А он после уроков быстро собирал учебники, тетради и убегал. Надо было успеть с уроками до вечера.

Однажды, когда собирался, вдруг поднял на неё глаза, – может, почувствовал взгляд?

Она не отвернулась, просто улыбнулась ему.

– Ну, здравствуй! – почему-то сказал он.

– Здравствуй, – ответила она, не удивившись, будто они встретились в первый раз.

– До завтра! – И убежал.

Оля шла по дорожке от школы к воротам и улыбалась про себя. Даша поджидала её за воротами. Пошла рядом.

– Привыкаешь к московской жизни?

– Привыкаю.

– Мы можем подружиться, если хочешь.

– Как получится, – ответила Оля.

Даша остановилась. Ответ был неправильный. Она должна была ответить, что рада, что совсем одна – и в классе, и в школе, и в городе.

– Ты у нас на время, или как?

– Где – у вас? В классе или в городе?

– И в Москве, и в классе.

– В Москве – пока вырасту, а там видно будет. А в классе, пока мы все закончим школу. Почему ты спрашиваешь?

– Интересно. Как ты попала в Москву?

– Мама… замуж вышла. И переехали мы, когда она здесь на работу устроилась.

– А где вы жили?

– В Обнинске.

– Так что у тебя теперь есть отчим. Не обижает?

– А зачем ему меня обижать? – удивилась Оля.

– А отец где?

– Умер, я ещё маленькая была.

– Я что хотела тебе сказать. Не смотри на Артёма, это мой мальчик, то есть был моим. Но я его отшила, он человек не нашего круга. Хотя… кроссовки уже нормальные. Хотела бы я знать, откуда у него деньги. Но всё равно, не раскатывай губу, видела я, как ты ему улыбалась. Я, может, ещё передумаю. А его – только поманить! Прибежит, как миленький. Это я, чтоб ты знала, на чужой каравай рот не разевай.

Она говорила, стоя на дорожке и не давая Оле пройти.

Оля смотрела на неё несколько секунд, потом обошла по газону и пошла к автобусной остановке.

Дом был новый, красивый, с большим вестибюлем и консьержкой. Мама с Леонидом Павловичем на работу ездили машиной, Олю подвозили по дороге, она стеснялась, выходила за квартал.

Прошлой зимой мама рисовала их квартиру в Москве бабушке и Оле и показывала комнату с выходом на длинную лоджию:

– Это твоя. Там обои под покраску, какой ты хочешь цвет?

– Можно, салатный?

– Конечно!

И в пятницу вечером мчалась в Москву к своему Лёничке, как говорила бабушка.

А весной уволилась, надо было кончать с ремонтом, определять Олю в школу и перевозить в Москву до первого сентября.

Квартира была роскошная, на Олин взгляд. Их двушка в Обнинске не выдерживала никакого сравнения. Но она была своя, родная. И старая мебель, которую бабушка не давала менять, и вид на двор из окна. И слышно было, как снизу кричат подружки:

– Оля, выходи!

Здесь с четырнадцатого этажа был широкий обзор – красивые дома, широкий проспект, запруженный машинами.

Она ходила по дому, как в гостях. Садилась на краешек дивана в гостиной. Мама смотрела на неё с жалостью:

– Ну что ты не привыкнешь никак! Радоваться надо, это же Москва!

С работы мама с Леонидом Павловичем приезжали вместе, он устроил её на свою фирму.

Мама была весёлая и счастливая. Переодевалась и сразу начинала готовить – ужин, обед Оле на завтра. Она помогала маме, как дома, только чтобы побыть рядом. Леонид Павлович стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на них.

Взрослая девочка в доме, к этому надо привыкнуть. Другое дело, когда у них с Аней появится маленький, будет расти на глазах. А эта девочка, так похожая на Аню… Она дичится его, стесняется. И так привязана к маме!

Он предложил, пусть поживёт с бабушкой, когда появится маленький, станет не до неё! – И чуть не потерял свою Аню на этом. Больше не заикался.

Оле вопросов не задавал. У неё было чувство, что он изучает её, как внезапно появившегося в доме зверька, или вообще непонятное существо. А мама спрашивала:

– Как в школе, ты подружилась с кем-нибудь?

– Они меня в упор не видят.

– Ничего, увидят ещё, куда денутся!

Сегодня увидели, сразу двое. Артём сказал – здравствуй, будто они только встретились, и Даша – я, может, стану с тобой дружить, но на Артёма рот не разевай.

Дома она непременно рассказала это маме и бабушке, и они посмеялись бы вместе. Но здесь, когда Леонид Павлович стоит у косяка…

Сейчас они сядут за стол, потом она уйдёт к себе, а мама с ним останутся на кухне мыть посуду.

Назавтра в школе Артём нормально общался с Олей, не было стеклянного барьера, как раньше. Не убежал первым, подождал, пока она соберётся, шёл рядом к выходу.

– Ты на автобус?

– Да.

– На какой?

– Всё равно, мне три остановки.

– А мне – две. Вы переехали из центра?

– Из Обнинска. Летом ремонт заканчивали, спешили, чтобы я в школу успела.

– Семья большая?

– Бабушка там осталась, дома. А здесь – мама, отчим и я. Лучше бы меня с бабушкой оставили!

– Хорошо, что не оставили. Это же Москва! Автобус идёт. Диктуй свой телефон. Так, записал. Ты на велике ездишь, есть велик?

– Есть, конечно.

– Тогда я жду на твоей остановке завтра в одиннадцать. Я пиццу развожу. В будни вечером, а в выходные – днём. Поездишь со мной?

– Конечно, с удовольствием!

За ужином спросила:

– Мам, я хочу завтра на велике покататься. Можно?

– Я думаю, сначала нам надо поездить вместе, одна ты заблудишься.

– Я не одна, мне Артём предложил покататься. Мальчик, мы с ним за одной партой сидим.

Мама с Леонидом Павловичем переглянулись.

– Возвращайся к обеду, часа в два, мы тебя подождём.

– А велик внизу, в гараже?

– Здесь нет гаражей, парковка под домом. В кладовке твой велик.

– Достанем завтра, не волнуйся, – сказал Леонид Павлович. Оля посмотрела на него. Он впервые с приезда заговорил с ней.

После завтрака поднялся первым из-за стола:

– Пойдём, посмотрим, всё ли в порядке с твоим великом.

В лифте, кроме них, никого не было. И она спросила, неожиданно для себя и для него:

– Дядя Лёня… можно, я вас так буду называть?

– Как тебе удобно.

– У вас есть дети?

– Не было, к сожалению, ты первая. Опыт у меня нулевой. Если я что-то не так скажу, или сделаю, не обижайся, хорошо?

– Я постараюсь.

Они шли через парковку к кладовкам.

– Понимаешь, мы с тобой вошли в комнату, ну как бы через разные двери. Между нами пространство. И нам надо идти друг к другу по шажку, по два. Обоим, и мне, и тебе.

Оля улыбнулась ему:

– Вы уже сделали первые шаги, спасибо!

– И ты тоже. Вот твой велик. Старенький, конечно.

– Ничего, зато надёжный!

– И доехал нормально. Я провожу тебя на остановку.

– Не надо, только на улицу.

– Ладно.

Остановка была пуста, наверное, она пришла рано. А может, он пошутил, просто посмеялся над ней, а она поверила? Может, ему позвонила Даша, и он забыл обо всём на свете?

Но он приехал! В малиновой куртке и бейсболке, с малиновым коробом. И на коробе, и на куртке красовались надписи «Гор-р-рячая пицца!».

– Здравствуй. Садись, поехали!

Был прекрасный день. Он ехал по навигатору, когда позволяла улица, ехали рядом, или он впереди. У нужного дома тормозил, оставлял её на улице с двумя велосипедами, спускался быстро, и они ехали дальше.

В Олином доме у него были заказы, целых три.

– Я здесь живу, в третьем подъезде.

– В третьем никто не заказывал. Это элитный дом, его долго строили. Мы переехали год назад, вроде готовый был, но не заселяли.

– Мама с дядей Лёней всё лето отделывали, еле успели, чтобы я школу не пропускала. Я же перед самым-самым первым сентября приехала. А мама сначала ездила к дяде Лёне, а потом они поженились, и она переехала совсем, ещё весной.

– Подожди здесь, я быстро.