– Не поеду никуда. Ты не можешь меня заставлять! Это похищение, это…

Договорить он мне не дал, проворчав что-то вроде «раз не хочешь по-хорошему» и, всего лишь протянул ко мне руку, надавил на метку. Кажется, я потеряла сознание от накатившей слабости. Потому что дальше ничего не помнила.

…Приходила в себя тяжело, голова гудела, будто всю ночь билась ею о стену. Вокруг странная комната, обставленная в максимально минималистичном стиле, из самого запоминающегося – решетки на окнах. Это явно был не гостиничный номер. Я переодета в незнакомую одежду, типа больничной, рядом – никого.

Встать получилось не с первого раза, но все же вышло. Хотелось пить, а воды нигде не было видно. Медленно шагая, дошла до первой двери, за ней оказалась ванная. Отлично, в кране по любому есть вода.

Утолила жажду и, сообразив, что вторая дверь, должно быть, выход, поковыляла к ней.

К счастью, помнила сегодняшний день до мельчайших подробностей, поэтому сомнений не оставалось – я снова в плену у этого монстра. Только теперь он поступает осознанно и жестокость его разумна.

За дверью послышались шаги и знакомый голос:

– Она здесь не гостья, а пленница. Будет вести себя плохо, отправлю на опыты. Еще не хватало бегать вокруг шлюхи.

Отойти я не успела бы при всем желании, поэтому буквально уткнулась носом в широченную грудь, когда дверь резко открылась.

– Слышала. Ну что ж, так даже лучше, – видимо понял по моим округленным глазам.

И тут запах хвои окутал меня с ног до головы, я будто вся растворилась в нем, словно мы вместе в лесу у озера. Даже вижу его – круглое, обрамленное кустарниками и деревьями… Рядом стоит мой зверь и так смотрит… Именно к этому взгляду я и была привязана, поэтому кидаюсь к нему, обнимаю за талию, на меня капает вода с его мокрых волос – и всё это чудесно, так хорошо, так сладко…

Но морок спал.

Передо мной снова стоит злющий человек, а я, вцепившись в дверной косяк, смотрю на него. Спасибо, что не обнимаю.

– Сегодня следует соблюдать постельный режим, завтра можешь вставать. Если будет что-то очень нужно, обращайся к Марве, – кивок на женщину средних лет в переднике. – Но вообще ей и без тебя есть чем заняться. Что ты стоишь? Я сказал – ЛЕЖАТЬ.

Часто моргая и усиленно стараясь не дать пролиться слезам от новой порции обиды, медленно направилась к кровати. Мне и так плохо, а он…

– Послушная девочка, будь такой и дальше.

«Послушную девочку» только что вырвали из самых теплых воспоминаний и окунули в суровую реальность. Последние месяцы жизни со зверем подарили мне то, что я не могла ощутить уже много лет, после того как не стало родителей – теплоту, заботу, нежность.

К этому я и возвращалась в лес, за этим я и бежала в землянку. И пусть он иногда был физически груб или случайно причинял боль, потом всегда смотрел таким виноватым взглядом, гладил и целовал… А человек же…

Кто из них большее чудовище – это уже давно не вопрос.

Я так же молча опустилась и прилегла в постель. С ним бесполезно спорить, он не слышит или не хочет слышать, ненавидит меня, презирает.

Может в чем-то он прав. Мне и правда было все равно, сколько человеческого было в существе, которое заботилось обо мне и слушало меня днями напролет, в этом возможно и есть моя беспринципность. Но бороться с ним сейчас бессмысленно.

Не обращая на меня больше внимания, он дал пару распоряжений служанке или кто она там и удалился, не удостоив и взглядом. За ним вышла и женщина, заперев дверь на ключ. Запоздало я подумала о том, что уже далеко полдень, а я не ела с утра. Да только, возможно, это тоже часть моего «наказания»? Попрошу еды, а он посмеется или заставит что-то делать, чтобы заслужить.

Я обняла подушку и зажмурилась, представляя, что сейчас нахожусь в землянке, а рядом мой горячий и большой, сильный зверь. Так и уснула.

Проснулась второй раз ночью. Снова хотелось пить, пришлось идти в ванную, ведь принести воды мне никто не догадался, или не сделали это специально. Попила, посмотрела в зеркало на свое осунувшееся лицо с синяками под глазами. И дело было точно не в двухдневной голодовке, из меня словно выпили энергию… Может он сделал это как в прошлый раз в лесу при нападении волка?

Пошатываясь, вернулась в кровать и отключилась.

Сквозь сон слышала, будто кто-то ходит по комнате, но сил открыть глаза нашла не сразу. Когда же смогла сесть, уже никого не было. Или мне только почудилось.

Зато было пасмурно… Как вечером. Только часов тоже не было, и я не знала, сколько прошло времени. Внутри ныла тоска.

Попробовала постучать в дверь, но никакой реакции не последовало.

Не зная, чем себя занять, прошлась по комнате. Ходить было сложно, силы не восстанавливались, клонило в сон. Хотя я всё же смогла дождаться служанку, чтобы спросить, можно ли принести мне поесть и попить.

Ответ был безразличный и злой, что я тут не в санатории, и кормить меня приказано строго по расписанию. Завтрак и обед я проспала, полдник будет только через час.

Постараюсь не проспать его.

Занимала себя, как могла, хотя состояние было уже близкое к обморочному, но решила дождаться своей порции еды, чтобы не откинуть коньки раньше времени. Да только когда Марва принесла мне на тарелочке разрезанное зеленое яблоко, пояснив, что таково меню на сегодня, выбирать я права не имею, а ужин будет вечером (воду приносят и уносят вместе с едой), я поняла, что, скорее всего, избавляться от меня будут одним из наименее гуманных способов.

Вариантов было два – либо я караулю еду круглосуточно, ведь часов в комнате не было (но это было плохо исполнимо, потому что оборотень словно все силы из меня выпил), или умираю от голода, потому что, когда я сплю, меня велено не будить.

Накинувшись на яблоко, я отметила, что смогла съесть только две трети, потом началась резь и затошнило. То ли голодному желудку такой формат диеты не нравился, то ли он действительно сделал со мной что-то.

Марва, поняв, что трапеза окончена, безразлично забрала блюдце и оставила меня одну. На отвлеченные вопросы, типа, где я и где Эрдан, она не отвечала. Да вообще со мной нормально не говорила, смотря свысока и явно получая удовольствие от моего положения. Что они здесь все за нелюди такие? И за что так со мной?

Даже зверь, ещё будучи, прямо скажем, неадекватным в первые дни, и то кормил меня. А эти…

Следующим днем поймать график тоже не удалось, все время хотелось спать, просыпаться было ещё сложнее. Мучали страшные, липкие сны. Марва (какое премерзкое имя) будто специально надо мной издевалась и ехидничала, напоминая, что я не в санатории. Перепутать было сложно. А может, на самом деле, и не было никакого графика, она просто так говорила, чтобы сделать виноватой меня, а сама просто морила голодом. На просьбы позвать своего хозяина или кто он ей там, отвечала отказом. Дверь так и оставалась заперта. На мой зов и не сильно громкие стуки никто не реагировал. Здесь я была не просто в плену, это всё напоминало бесконечно-долгую пытку…

Метка беспокоила всё больше, но принести лёд мне тоже отказались. Я не знала, где и зачем нахожусь, за что он так злится на меня, вернее, злился – после первого дня в этой комнате с видом на стену соседнего нежилого здания, он так больше и не приходил. Наверное, ненавидел настолько, что не хотел больше видеть, просто ожидая, когда служанка однажды скажет, что меня больше нет.

Зато хотя бы иногда в моих кошмарах виделся мой ласковый зверь и его удивленный, но такой радостный взгляд, когда я вернулась. Там он обнимал меня, целовал, сажал на колени и качал, успокаивая… Теперь мне казалось, что это и есть моя реальность, а тот ужас, что происходит, когда я открываю глаза – просто бред.

К вечеру укус горел, а вместе с ним горела и я. Когда солнце уже заходило, сквозь бред почувствовала, что меня кто-то грубо трясет, а потом два голоса как сквозь вату – один рычащий, знакомый, другой – безразличный Марвы.