Патриции пришлось уступить.
Когда утомлённый и обессиленный лекарь отвалился на бок, потом перевернулся на живот, пробормотал "Там…на столе…возьми…тебе",и захрапел, Патриция встала с кровати, оправила одежду и посмотрела. то такое лежит на столе. На столе лежали пять рижских шиллингов. Возмущение женщины было так велико, что она щёлкнула по стопке монет. и та рассыпались по столу. а две-три упали с отвратительным не драгоценным звоном на пол.
–Эта швабская свинья меня изнасиловала! -гневно пробормотала Патриция -Хорошо же!
Она полностью оделась, сложила в небольшую салфетку две золотые ложечки, украшенные бирюзовыми кабошонам, две серебряные двузубые вилочки для фруктов, бокал из богемского стекла ,в сетке из золотой паутины, и маленькое серебряное блюдце, завязала салфетку на два узла. У неё получился маленький узелок. Прихватила изящный кувшин с эмалями ,восточной работы, наполненный кипрским "коммандирио", подумала не плюнуть ли в "свинью" храпящую на кровати, но решив, что это будет даже честью для него. передумала и было вышла вон. Но вернулась ,собрала рассыпанные шиллинги, и тогда уже покинула спальню –столовую наполненную храпом швабского «итальянца».
Внизу у дверей башни ждал возница, укрывшись попоной из меха какого-то мохнатого зверя, он видимо дремал, ожидая своих седоков, нанятый на всю ночь. а может быть и день тоже. Патриция обрадовалась такому случаю. растолкала возницу и сказала на итальянском:
-L'Oca d'Oro … o il Gallo! O come diavolo lo chiami! [В Золотого гуся…или Петуха! Или как там, чёрт возьми, у вас это называется!]
Возница задумчиво посмотрел на женщину.
–O Sant'Eustorgio, punisci questa citta ei suoi abitanti! [О святой Есторгий, накажи этот город и его жителей!]
Патриция согнула правую руку, и стала хлопать под её локоть ладонью левой руки, одновременно изображая пальцами гусиную голову:
–Кря-кря…-она посмотрела на возницу который внимательно смотрел на неё -Кря-кря!!! Oca…оca!!! Оro…L'Oca d'Oro!!!
Возница сложил пальцы как женщина, приложив указательный палец к большому. и подвигал ими:
–Кря-кря -прохрипел он, а потом сложив ладони обеих рук вместе подставил их под голову, как бы показывая, что хочет отдохнуть.
–Si, si, dannazione, santi Ermagor e Fortunato, voglio dormire, in albergo! [Да, да, черт возьми, святые Гермагор и Фортунат. Я хочу спать! В гостиницу!]
Возница кивнул, они поняли друг друга. Патриция забралась во внутрь, устроилась на лавке, и когда возок тронулся как раз попыталась отпить вина из кувшина с эмалями, пролив красную жидкость себе на подбородок и грудь.
– Diamine! Diavolo Impuro! [Чёрт! Чёрт! Чёрт!] – воскликнула она, и засмеялась.
Пока возок трясло по городским улочкам, Патриция успела задремать, и проснулась от того, что они уже стояли некоторое время ,а возница настойчиво стучал в крышу возка. Быстро выбравшись из экипажа, женщина увидела перед собой знакомый фасад лома где они поселились, и звеня краденым в узелке ,протолкала перед собой тяжёлую дверь, и вошла в чрево «Золотого гуся» где пахло свежей рыбой ,запасённой хозяином на дни Рождественского поста. Камин едва тлел, на лавке возле него спал слуга. Стараясь не шуметь, Патриция поднялась по лестнице на второй этаж, и тут ,у комнаты своего мужа, из-за дверей которой доносился раскатистый храп, столкнулась с высоким и тощим человеком. Огарок свечи ,что держал человек в левой руке, правая была занята кружкой на которой громоздилась краюха хлеба, выхватывал из темноты его смуглое, с чёрными усами и бородой лицо. На мгновение Патриции показалось, что она знает этого человека, но времени раздумывать не было, она надавила на дверь, и вошла в комнату где храпел её муж.
Женщина опустила узелок прямо на пол, и подойдя к кровати, упала на неё. Прижалась к необъятной туше Горанфло, и тот час заснула.
………….. …………….. ………………
–Бог простит-повторил отец Герасим.
–Прибираться надо.-сказал боярин Кваснин-Окороков.-А потом думать как нам дальше поступить.Как заставить местных бояр принять царское письмо!
–Чего думать!-вступил дьяк Телятьев-Ясно как день божий.что не место нам тут.Надо возвращаться,пока всех не перебили!
Боярин,и все другие,посмотрели на Кручину,так словно вместо него сидела перед ними скользкая жаба.Дьяк под этими взглядами даже поёжился.
–Вернёмся , память товарищей наших предадим.что за дело царское умерли!-воскликнул сотник Телепнёв.
–Да и нас самих не помилуют.Самое малоё отправят туда,куда Макар телят не гонят.А так то верней всего на дыбе растянут,да рёбра сочтут!-закончил мысль сотника боярин Кваснин. -Так что давайте прибираться,а потом всё же думать.
–Оружие собирайте.всё какое есть.Кистени да дубинки тоже.Ложите вон в тот угол.а потом отберем,что оставить.что с глаз долой!-приказал сотник.
Из сеней зашёл стрелец Афоня Литвин.В руках у него был тяжёлый мушкет,сошка ,перевязь с коротким морским палашом и прочее,что обычно имеет при себе мушкетёр для боя.
–Я там во дворе ихн стрелка приголубил.-сказал стрелец-Вот его добро.Пищаль хороша,сольбурской работы!
–Ставь в угол.-приказал сотник
Вслед за стрельцом вошёл отец Пантелей.Он перекрестил всех кто был перед ним,зло посмотрел на отца Герасима,и спросил боярина Кваснина:
–Кто же вас так,не пастора же Вольфа люди?
–Да нет!Не только его!-всё ещё не изжив обиды ответил сотник Телепнёв.-Нашлись ему и помощники.Забыл совсем!Дьяк.местные то твою телегу немецкую уволокли.
–Как!?-словно прокаркал Кручина-Куда?
–Откуда мне знать то!К себе уволокли.Спроси у отца святого.откуда он их привёл.Откуда привёл.туда и уволокли!
–Печурку жалко,больно ладная была!-усмехнулся Алтын Потрохов
–Ну ты знаешь…печурка ладная…возок этот мне в копеечку влетел!-рявкнул на подьячего Телятьев.
–Что за помощники то?-спросил отец Пантелей.
Сотник открыл было рот,но его перебил отец Герасим:
–Наши,те что из Литвы бежали.
–И кто же их надоумил?
–На огонь да дым видимо сбежались.-то ли всерьёз то ли в шутку сказал Бориска-Помочь хотели,ну и телегу боярскую уберегли!
–Я их привёл.-тихо и покаянно признался отец Герасим.
–Всё то ты не уймёшься.всё то мести взыскать алчешь!Вот отправлю тебя к епископу в обрат!-грозился отец Пантелей
–Что хотите,то и делайте.-ответил диакон-А возок вернут,я скажу.
–Да уж прояви такую заботу,батюшка!-со злобой ответил на слова диакона дьяк Кручина.
–Что будем с убитыми делать?Так бы их надо местным боярам показать,рылами их ткнуть!-сказал Кваснин.
–Никто из ратманов сюда не поедет!-ответил Клаус-Они скажут,что это бандиты напали,хотели ограбить.Каспар ведь известный разбойник!
–Хоронить надо.-сказал отец Пантелей -Как положено.До заката закопать.Только вот…
–Что?-с беспокойством спросил сотник.
–Земля то мёрзлая,не отковырять.Я думаю омоем усопших,запеленаем в саваны,положим в домовины ,отпоём.хоть и преставились они не исповедавшись, но как сказано «аще по греху умрет и напрасно, а не от своих рук» на службе,и устроим до весны в Божедом.На холоде они хорошо схоронятся.а по весне похороним.Сколько ваших?
–Двое.-ответил сотник-Жаль в чужой земле хоронить.
–Земля всюду,что освящённая,Божья-ответил отец Пантелей-Значит с теми,что вы допреж привезли,уже шестеро.
Священник поискал глазами Якима Васильева,спросил,как приказал:
–Ткачи то дадут сукна на саваны братьям во Христе?А то поди и они все из Литвы,обиженные?!
–Помогут!-быстро ответил скорняк-И доски для домовин найдутся.Всё как надо сделаем,отец святой. Среди усопших и мой есть один, скорняк.
–Кто?
–Андрюха Скоморох.
–Я жене его сам скажу, она же на сносях. И вот ещё что.Среди местных летишей есть и в православии крещёные.Надо бы посмотреть у кого крест на шее,да по кресту определить наш ли.Ты отец Герасим и прояви заботу то,да?А я пойду за телегами,да монахами,они и усопших омоют в богадельне.
