— Последний танец, дамы и господа!
Алиса едва слышно вздохнула. Оставались лишь традиционное бросание букета и подвязки, разрезание торта. И она свободна.
Пространство перед сценой заполняли пары. Рядом поднялся Нолан, и ее вдруг окатила волна жара. Он…пригласит ее? Переставая дышать, она смотрела на медленно тающие пузырьки в недопитом бокале.
— Ты позволишь?
Алиса подняла голову. Улыбающийся Нолан протянул руку порозовевшей от смущения и удовольствия Джиллиан. Словно в замедленной съемке, она видела, как, вкладывая пальцы в ладонь мужчины, поднимается со своего места Джилл, как в несколько шагов новая пара присоединяется к остальным. С грохотом отодвинув стул, Алиса бросилась вон из-за стола.
В холле было пусто и достаточно темно. С трудом отыскав дверь, она выскочила на наружную открытую галерею, опоясывающую весь банкетный зал по периметру. Вцепившись обеими руками в довольно высокое ограждение, она глубоко вдохнула, чувствуя, как холодный порывистый ветер моментально остужает разгоряченное тело. Всхлипнув, она стиснула зубы и яростно затрясла головой. Во все стороны полетели невидимки, удерживавшие прическу. Тщательно уложенные локоны рассыпались по голым плечам.
— Идем внутрь. Ты простудишься!
Почему она не слышала, как он подошел?
— Убирайся! — процедила Алиса. — Оставь меня в покое!
Боже, что она несет? Можно подумать, он только и делал сегодня, что нарушал ее покой! Да он ее вообще не замечал большую часть вечера!
— Давай вернемся в зал, — спокойно и терпеливо повторил Нолан.
— Возвращайся! Что же ты бросил свою даму? Это так невежливо с твоей стороны — пригласить, а потом оставить бедняжку одну! — Она рассчитывала произнести это с сарказмом, но голос завибрировал, выдавая ее с головой. Баба, истеричная баба!
— Я извинился. Дама не в обиде, — Нолан не сводил с Алисы блестящих глаз. — Ты ревнуешь меня, кошка! Ты безумно меня ревнуешь! — улыбаясь, негромко произнес он.
— Ревную?! Ты действительно думаешь, что я до сих пор способна ревновать тебя?
— Я не думаю, я уверен в этом!
— Вы слишком высокого мнения о себе, мистер Хьюз!
— Да нет, при чём тут мое мнение о себе? — произнес он, неторопливо приближаясь к ней уверенным шагом охотника, загнавшего свою добычу. — Ты хорошо научилась скрывать свои чувства, Эли. Но сегодня твое умение дало сбой. И это было слишком… очевидно.
Стремясь избежать его близости, она вжалась спиной в ограду, откидываясь назад, нависая над пропастью. Очередной порыв ветра с мелкой пылью дождя швырнул волосы ей в лицо, пустил волну неконтролируемой дрожи по всему телу.
— О, так ты весь вечер занимался психоанализом! — прошипела она, отчетливо лязгнув зубами. — Развлекался, изучая меня, словно микроба на препаратном стекле! И к каким выводам вы пришли, коллега? Определились со стратегией лечения? Попробуете новые методы? Или по старинке шоковой терапией будете пользовать? Хреновый ты психотерапевт, Нолан! Да и хирург не лучший. А анестезиолог и вовсе никакой. Кромсаешь плоть по живому тупым скальпелем. Вот в этом ты мастер, виртуоз просто! Ты хоть знаешь, как долго заживают такие раны?! — закричала она, отбрасывая с лица отяжелевшую от сырости прядь. — Как мучительно долго болят, выгнивая изнутри, отторгая ткани и, черт возьми, никак не желая срастаться!
Он смотрел на нее совершенно черными глазами, и в этих глазах, таких насмешливо-уверенных еще секунду назад, сейчас пылали всполохи чего-то совсем иного, во что она не пожелала вникать.
— Прости меня… — сказал он совсем тихо.
— Простить?! Ты в самом деле думаешь, что это так просто? — рассмеялась она и тут же осеклась, задохнувшись, закрыла лицо ладонями, отвернулась. — Забыть все, — сдавленно проговорила она. — Забыть измену, твое предательство, сделать вид, что ничего не было?! Этого ты от меня ждешь?! — яростно выкрикнула она, оборачиваясь. — Ты жаждешь прощения? Как надолго, Нолан? На сколько хватит твоей верности? Как скоро я снова буду плакать?
— Никогда… никогда больше я не сделаю тебе больно, — медленно проговорил он.
И тут на Алису что-то нашло. Совершенно утратив контроль над собственными мыслями и действиями, она разъяренной тигрицей налетела на Нолана.
— Ты уже сделал это, ублюдок! — обезумев, закричала она, обрушивая на него хлесткую пощечину. — Ты сделал мне больно!
Он слегка отшатнулся, но не отступил. Упрямо склонил голову и, глядя на нее исподлобья, глухо, сквозь зубы, произнес:
— Ну… бей! Бей еще!
Выкрикивая что-то нечленораздельное, она стала молотить его кулаками по плечам и груди, совершенно не разбирая и не видя, куда сыплются удары, до тех пор, пока он не перехватил ее запястья и не толкнул к ограде балкона. На какое-то мгновение она еще успела увидеть очень близко, просто невероятно близко, его глаза с расширенными зрачками, а потом… потом не стало ничего. Лишь надежное кольцо его рук, переместившихся ей на спину, и тепло его дыхания на ее губах.
Глава 23
Дублин, март
Выспаться не получилось и в этот раз. Всю ночь Александра ворочалась с боку на бок, пытаясь поудобнее уложить живот, и все никак не могла подобрать оптимальной позы. Мешало все: слишком гладкие простыни, слишком теплое одеяло, слишком скользкая ночная сорочка, свет фонаря за окном, пробивающийся в щель между плотно задернутыми шторами, и даже уютное сопение Ориона, который в отсутствие хозяйки традиционно перебрался на ночлег к ней в комнату. Прокрутившись и провздыхав добрую половину ночи, она ненадолго задремала перед самым рассветом и проснулась от деликатного поскуливания над ухом.
— Да встаю я уже, встаю! Неймется тебе, — не открывая глаз, пробормотала она, на что Орион по-щенячьи обрадованно тявкнул.
Зевая и потирая ноющую поясницу, Александра спустилась вниз и выставила нетерпеливо переступающего с лапы на лапу пса за дверь.
— Ты же не рассчитываешь, что я пойду скакать вместе с тобой? — заявила она в ответ на его вопросительный взгляд. — Я для этого неподходящая компания. Поэтому выгуляй себя сам. Надумаешь назад — ты знаешь, что делать.
Выпроводив собаку, она поплелась на кухню. Включив одновременно телевизор, ноутбук и чайник, Александра опустилась на стул и нацепила манжету тонометра. С минуты на минуту позвонит Алиска и потребует отчет. Уходя вчера на дежурство, она тоном строгого доктора велела мерить давление три раза в день и записывать показания.
— Да мне нормально! — капризничала Алекс. — Ну что ты со мной так носишься?
Алиса ее нытье игнорировала. Педантично выслушивала сердцебиение плода, мерила давление, щупала отеки на лодыжках и едва ли не каждый день таскала Сашкины анализы в лабораторию больницы на предмет обнаружения белка. Белок-таки не находился, о чем Алиса с облегчением сообщала будущей мамаше, но своим пристальным вниманием ее не оставляла.
Александра прилетела четыре дня назад. Они провели с Эдом несколько дней в Нью-Йорке, а потом отправились в свадебное путешествие: Эдгар — в Чикаго, обеспечивать материальную стабильность своего растущего семейства, а Саша — в Дублин, где собиралась в ближайшем будущем это семейство пополнить.
— А еще недельку можно? — канючила Алекс. — Мы же все-таки молодожены, как-никак.
— Да хоть месяц! — великодушно разрешала Алиса. — Только после тридцать шестой недели тебя никто на борт самолета не пустит. Придется рожать в Штатах. Без меня.
— Я без тебя не хочу, — вздыхала Александра. — Мне без тебя страшно. С тобой как-то спокойнее. Хотя все равно страшно.
— Не трусь! — успокаивала ее Алиса. — Родим. Просто шикарно родим!
И гнала ее то на узи, то на КТГ. Анализы опять же, осмотры. И вид при этом у Алисы становился все более задумчивый.
— Ты чего? — подозрительно выспрашивала Сашка. — Там, вообще, все в порядке?
— В порядке, — отвечала Алиса. — У тебя дно матки опустилось. Дышать стало легче?
— Легче, — прислушивалась к себе начитанная Алекс и ужасалась: — Это что, я уже рожать буду? Когда?
