– Поэтому ты идёшь на поводу у дяди и отправляешь меня в глухомань?

– Кроссвинд – одно из самых важных мест на всём севере. Поселение в упадке. Ты не лишён мудрости, полон идей, умён и отважен, хоть и отрицаешь последнее, наведи порядок на перекрёстке Железного тракта и дороги из Фолпура в Клейт. Это может перевесить даже победу над Заспианом.

– Брось, отец. Ледяная Ладонь жаждет власти.

– Одд сказал, что отправится в Джайиндов удел завтра. Тебе не стоит забивать голову ерундой.

Эта новость должна была утешить сына конунга, но только в том случае, если оказалась бы правдой. Подозрения и дурные предчувствия не давали Ивару возможности принимать слова дяди за чистую монету.

– А сейчас, возвращайся на пир.

Сын послушал отца. К его появлению в длинном зале подали рыбу, запечённую с лимонами, помидорами и перцами. Одд жадно уплетал любимое блюдо и притопывал ногами под звуки лютней, бодранов и свирелей.

Сёстры, похоже, уже наелись. Ирис лишь медленно потягивала мёд, а Фрея что-то нацарапывала своим кинжалом на деревянной столешнице. Когда со двора вернулся конунг, менестрели запели оду Альвейг Молнии Запада.

Ивар заметил, как Фрея вытерла подступившую слезу. Она смутилась, поймав взгляд брата. Реакция Ирис была прозаичной, отец и дядя оба загрустили.

Пироги с айвой, бузиной и морошкой немного отвлекли от ностальгии.

– Мы расширили свои границы: Заспиан отдал часть своих земель в знак извинений за вероломство, – Фрея обращалась к отцу и дяде. – Кто будет управлять новыми территориями, и что с укреплением границ? Ниглертоновская застава – слабый форт.

– Фрея, – в голосе Уве прозвучала долгожданная уверенность. Однако дальнейшие слова вновь напрягли Ивара. – Одд уже назначил тех, кто будет руководить постройкой новых фортов и застав.

– Разве это должен был сделать не ты? – на вопрос сына конунг не ответил, но ударил по столу кулаком.

Ледяная Ладонь неодобрительно помотал головой:

– В своё время будешь решать такие вопросы, если, – дядя многозначительно улыбнулся, – удосужишься.

– А что их король? – Ирис вторглась в растущее за столом напряжение и заставила его дать трещину и постепенно осыпаться мелкими льдинками. – Что он сказал, подписывая мир? Что побудило их вторгнуться на северные земли?

– Глупость, – Уве и Одд произнесли это синхронно и убедительно, вот только и дураку было ясно, что это не ответ. Хотя Ледяная Ладонь и добавил: – Сказали, что не по своей воле топтались по нашей родине, но лихие дни миновали. На самом же деле они усрались. В самом деле гадили кровавой дриснёй, когда мы гнали их, разрушая мобильные форты и лагеря. В итоге они были готовы на жертвы в угоду нового мира, и это главное.

Слуги подали тёплое вино с пряностями.

– Гадость, – пробурчала Фрея. – Я буду и дальше пить мёд.

И она пила. А вот Ивар, осушив чашу сладкого напитка, радовался, что пир подходит к концу. Ему предстояло выспаться перед завтрашним отправлением в Кроссвинд.

Час крысы промчался в застенках вместе с короткими снами, час быка глубоко дышал, расслабляя уставший мозг, час тигра стал часом пробуждения.

В комнате было жарко. Ивар раскрылся и приподнялся в постели. Камин умеренно потрескивал, форточка была плотно закрыта. Ян, должно быть, хотел исправиться, но переусердствовал. Сын конунга подошёл к окну и впустил в комнату свежий прохладный воздух.

Вернувшись в постель и забравшись под шкуры, Ивар попытался уснуть. Час тигра с рыком забрал его сон, как добычу. Молодой Хедлунд уснул лишь, когда на мягких лапах в оплот конунгов примчался час зайца. И та недолгая нега ускользнула в длинных тенях часа дракона. Пора было вставать.

Ян, разбудив своего бонда, посмотрел с некой вопросительностью, ждал благодарности за исполнение обязанностей? Ивара это только разнервировало. Парень выглядел отдохнувшим, очевидно, не пил много на вчерашнем пиру, знал, что перед дорогой не стоит. Ивар же не смог отказать в таком удовольствии, он хотел унести с собой хоть какие-то крохи домашнего уюта.

Времени на купание не было, сын конунга ограничился умыванием тёплой водой. В дорогу Ивар надел кожаные бриджи поверх утеплённой шерстяной белуги, лёгкую кольчугу под меховой дублет, высокие сапоги и стёганые перчатки. В поклажу он упаковал расписной каштановый кунтуш и камзол из светло-голубого кашемира. Ивар не собирался расхаживать по отведённому ему в управление посёлку в лохмотьях.

Ян экипировался аналогично. Хускарл вооружился коротким мечом и лёгким арбалетом, подготовив для своего бонда полуторный меч и короткий лук.

«Тяжёлая железяка, – Ивар оценил вес клинка, который давно не брал в руки. – Фрею бы мои мысли обрадовали».

Во дворе оплота уже суетились люди. Конюхи, повара, все поднялись ещё раньше обычного. Тормозки в дорогу готовили не только Яну, Ивару и их провожатым, в числе четырёх воинов, но и всей дружине Одда. Сам Ледяная Ладонь уже общался со своим братом, родственники говорили громко, но неразборчиво.

Ирис выкрикнула имя брата. Ивар поспешил к младшей сестре для прощания. Она ни свет, ни заря была причёсана и разодета, утончённо, как и всегда.

– Я уезжаю не навсегда, – Ивар обнял сестру.

– Знаем и сожалеем, – ироничный голос, вышедшей во двор Фреи слегка хрипел с утра на холоде.

– Иди сюда, «брат», – Ивар обнял старшую сестру, расчувствовался. – Береги отца, Ирис и оплот конунгов.

– Береги член, «сестричка», – Фрея легонько пнула брата ниже пояса.

Дядя Одд прошёл мимо, криво ухмыльнувшись, и направился к своим людям. Отец, провожал сына последним.

– Ты справишься, – Уве был немногословен в напутствиях. За его спиной стояло четверо воителей. – Это Элиас, Хуго, Теодор и Густав. Они будут твоей дружиной в Кроссвинде. Запомнил имена? – вопрос отец задал шёпотом, обняв сына.

– Я знаю, как их зовут, главное, чтобы они не забыли моё имя.

Четвёрка воинов поклонилась.

– Ну что ж, Густав, Элиас, Теодор и Хуго, седлайте коней. Важный-преважный посёлок с красивым названием Кроссвинд ждёт своего нового ярла, мудрого и смелого, способного вернуть ему процветание и славу.

Первым за ворота внутреннего двора оплота конунгов выехал Одд с дружиной, и только за ним следовал Ивар с Яном по правую руку и своими воителями, двумя по бокам и двумя сзади.