–Что желают господа? -спросил он

–Вина и играть! -воскликну дон Горанфло

–Какого вина? -спросил прислужник

Дон Горанфло повернулся к нему, какое-то время разглядывал. а потом спросил перейдя на итальянский:

–Да ты верно ломбардец?!

Прислужник поклонился:

–Да, ваша милость -ответил он на итальянском

-Так не коверкай свой язык варварским языком тевтонов! Каким же ветром тебя сюда занесло?

–Тем же что и вас, морским.

–Ха-ха! Весёлый парень. Так какое вино подают в хлебных лавках?

–Какое хотите.

–Ха-ха! Какое хочу?!Подай малагу

–С засахаренными яблоками, малиной и земляникой, и орехами?

–О! Да в этом сарае .стоящем на мосту через вонючий канал чтят традиции винолюбов! Я уже обожаю это место! -дон Горанфло приблизил своё лицо к прислужнику -Пока не принёс вино, скажи мне во что тут играют, да укажи на гусей пожирней! Я и сам не с впалыми боками индюк! Ха-ха!

–Вот за теми столами играют в тарок. Те господа предпочитают бассет, а во второй комнате играют в баккара и ландскнехт. В третьей комнате играют в кости и зернь. И есть стол для игры в хазард.

Дон Горанфло поморщился.

–А где играют жирные гуси?

–Пойдёмте. Во второй комнате, вот за этим столом, что первый с левой стороны, самые большие ставки.

–Один в маске! Кто он такой?

–Игрок, как и вы –ответил прислужник

–Ха-ха! Неси вина на всех! И вот тебе за расторопность! -дон Горанфло обернулся к своим спутникам- Дорогая, ты со мной?

–Нет, ты крадёшь мою удачу! -закапризничала донья Патриция –Мы найдём место с доном Гварди.

–Ну что же, воркуйте голубки- прошептал дон Горанфло и направился к указанному столу.

За столом сидели три игрока. двое из них были без масок. Дон Горанфло поклонился, и кряхтя опустился на не занятый табурет. Он отвязал висевший на поясе кошелёк и положил на стол так, что монеты внутри него зазвенели. Сидевшие продолжали играть. Тому который был в маске явно не везло, перед ним оставались с десяток серебряных кругляшков, а вот перед его товарищами по игре, словно крепостные башни красовались аккуратные стопки золота и серебра. Прислужник принёс на подносе четыре кубка и медную вазу со сладостями, поставил на краю стола кувшин с малагой. Дон Горанфло отпустил его кивком, налил себе, и закинув в рот засахаренное яблоко, сделал глоток. Наконец игра закончилась, игрок в маске раздражённо бросил карты на стол.

–Сыграем на четверых господа?– спросил дон Горанфло

–Сыграем –ответил тот, что держал в руках карты и был похож на голландского шкипера- В тарок, раз на четверых?

–Согласен- в один голос ответили Горанфло и другой игрок без маски, а только что проигравший кивнул.

Приказали принести семидесяти восьми карточную колоду. Создали банк, получившийся не очень большим ,всего по пять бургундских талеров короля Филиппа. В общем на столе лежало серебра весом примерно в три марки. Дон Горанфло был не очень доволен, но страсть к игре возобладала над страстью к наживе. Сидевший с лева от него игрок начал метать карты.

Патриция и Эторе Гвардии прошли в последнею, третью комнату, и там заняли пустой стол. Прислужник немедленно зажёг свечи и ждал распоряжений.

–Вина, и карты для гадания- приказала прима

–Что вы хотите себе нагадать? -спросил Гварди.

–Сегодня мне нужен мужчина!

–Я к вашим услугам -Гварди накрыл своей ладонью руку доньи Патриции лежавшую на столе.

–Нет. Нет! – не отдёрнув руки сказала актриса- Вы меня пугаете, хотя я и ценю вашу преданность.

–Что же вас пугает?

–То, почему мой муж нанял вас охранять нас, он жаден, на для вас не поскупился.

–Так что тому причина?

–Вы лишены страстей. Вы не интересуетесь женщинами. Другими… Вас не волнуют деньги. Вы не пьёте и умерены в пище!

–Ваш муж полная моя противоположность, и посмотрите на него!

–Милому Горанфло в этом году исполнится семьдесят лет, он пожил, и теперь срывает лишь те плоды удовольствии, что ещё доступны ему. А вы молоды, и так бесстрастны.

–Разве я не доказываю свою страсть и преданность вам?!

–Доказываете. но мы знакомы едва пол года, а что было до того. Вы любили?

–Я учитель фехтования и должен держать себя в форме.– вздохнул Гварди.

–Надеюсь, что когда-нибудь мне удастся увидеть ваше мастерство владения клинком.– кокетливо и двояко сказала, улыбаясь прима.

–Да хоть немедленно! Хотите вызову кого-нибудь на дуэль и убью для вас!– Спросил Гварди, сжимая руку актрисы.

Этот. казалось бы полный страсти порыв, показался доньи Патриции фальшивым, словно её собеседник плохо приклеил бутафорский нос Капитана, и тот съехал в сторону.

–Не надо! Кого вы можете здесь вызвать на дуэль? Осмотритесь, это всё торговцы, играющие с фатумом под маской, будто бы так судьба не опознает их.

Гварди отпустил руку актрисы. Прислужник принёс вино и карты. Донья Патриция начала раскладывать гадание.

–О, смотрите! Сегодня меня ждёт общение со светловолосым королём! – актриса продолжала раскладывать карты. Гварди хмурился видя довольное выражение её лица, но вдруг нахмурилась она, ткнув пальцем в выпавшую карту- Надеюсь это случайность!

–Что вас беспокоит?

–Сегодняшняя встреча будет для меня смертельно опасной! –тоном полушутливым, полу озабоченным произнесла донья Патриция.

–Но рядом я!– заметил Гварди

–Это меня утешает. Приятно в момент опасности иметь рядом друга, научившего владеть шпагой всю Европу.

Гварди смущённо улыбнулся. В этот момент за столом, где двое метали зернь, один похожий на богатого лавочника, а второй на ищущего приключений, скучающего датского сыродела, этот второй швырнул кости об стол, и грязно выругавшись вскочил. Его противник только рассмеялся. Схватив детей, до того не заметно сидевших в уголке, на одном табурете на двоих, «датский сыродел» яростно простонав:«Я ещё вернусь!», пошёл вон из комнаты.

–Вот, фатум подставил ножку ещё одному неудачнику!– заметила прима, протягивая своему собеседнику свой кубок- Ну наливайте же! Мне не надо придаваться умерщвлению плоти, я и так хороша для своих боле чем сорока лет!

Тут женщина смущенно засмеялась и кокетливо приложила пальчик к губам:

–Но вы сохраните мой секрет, дон Гварди?– и пока учитель фехтования наливал ей, и тоже улыбался добавила- Мужчины, особенно те что преследуемы неудачами, бывают так страстны, словно мстят нам женщинам за ветреную девку удачу.

Гварди нахмурился:

–Может быть мне следует всё же вызвать кого-нибудь на дуэль, быть раненным, и тогда вы одарите меня своими ласками?!

–Может быть, но если вы будете желать моей покорности и моего унижения, а не требовать сочувствия к себе.– хитро улыбнулась донья Патриция Чиано.

Из не большой комнаты, находившейся на чердаке, за происходившим внизу через маленькое , у самого пола окошечко, наблюдал человек .Наблюдать согнувшись в три погибели было не удобно, да и видно было только последнюю комнату в анфиладе и немного ту, что была перед ней. Зато было хорошо слышно. А слышно было тишину, и это значило, что всё в порядке. Человек разогнулся. Одет он был в морскую штурманскую куртку и штаны, такие как носили норвежские китобои, был не высок ростом,самым не обыкновенным в его наружности, была большая приплюснутая, словно тыква головой. Это был Жаба. Хозяин Подмостья, или Земтылты, про которую Клаус Бёме говорил Ивану "в каждом городе есть свой двор объедков".Как и когда появился Жаба в городе, никто не помнил. Думали, что лет десять обратно, когда в город хлынули беженцы из взятых русскими войсками Нарвы и Дерпта. Селились они где попало, особенно те что всё потеряли. Селились под стенами, под замковым мостом, строили слободки у валов и насыпей. И вслед за ними появились те кто решил жить за их счёт. Вот тогда-то и заговорили про Жабу, который быстро спустил других, таких же как он, любителей чужого добра, вверх по реке в залив, и стал единовластным хозяином подмостий, подстенков, и слободок за стенами города. Избавится от него можно было только удалив из города беженцев, но этого магистрат сделать не мог. И ратманы решили, что все само собой придёт в порядок. Постепенно беженцы расселялись по другим городам, или как-то устраивались в городе, а мелких воришек из банд Жабы, ловили и вешали на Веселом Лугу, за восточной городской стеной. Но когда войска царя Ивана взяли Полоцк беженцев опять прибавилось, и тут оказалось, что Жаба так укоренился в городском предместье, что удалить его оттуда уже нельзя, что часть городской бедноты на его стороне, так как он иногда проявлял благородство и помогал бедным, и более того пошли слухи, что его услугами пользуются и добропорядочные бюргеры из купцов и ремесленников, и даже городские секретари и ратманы. А после кончины старого обер-бургомистра вообще забыли, что есть такой вот хозяин "двора объедков". И только иногда кто-нибудь из его банд, а может и просто вольный человек на заработках, плясал веселыё танец на лугу за восточной стеной, за воровство или убийство.