В душе царствует хаос и кошки скребут. А также я думаю о маме. Не навредит ли ей Сомов, когда обо всем узнает. Хотя он никогда не поднимал на неё руку, ведь эта женщина приспособилась и нашла способ огибать крайне острые ситуации. Жаль, выхода так и не нашла.

Сменив одежду и собрав свои вещи в рюкзак, я открываю дверь и натыкаюсь на тяжелый взгляд Арса. Он осматривает меня с головы до ног, будто впервые видит, подходит и надевает мне свой шлем. Мир мгновенно немеет, а я тону в приглушенных звуках и смотрю на монстра сквозь тонированное стекло визора.

– Я не ездила на мотоциклах! – в голосе отчетливо звучат нотки паники, но Славин усмехается криво и осторожно разворачивает меня лицом к двери, обняв одной рукой за плечи.

– А я не говорил, что ты с сотрясением поедешь со мной на мотоцикле.

Мы выходим из коридора, минуя ресепшн. В холле я вижу людей Сомова. Узнаю в лицо. А вот они мажут по нашей странной парочке взглядом и теряют всякий интерес. И здесь я понимаю, что любой, кто меня знает никогда не свяжет мою персону с таким типом, как Арс. Мы настолько разные, что любая связь почти противоестественна. Я и сама так думала ещё пару дней назад. Этот парень после значительных изменений потерял ко мне всякий интерес, а я… А я просто не люблю все то, что он делает.

Как только мы выходим из клиники, монстр усаживает меня на сиденье какой-то раритетной машины. Раритетной, но такой вылизанной, что я на миг сомневаюсь, что она принадлежит кому-то вроде него.

Снимаю шлем и пристегиваюсь, стараясь не думать ни о чем.

Приезжаем мы и вовсе на другой адрес. В частном секторе нас встречает высокий забор и автоматические ворота, которые открываются, как только мы подъезжаем к ним. При въезде я вижу светлый двухэтажный коттедж и большую придомовую территорию.

– Дом знакомых? – удивленно спрашиваю, разглядывая залитую солнцем зеленую лужайку.

– Вроде того, – неохотно отвечает парень и паркует машину.

Я выхожу и не тороплюсь за ним, жадно разглядывая сам дом и ландшафт. Мне очень нравится то, что я вижу. Светло, просторно и уединенно. А ещё здесь совершенно никого не было. Это я понимаю уже когда вхожу внутрь и натыкаюсь взглядом на необжитую обстановку. И запах… как в клинике. Стерильный. Здесь не пахнет ни сигаретами, ни уютом.

– Располагайся. Наверху две спальни. Выбирай любую.

В доме действительно все было стерильным. Ни фотографий, ни лишних вещей, которые хоть как-то обозначали бы принадлежность здания к его владельцам.

Я обвожу взглядом белые стены и в сотый раз задаюсь вопросом: что я тут делаю?

Спасение от Сомова привело меня к человеку, с которым мне в последнюю очередь стоит сталкиваться, а я собралась с ним жить под одной крышей? Мне страшно представить, что сделает Грохов, когда узнает, где я и с кем.

Глубокий вдох и я прикрываю веки, чтобы выбросить из головы все лишнее. Мне важно, чтобы со мной и мамой было все в порядке. А Славину в вопросах своей безопасности я доверяю чуть больше, чем отчиму. Нет, не чуть. Многим больше.

Ещё один глубокий вдох. Снова обвожу взглядом белые стены решаю прогуляться. Осмотреть придомовую территорию, воздухом подышать и подумать о чем-то нейтральном, чтобы не напрягать болезненно сжимающийся мозг.

– Тебе прописано лежать несколько дней, – застаёт меня в дверях голос парня.

Я вздрагиваю и впиваюсь пальцами в дверной косяк. Оборачиваюсь через плечо и растягиваю губы в ироничной улыбке.

– Ты поэтому похитил меня из больницы?

Арс суёт руки в карманы джинс и вздергивает бровь с татуировкой, надпись которой я до сих пор пытаюсь разобрать.

– Не похищал, но мне нравится эта мысль. Продолжай.

Что именно ему нравится в этой мысли, я не знаю, а посему просто жму плечом и выхожу на улицу. Оглядываюсь по сторонам, замечая, что кто-то аккуратно рассадил пушистые деревья вдоль забора, а в углу образовалось укромное место, в котором царила прохладная тень.

Улыбаюсь, представляя, что там можно было бы построить беседку с мягкими креслами и сидеть по вечерам с книжкой и чашкой зеленого чая. Наслаждаться пением птиц и закатом, который будет прекрасно видно.

Вспоминаю внезапно, что это место не принадлежит мне и хочу встряхнуть голову, но одергиваю себя, понимая, что это будет очень болезненно.

– Через семь дней Сомов идет на приемный вечер, – тихо говорит Славин, стоя за моей спиной. – Приглашение распространяется на членов семьи.

А значит на меня и моего жениха.

Я вновь делаю глубокий вдох, понимая, чего именно он хочет и ловлю себя на ехидной мысли, что он именно об этом и говорил, когда я согласилась. Мутность в голове не дала нормально воспринять информацию? Почему все мимо ушей пропустила?

– Это опасно. Он тоже придёт.

– Не придет, – внезапно чувствую его дыхание на своей макушке.

Не дергаюсь, не шарахаюсь, а просто стою изумленно, ощущая, как взбесилось собственное сердце, застучавшее, словно в барабаны.

– Он будет очень занят твоими поисками, Ворона. Как и Грохов, который через пару дней узнает, что ты пропала.

– Мама… – давлю сквозь стиснутое спазмом горло.

– Не тронет.

Я всем своим телом ощущаю его близость. Магнитное притяжение, которому невозможно сопротивляться. Мне нужно сделать только полшажка назад, чтобы прилипнуть. Примагнититься. Но я сопротивляюсь, вновь и вновь, вспоминая, что он уже не тот Славин, что был раньше. Не тот, кто укроет в свих крепких объятиях и пообещает защитить от любых хулиганов. От всего мира.

Секунды текут нескончаемой рекой, а мы всё стоим. Уже молча. Мне не нужно никаких слов. Ничего не нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности даже при условии жуткой угрозы за спиной. Просто эту угрозу я знаю.

– Тебе нужно вернуться в постель, – звучит достаточно хрипло. – Вечером приедет доктор и осмотрит тебя.

– Моя карта осталась в больнице.

– У него будет копия.

Но возвращаться в стерильную комнату я не хотела. Не хотела сидеть в заточении с собственными болезненными мыслями. Не хотела переживать за маму и за самого Арса, боясь, что отчим или Грохов обо всем узнают. Да, мне хотелось верить, что он меня сможет защитить, но иллюзий по этому поводу не питала. Кто они и кто Арс?

– Я боюсь, что это было ошибкой, – шепчу в пустоту, особо не надеясь, что он меня услышит. – Грохов тебя убьет. А потом и меня.

Но Славин слышит. Хватает меня за плечи и разворачивает, чтобы с ненавистью заглянуть в глаза.

– Ворона, ты просто непрошибаемая дура!

А после склоняется и натурально кусает за губу, чтобы через секунду провести по ней горячим языком и затопить меня волной безумия, от которого действительно сносит последнюю крышу реальности.

Я слепну и глохну, словно только что хлебнула чистого сладкого яда. Теряюсь в пространстве, слабну и хватаюсь дрожащими пальцами за единственную опору. Ту самую, которая решила утопить меня в безумии, прорвав платину спокойствия.

Сильные пальцы продолжают впиваться мои плечи, а твердые губы завоевывают мой разум, не то насилуя, не то лаская.

Но как неожиданно это началось – так же и закончилось. Арс отрывается от меня, заставляя тянуться следом за его губами, но надавливает на плечи, вынуждая оставаться на месте. Он глубоко дышит и глаза его закрыты… А я потрясенно обвожу взглядом линию его губ и не понимаю, что произошло.

– Ты говорил, что никогда… – сглатываю, не имея сил и возможности продолжить.

Я чувствую, как колотится сердце в горле. Чувствую, как кипит кровь в венах под кожей. Вижу, как бьется жилка и на его шее. Пульс зашкаливает, но Славин быстро приходит в себя, выпускает мои плечи и открывает свои глаза, в которых уже не остается никаких эмоций.

Он не отвечает. Он вообще никак больше на меня не реагирует. Я выпускаю лацканы его кожаной куртки и отступаю на шаг.

Это просто ошибка. Нелепая какая-то. Предел эмоций

– Иди в свою постель, – говорит без тени той страсти, что секундами назад прошивала нас насквозь, как лучи рентгена. – Ужин я принесу, когда доставят.