Мне только хотелось, чтобы я оказывала на него такое же влияние. Я заставляла его задыхаться? Была ли его потребность во мне такой же, как и у меня к нему?

Желание доставить ему удовольствие… чувствовал ли он то же самое ко мне?

Лев подошел ближе. Его рост был впечатляющим, и мне пришлось поднять глаза. Он обхватил меня за щеку, его большой палец коснулся кожи моей скулы.

«У тебя здесь была грязь», — объяснил он, но не переставал ласкать меня.

Мои губы дрогнули в еще одной улыбке, и он уловил ее. «Ты счастлива», — уверенно заметил он. Это был не вопрос, а скорее заявление.

Я кивнула, потому что он, вероятно, лишил меня дара речи. В его присутствии мой разум закрутился, пытаясь найти связные мысли.

«Твои слова, милый Ангел. Дай мне свои слова». Он подтолкнул чуть-чуть, но не слишком сильно.

Твердость в его голосе с ноткой доминирования заставила мои колени ослабнуть. Я хотела зарыться в его объятия.

Другой его рукой он обвил мою талию и притянул нас ближе, пока наши груди не соприкоснулись. Мои глаза закрылись, и я больше прижалась к его ладони, не желая, чтобы он переставал прикасаться ко мне.

«Я счастлива», — наконец призналась я, произнося слова, которые он хотел.

«Сад делает тебя счастливой… или что-то еще?» От резкости в его голосе по моему телу пробежала дрожь. В его словах были грубые эмоции.

Мои глаза открылись, и я выдержала его взгляд. «Ты делаешь меня счастливой, Господин».

Его хватка крепче сжала мои бедра. Его глаза превратились в расплавленную лаву, а грудь задрожала от тихого рычания.

«Мария.» Он произнес шепотом мое имя как молитву, наполненную предупреждением и невысказанными нуждами. «Я не думаю, что ты понимаешь, что со мной делаешь».

На этот раз я ответила быстро. «Тогда скажи мне. Я хочу знать.»

Он наклонился, пока его губы не коснулись моих. Его голос теперь был едва громче шепота. «О, Ангел. То, что я хочу сделать с тобой. Такой невинной, но готовой быть испорченной».

Мои губы приоткрылись в легком вздохе, и он воспользовался возможностью, чтобы поцеловать меня, скользнув языком между моими губами и перехватывая у меня дыхание.

Мое тело дрожало возле него, и я схватилась за его руки для поддержки, боясь, что мои колени подогнутся под силой его страстного поцелуя.

Реакция была мгновенной. Мое тело содрогнулось, и я погрузилась в его поцелуй. Моя спина выгнулась, и я встала на носочки, молча требуя большего. Наше притяжение было магнитом.

Я не знала, что у душ есть губы. Прямо сейчас, когда его губы целовали мои — наши души встретились, и они так красиво целовались.

«Если мы не остановимся сейчас, — сказал он, отрывая свои губы от моих, чтобы мы могли перевести дыхание, — я трахну тебя прямо здесь».

Он повел поцелуй вниз, посасывая мои пухлые губы, прежде чем продолжить путь по моему подбородку, а затем по шее. Его зубы задели мою кожу, и я запрокинула голову, впитывая все это в себя и все еще желая большего.

Его слова почти не запомнились мне… Я потерялась в нем.

Лев прижался лбом к моему плечу, и его тело вздрагивало с каждым глубоким, грубым вдохом. Я обняла его и схватила за плечи. Я погладила его шею сзади, как я заметил, он это любил.

Напряжение покинуло его тело, и мы оба наконец смогли нормально дышать. Мои губы все еще дрожали от его поцелуев, и я облизала их, желая насладиться его прочным вкусом.

В конце концов он отстранился и схватил меня за руки. «Пошли. Я хочу показать тебе кое-что.»

Я без всяких вопросов последовала за Львом. Наша первая остановка была его спальней. Он ждал, пока я быстро приму душ, — стоял в ванной и смотрел на меня горячими серыми глазами.

Я стеснялась, немного нервничала, но мне казалось, что он не хотел отрывать от меня взгляда ни на секунду. Нас разделяли только двери душевой, и мне было интересно, сделает ли он шаг вперед и откроет двери.

Я хотела, чтобы он взял меня. Ему не нужно ждать… пока… он не трогал меня больше, чем эти поцелуи.

Когда я закончила, я надела чистое платье. Рука Льва снова держала мою, и мы пошли по коридору. Через несколько дверей от комнаты.

Мы остановились перед белой двойной дверью, очень похожей на другие. Я посмотрела на него в ожидании. Лев поднял руку, и в его ладони был ключ.

«Открой дверь», — приказал он.

Сделав так, как мне сказали, я взяла ключ и открыла дверь. Свет был выключен, а плотные шторы были задернуты, не давая проникать солнечному свету.

Лев первой разрешил мне войти в темную комнату. Он подошел к окнам, и я безмолвно наблюдала, как он открывает шторы, впуская немного света.

Наконец, мои глаза нашли его сюрприз.

Мои губы приоткрылись в тихом дрожащем выдохе. Мое сердце бешено забилось, а в груди сжалось. Эти сумасшедшие бабочки снова вернулись.

Лев остался у окна, оценивая мою реакцию.

«Пианино», — прошептала я.

Я вспомнила, как сказала ему, что пианино — это то, о чем я мечтаю, что я хотела, но не могла иметь. Но этот человек… этот человек, который заставлял всех танцевать под его музыку, подарил мне нечто столь ценное.

«Это твое», — прошептал он.

Подойдя ближе, я наконец положила ладонь на клавиши пианино. «Спасибо», — тихо воскликнула я.

А потом он меня кое-что спросил. С этими словами он навсегда украл мое сердце.

«Ты сыграешь для меня, Ангел?»

Unknown

Глава 12

Лев

Я никогда не видел более красивого зрелища. Моим любимым времяпровождением стало смотреть, как Мария играет на пианино. Точно так же, как ее страсть к игре, моей навязчивой идеей стало наблюдать за ней.

Я мог проводить каждую минуту дня в ее присутствии, впитывая все это. В этом было влечение. Но это было больше чем влечение. Это было больше, чем просто желание воткнуть член в ее глубину, чувствуя, как она сжимается вокруг меня.

Между нами возникла напряженность. Магнитная связь, неоспоримая и усиливающаяся с каждым днем, который мы проводили вместе. Я хотел понять, что это было, но чувство замешательства захлестнуло мои мысли. Я не мог понять, что это.

Со временем, чем больше я узнавал о ней, тем больше мне хотелось узнать еще. Постепенно я начал показывать ей… себя. Я не мог отказать ей, когда она смотрела на меня своими умоляющими голубыми глазами.

Так мы обменивались историями своей жизни. Ее были наполнены розами. Мои были залиты кровью. И все же мы каким-то образом нашли баланс между нами. Я думал, Мария съежится и убежит. Но каждое утро, когда я просыпался, она мирно спала у меня на руках.

Она была воплощением красоты. Мягкая мелодия моего бушующего ритма. Эликсир моей темной жестокости.

Мария перестала играть, и она посмотрела вверх, наши глаза встретились. Я вспомнил, как она впервые сыграла на пианино две недели назад. У нее было такое же выражение глаз. Тот же взгляд изумления и счастья… и что-то еще. Как будто я был центром ее вселенной. Единственное, что имело для нее значение.

«Ты сыграешь для меня, Ангел?»

Мария нетерпеливо кивнула, слезы все еще текли по ее щекам. Моя грудь сжалась, и я не мог понять, были ли это слезы счастья или я причинил ей боль — воспоминания о ее прошлом, всплывшем на поверхность.

Я втиснулся в ее пространство, возвышаясь над ее миниатюрным телом. Ее тело задрожало от сдавленных криков, и, прежде чем я смог пошевелиться, она прижалась ко мне. Ее спина прижалась ко мне спереди и она глубже зарылась в мои объятия.

Я ничего не мог с собой поделать. В этот момент она выглядела такой уязвимой… такой невинной… такой милой, что все, что я хотел сделать, это обнять ее. И я обнял. Я прижал ее к себе.

Вдыхая ее сладкий запах лаванды, я почти закрыл глаза от неоспоримого удовольствия, охватившее мое тело. Это не было желанием. Да, вожделение было, но я чувствовал что-то еще, держа ее в объятиях.