После этого пошли собирать подбитых стрелами и камнями. Но там все и без моего топорика уже лежали хорошо и спокойно. Так что свалили тела в кучку, приготовились облегченно выдохнуть, и тут я понял, что одного не хватает. Главный заводила пропал.

Сначала мы по лесу просто так побегали, чуть ли не «Ау!» при этом выкрикивая. Но потом пришлось на помощь лешего звать.

Тот вылез, похихикал надо мной и обрадовал нас, что громилу к Шишаку вывел. Уж очень тому хотелось за моховую кочку отыграться. И успокоил, чтобы мы не переживали: живым обидчик леших из лесу не выйдет.

И за двумя выжившими обещал приглядеть. Может, ему самому в хозяйстве пригодятся, или кикиморам пристроит, чтобы девки не скучали.

Я не то чтобы переживал сильно. Мне уже почти все равно было, так нога болела. Но до дороги я еще сам кое-как дохромал, а потом присел под деревом и вырубился…

Даже расстроиться как следует не успел. Первый боевой опыт, вроде бы удачный, а концовочка какая-то так себе вышла. Кикиморам на смех… Позволил какому-то гаду себе ногу стрелой проткнуть. Папаня бы насмехался потом год, если не больше. Хорошо, что он не узнает… То по голове стукнут, то в ногу ранят. Не сын вождя, а позорище!..

Ка-арис:

Ледяные грани! Как же мне не хотелось оставлять свое чудовище… Но я прекрасно понимала – сейчас от меня пользы никакой. Если бы я могла обращаться… Но я не могу. Мало того, если вдруг разозлюсь настолько, что захочу обернуться, и опять начну задыхаться, то вместо простой обузы стану отвлекающим фактором. Не хочу переживать весь этот позор по новой!

Так что я пожелала Синдру и Эслентейну удачи, уселась в ту же телегу, в которой ехала вчера, и постаралась не думать о плохом. Отвлечься. Каждый час пути приближает меня к дому, скоро я увижу На-арис, Гармиру, Панширу…

Да я даже по Тха-арису немного соскучилась! И по Ра-аброну…

Про мать с отцом лучше не думать, иначе разревусь.

Надо побыстрее научиться снова обращаться в дракона, а то человеческая ипостась начинает меня раздражать и физической слабостью, и повышенной эмоциональностью. Я – высший дракон, магическое создание, надежда и опора своего народа, наследница своего отца… Уф!

Почему же мне все сложнее сдерживаться? У меня такое чувство, что я теряю часть себя!

Сколько я уже не обращалась? Так… на четвертые сутки ко мне вернулась память, в пути мы уже пятый день, то есть я уже восемь дней только человек?! А до этого… сколько я металась в небе драконицей?!

Ледяные грани, как же я хочу домой…

Телеги двигались заметно быстрее, чем вчера. Очевидно, глава обоза очень не хотел, чтобы преследователи его догнали. Даже дневной привал вышел какой-то скомканный, только чтобы дать лошадям передохнуть, а людям быстро поесть. И несмотря на отсутствие чудовища, я не осталась голодной. Возница той телеги, на которой я ехала, подвел к одному из костров, где мне протянули и миску с супом, и палку с шашлыком. И кружку с водой.

Поблагодарив, я уселась рядышком с возницей и постаралась не привлекать к себе внимания. Мало чего понимая в разговорах этих людей, я не хотела выглядеть глупо, спрашивать у них было нечего, а на не очень умную шутку про меня и Синдра я спокойно ответила, что каждый видит происходящее вокруг него через призму собственного жизненного опыта. На этом ехидные подколки про меня и чудовище закончились. Мне очень не хотелось ссориться с этими людьми, но и позволять оскорблять меня саму или моих сопровождающих я не собиралась.

Когда я уже почти доела, к костру подошел глава обоза. Перекинувшись парой слов с одним, парой слов с другим, он поулыбался и мне. Подмигнул, а потом посмотрел как-то странно, нахмурившись, как в первый наш разговор. Но тут же вновь улыбнулся и подлил мне в кружку воды из своей бутылки…

Сильное снотворное, очень сильное, настолько, что я даже зевнула пару раз. А потом организм распознал еще какой-то дурман или яд… Нет, все же дурман, обездвиживающий.

Как интересно! И с дозой ведь почти угадал, потому что меня и в сон клонить стало, и тело почти на минуту стало каким-то вялым. Дурманы на меня, оказывается, действуют… обидно. А я ведь была уверена, что неуязвима.

Хотя кто-то же убил моего отца! И любая нормальная дочь должна была желать мести. Я же трусливо сбежала…

Да, как раз вот в таком странном полуодурманенном состоянии я четко вспомнила все свои страхи и осознала, что сбежала не от Тха-ариса. Мне было просто дико страшно, что по моему родному замку бродит убийца. Тот, кто смог уничтожить гораздо более сильного, чем я. Моего отца. Тот, кто…

Да, мамин прощальный танец и смерть – это тоже странно, очень странно. Страшно и странно. Ведь она любила меня. Как же она могла оставить меня одну? Зачем вспомнила про эту древнюю традицию?! Я подозревала, что происходит что-то ужасное, необъяснимое, и… сбежала. Трусливо сбежала.

Что ж, даже от человека, зачем-то пожелавшего меня одурманить, может быть польза. Хотя я пообещала ему благодарность детей гор и неба, а он пренебрег моим предложением. Но благодаря ему я теперь помню совершенно все, кроме тех нескольких дней, которые металась в небе паникующей драконицей.

Никто меня не преследовал, я сама все выдумала. Сама… Сама струсила, сама сбежала, сама теперь вернусь.

– Устала? Давай я провожу тебя. – Усыпляющее и обездвиживающее действие напитка уже почти закончилось, но я продолжала отчаянно зевать и делать вид, что руки и ноги меня совсем не слушаются. Просто потому, что не смогла придумать, как еще выведать у главы обоза, зачем он так поступил со мной, и решила подыграть ему. Пусть верит, что все идет по плану…

Ледяные грани! Мое чудовище! Надо его как-то предупредить…

Я покачнулась, буквально вцепившись в поддерживающего меня заботливого мужчину. Мы уже отошли от костров, но еще не спустились с дороги. Я старательно изобразила, что меня мутит… Комедиантка из меня никудышная, к тому же я не очень хорошо представляла, как именно это должно происходить, – ни разу в жизни меня не тошнило. Но я знала, что такое бывает иногда при отравлении. Мужчина ожидаемо отшатнулся, на его лице отразилось брезгливое сочувствие. Он буквально переставил меня с тропинки к кустам, а сам отшагнул подальше и даже отвернулся.

Я внимательно оглядела заросли и с облегчением заметила блестящие в зеленой листве глаза какого-то существа. Уж не знаю, кто это был – леший, кикимора или кто-то еще, но я быстро прошептала:

– Где-то недалеко большой зеленый орк. Он друг одного из вас. Скажи ему, что нас предали.

Уф! С другом я, конечно, соврала, но зато это помогло ускорить то странное, лохматое и мелкое, которое быстро-быстро помчалось прочь в глубь леса. Какая я молодец…

А теперь – в телегу и делаем вид, что спим. Крепко-крепко, дыша при этом замедленно и ровно. О, я спец в умении изображать спящую девочку! Это очень полезно, когда ты уже несколько часов должна спать, а вместо этого читала книжку.

Человек тоже мне поверил и ушел прочь. Странно, зачем ему надо было меня усыплять? Я бы и так вернулась обратно и спокойно поехала дальше…

Минут через десять я устала лежать просто так и начала всерьез обдумывать, а не сбежать ли мне снова, так и не узнав, зачем меня собирались одурманить. Правда, вокруг телег постоянно кто-то крутился, так что незаметно исчезнуть было бы сложно. Но когда я уже готова была просто встать и уйти, даже если это привлечет излишнее внимание, по тропинке спустились глава обоза и возница моей телеги. Милый старичок, развлекающий меня с самого утра различными историями и часто упоминающий о внучке примерно моего возраста.

– Ты уверен? Хорошая ж девочка, жалко… – шепотом уточнил этот милый старичок у не менее милого, улыбчивого и заботливого главы обоза.

– Даже если бы она не была похожа на портрет как две капли воды, я все равно был бы уверен, потому что она сама говорила о детях гор и неба. Так что даже не сомневайся.