Она стояла с двумя велосипедами у своего дома. Если сейчас выйдет мама или дядя Лёня… что я им скажу? Но никто из них не вышел, выбежал Артём.

– В вашем доме всё. Что же раньше не приехала?

– Хотели сразу в новую квартиру. А я думала, они меня совсем не заберут. Мама приезжала по выходным, и все разговоры были про квартиру, и что у них будет маленький. Я плакала по ночам, что не нужна ей больше.

А потом она спросила, какого цвета ты хочешь стены в своей комнате? Там обои под покраску. И я плакала и плакала. А мама сказала, как ты могла подумать, что я тебя оставлю? Ты что!

Ну, вот. А как ты сюда попал?

– Папа этот район придумал, когда меня ещё на свете не было. Это был его дипломный проект в архитектурном институте. Начали проектировать, строить. Мы жили всё это время с дедушкой и бабушкой, в двушке, впятером.

А папа маме обещал, что мы будем жить в этом районе. Он хотел настоящую большую квартиру. Взяли кредит, платим только проценты уже два года. Называется, квартира без отделки. На самом деле, дом просто недостроенный. Все спим на раскладушках, я на кухне, её кончили этим летом, а папа с мамой в своей нарисованной спальне.

– Как это?

– План квартиры краской нарисован на цементном полу.

– Ничего себе!

– Но мама очень хотела – Престижный район! Элитная школа! Мне кроссовки купила бабушка в Питере, недорогие. Я вытянулся за лето, ты не представляешь! И кроссовки старые не надеть. Так мне в нашей элитной школе выдали за эти кроссовки, по первое число! Я родителям сказал, купите нормальные, чтобы в школе мне глаза не кололи, а я заработаю! И устроился пиццу развозить.

– Мне Даша сказала про эти кроссовки.

– Когда?

– В четверг. Встретила за калиткой. Сказала, ты её мальчик.

– Так и сказала? А ещё что?

– Чтобы я не улыбалась тебе.

– Надо же! А мне сказала, что я ей не по статусу. Ромка по статусу, ну и пусть!

– Артём, если ты меня позвал – ну, ей на зло, то не надо, я не хочу так.

– Тебя это не касается. И меня тоже. А улыбаешься ты очень даже хорошо. И дальше улыбайся, пожалуйста! Завтра поездим тоже? Вечером не зову, надо очень быстро, заказов много. А Дашу не слушай. Ромка, так Ромка, я причём!

– Она же была твоя девочка…

– Ну, была. Я приехал, а она – ты мне не по статусу! А Ромку на дискотеку пускают. Никого из наших не пускают, только её с Ромкой. Ну и пусть, мне сейчас не до дискотеки. Ничего, что я не смогу повести тебя на дискотеку?

– Ничего.

Даша не успокоилась. Подстерегла Олю в туалете:

– Ты не понимаешь, когда с тобой говорят по-человечески! – И замахнулась.

Оля успела перехватить её руку. Даша схватилась за неё и со слезами выбежала из туалета. К ней бросились подружки:

– Даша, что она с тобой сделала?

– Рука… Она мне руку сломала!

И был скандал. Мария Николаевна очень рассердилась:

– Даша, пойди к врачу, я тебя отпускаю. Оля Токарева, ты откуда приехала? У нас в школе не дерутся.

– Я и не думала драться. Я только руку её отвела.

– Неправда! Ты набросилась на меня!

– Оля, я хочу видеть твою маму завтра до уроков. А сейчас – тихо в классе! Чтобы ни одного звука! – повысила голос классная руководительница.

– Я знаю, это она, – шепнул Артём.

– Артём, ты не слышал, что я сказала?

Они вышли вместе. Оля чуть не плакала:

– Что я маме скажу… неделю в школе, и уже скандал.

– Хочешь, я ей всё объясню?

– Не надо, я сама. Но что дядя Лёня подумает!

Еле дождалась вечера. А потом всё никак не решалась – ни за готовкой, ни за ужином. Только когда надо было уходить к себе:

– Мама, Мария Николаевна просила тебя зайти до уроков.

– Зайду, конечно. Ты расстроена. Что-то случилось?

– Она поверила, что я ударила Дашу. Но ты же знаешь, я бы никогда… она замахнулась на меня, я просто руку отвела. А она ударилась о стенку.

Оля говорила и плакала. Дядя Лёня стоял тут же. Если бы он не стоял, мама бы поверила ей, а он… что он подумает!

– Так, – сказал дядя Лёня, – к учительнице пойдём вместе. Новая школа, подростки. Плохо. Это из-за мальчика, с которым ты каталась?

– Да, она сама его бросила, а теперь говорит, его только пальцем поманить. Ну, и пусть поманит, драться зачем?

Мама обняла её:

– Перестань плакать. С учительницей поговорим. А тебе не надо между ними. Выходит, он тебя позвал, чтобы ей досадить? Ещё позовёт, скажи, разбирайтесь сами, не вмешивайте меня!

– Я ему так и сказала. А он – она сама решила. Сегодня так, завтра иначе.

Дядя Лёня оставил Олю с мамой в машине и сам пошёл к учительнице. Вернулся минут через пятнадцать.

– Иди, Оля, ничего с Дашей не случилось. Выдумала она всё, и ушиба даже нет.

– А с Артёмом ты осторожней, они помирятся, и все будут смеяться, – сказала мама.

– Не помирятся они, – почему-то уверенно ответила Оля.

И всё улеглось. В следующие выходные они опять колесили по своему району.

В классе очень скоро узнали, что он развозит пиццу. Кому-то из девочек они с Олей попались на глаза.

И немедленно доложили Даше – развозит пиццу! В размалёванной куртке! И Оля сторожит его велосипед.

Даша была в восторге. Вот, оказывается, откуда у него приличные кроссовки! А Оля, эта тихоня, просто помогает ему!

Спросила при всём классе, не у Артёма, у неё:

– У вас, оказывается, фирма с Артёмом, «Доставка пиццы». Так называется? Сколько он тебе платит за то, что ты сторожишь его велосипед?

Оля посмотрела на неё удивлённо. Ходит себе с Ромкой, что же не успокоится никак?

Артём собирал тетрадки. Поднял голову:

– Ну, Даша, всё тебе нужно знать.

– А я вот закажу, и ты будешь мне её привозить, как миленький. И я тебе ещё чаевые подброшу.

Класс засмеялся. Артём оглянулся – смеялись не все. Витёк не смеялся, и Стас, и Верочка с последнего ряда.

– Не надейся, не приеду. Там не только я пиццу развожу.

– А он тебя уволит, если откажешься.

– Это не твоя забота.

В выходные пришёл в пиццерию в половине одиннадцатого, как обычно. Марат, помощник дяди Гургена, упаковывал пиццу, сверял с заказами.

– Вот дневные, посмотри пока.

Дашин адрес был, и в заказе – две пиццы. Значит, его там ждёт компания.

– А дядя Гурген здесь?

– У себя.

– Можно, я пройду к нему?

– Иди, только быстро, пицца горячая.

Гурген поднял голову от бумаг:

– Привет. Что-то случилось?

– Ребята в классе смеются надо мной. И сейчас что-то затевается по Дашиному адресу, это моя бывшая девочка. Две пиццы заказали. Не могу я туда ехать, дядя Гурген. Пошлите Марата, пожалуйста!

– У Марата своя работа. Я сам туда смотаюсь, посмотрю, что за мерзавцы смеются над человеком, который зарабатывает свой хлеб собственным трудом. Иди, работай. Ты отличный парень, я тебя в обиду не дам.

Артём ушёл, а Гурген ещё говорил про себя:

– Маменькины дочки-сыночки! И папенькины! Престижный район. Ну, я вам покажу!

Машина была старенькая, Жигули. Знакомый художник, что делал вывеску на пиццерию, и машину разрисовал. И когда продавал изредка какую-нибудь свою картину, получал от Гургена любимую «Маргариту» со скидкой.

Дома в Престижном районе были красивые. Фасады выполнены по-разному – арки, башенки, эркеры, оригинальные лоджии и балконы. Они были трёх типов – фешенебельные, как Олин, попроще и эконом-класса.

Дом этой девочки был фешенебельным, кто бы сомневался! Большой вестибюль, консьержка в будочке.

– Вы к кому?

Гурген заглянул в листок заказа:

– К Семёновым. Двести двадцать седьмая квартира. Пиццу заказывали, даже две.

– А, это к Даше, уже пришли гости. Езжайте, семнадцатый этаж.

Семнадцатый, так семнадцатый. В лифте перед зеркалом пригладил волосы. Фирменную куртку не надел, так и поехал, в чём был на работе, в свитере и безрукавке с множеством карманов, очень удобно.