Она была не единственной…

Мои губы прижались к ее губам, и я надеялся избавить её от боли. «Если бы я нашел тебя раньше, я бы сделал тебя своей… и я был бы твоим. Но сейчас все, что я могу тебе дать, — это обещание. Пока ты моя, я твой».

Ее глаза вспыхнули, и она испустила дрожащий выдох. «Я знаю, Лев. Сделай меня своей.»

«С радостью».

Отрываясь, я быстро сбросил одежду, пока не обнажился. Ее глаза жадно впились в меня, и, когда они упали на мою закаленную длину, она нервно сглотнула.

Я сдержал смех. Она была хорошо знакома с моим членом и его размером, но каждый раз стеснялась.

Мария села, и я помог ей снять платье. На ней не было бюстгальтера, и мой взгляд сосредоточился на ее мокрой, обтянутой хлопком киске. Когда мое тело прижалось к ней, она снова упала на спину. Она смотрела на меня широко раскрытыми похотливыми глазами с легким волнением.

Но страха не было. Вовсе не было.

Она мне доверяла.

Мария застонала, когда я просунул руку между нами, двигаясь между ее ног, чтобы почувствовать, насколько она мокрая. Как только мои пальцы коснулись ткани ее трусиков, ее бедра дернулись вверх, и она с шипением выдохнула.

Мои губы опустились к ее соскам, и я взял один твердый бугорок между зубами. Мои руки скользнули ей за спину, и я выгнул ее ко мне. Мария вскричала, когда я сосал сильно и быстро, дразня ее. Ее кожа покраснела, и я продолжал сосать, кусать и облизывать каждый ее дюйм.

Я сильно пульсировал на ее киске, и у меня возникло искушение просто отодвинуть ее трусики в сторону и вонзиться в жгучую жару, ожидающую меня.

Но я заставил себя не торопиться. Как можно дольше.

Мария захныкала, когда мои пальцы проникли в ее трусики. Я проследил влажную щель, и когда я нашла ее клитор, ее спина выгнулась над кроватью, и она громко застонала.

Вкус ее кожи был свежим на моих губах, когда я нырнул. Я целовал ее по дорожке, между ее грудью и животом, пока я не оказался именно там, где хотел.

Глубоко вздохнув, я почувствовал только ее запах, и он сводил меня с ума. Я стянул с нее трусики и прижал ткань к носу. Мария ахнула и начала протестовать.

Я выровнял ее суровым взглядом. Протест замер на ее губах, а глаза вспыхнули от горячего желания.

«Ты никогда не откажешь мне в своей сладости», — прорычал я.

Набросив трусики на стопку одежды на земле, я снова повернулась к Марии. «Я сохраню это как сувенир. Теперь это мое.»

Мой милый Ангел сжалась от моих слов, и она попыталась сомкнуть ноги. Засунув свои широкие плечи между ее бедер, я раздвинул их для себя. Мои руки обхватили ее задницу, и я поднял ее. Ее киска была прямо передо мной, дразня и соблазняя меня своим опьяняюще-сладким ароматом.

Я был голодным зверем, и у меня слюнки текли при мысли о вкусе ее капающих соков. Я опустился между ее ног, и Мария обхватила мои волосы пальцами.

Она не могла решить, хочет ли она меня ближе или она хочет оттолкнуть меня.

Я принял решение за нее.

Мой язык выглянул наружу, и я провел им по розовой щели. Одно долгое облизывание, и я почти сразу же почувствовал ее вкус.

Гребаные небеса.

Поедание киски Марии стало моим новым любимым времяпровождением.

«Лев», — взмолилась она.

Я ухмыльнулся ей в лицо. «Скажи мне. Умоляй меня лизать тебя. Умоляй меня засосать твою сладкую киску, Мария.»

Она вскрикнула от разочарования, когда я снова лизнул ее, но недостаточно, чтобы удовлетворить ее. «Пожалуйста, — умоляла она. «Я… я… попробуй меня… пожалуйста… я хочу…»

Я заурчал ей в киску, прежде чем, черт возьми, набросился.

Я зарылся лицом между ее бедрами и сделал именно это… Я трахнул ее киску своим ртом. Она вкусила божественный гребаный рай на земле. Я пососал ее клитор, прежде чем мои зубы коснулись его чувствительного узла. Приложив мои губы именно туда, где Мария хотела меня, я втянул ее влажность. Облизывал и нырял прямо через мой гребаный десерт.

Ее бедра дернулись вверх, и она снова вскрикнула. «Лев!» Голос ее был хриплым и нуждающимся.

Она отчаянно зарылась мне в рот, желая большего. Я продолжал доводить ее до самого края, прежде чем оттолкнуться и не дать ей упасть. Я знал, что ей нужно кончить; ее тело было напряжено — она говорила мне, что она была очень близко.

Мой член пульсировал, и, черт возьми, я никогда не хотел останавливаться. Она была моим любимым вкусом конфет.

Я вытащил ее удовольствие, прежде чем засунуть палец в ее плотное тепло. Мария сжалась, и у нее перехватило дыхание. Я вытащил, а затем толкнул обратно, согнув палец внутри нее. Когда она вздрогнула и прижалась бедрами к моему лицу, я понял, что нашел ее самое сладкое место.

Как медовая роса, она полилась моим любимым сладким сиропом. Она была такой мокрой, что с моего подбородка капала ее влага, когда я нырнул за добавкой.

Я толкнул ее ноги, сгибая ее колени вверх и назад к груди. У меня был прекрасный вид на ее тугую маленькую дырочку. Долгое облизывание, мой язык скользил по этим опухшим губам, по ее клитору и до ее сморщенной дырорки между ее великолепными ягодицами.

Я был одержимым человеком. Мой палец продолжал входить в ее сжимающуюся сердцевину, заставляя ее глубоко втягивать меня, пока я продолжал пить ее мед.

Мария всхлипнула, ее тело содрогнулось от удовольствия. Я вытягивал ее стоны и хныканье. Мой член плакал и умолял об облегчении. Прижавшись бедрами к матрасу, я пыталась облегчить боль, но, блин, ему нужно было её тепло. Сейчас.

Мои зубы задели ее клитор, и я вошел внутрь одновременно, двумя пальцами сжимая ее плоть.

Наконец… черт возьми, наконец… Я получил то, что хотел, и почувствовал поток, к которому стремился. Мария закричала, когда горячая жидкость пропитала мою руку. Я отстранился как раз вовремя, чтобы увидеть ее струю изнутри.

«Лев!»

Ее колени попытались сомкнуться, но я остановил ее низким рычанием. Она закричала, ее тело так сильно дрожало, что я почти боялся, что она может пораниться.

Я поднес пальцы ко рту и пососал ее сладкие соки. Мария смотрела на меня сквозь прикрытые глаза, ее губы приоткрылись, она продолжала задыхаться.

Я усмехнулся про себя, когда я снова опустился на ее тело. Мария безвольно лежала подо мной. Мои губы скользили по пульсу на ее шее.

«Я собираюсь заняться с тобой сладкой любовью, Ангел».

Мой рот нашел ее, и мы лихорадочно целовались. Так чертовски нуждаясь друг в друге. В тот момент она была мне нужна больше, чем воздух. И когда Мария продолжала целовать меня, я знал, что она чувствовала то же самое.

Мария захныкала и двинулась подо мной. «Обними меня ногами», — приказал я.

Она выполнила приказ, ее лодыжки обхватили мои ноги. Головка моего члена медленно вошла внутрь, и Мария замерла.

«Будет немного больно. Но, пожалуйста, знай, я сделаю это сладкой болью, — прорычал я ей в губы.

Мария кивнула. Я чувствовал, как ее киска сжимается, когда я продолжал протискиваться внутрь. Мария схватила меня за плечи, ее ногти почти болезненно впились в мою кожу.

Я медленно потянул ее, наши бедра работали друг против друга, прежде чем я, наконец, вошел внутрь. Каждый дюйм меня был похоронен глубоко внутри ее тугой киски, и я, блять, едва мог дышать.

Мария вскрикнула, и я поцеловал ее, надеясь унять боль. Я не двигался, ожидая, пока она привыкнет к моей толщине.