***

Кансайская атмосфера так и выпирала через завесу утренней влажности. Руки неожиданно посетила идея прогуляться, чтобы целенаправленно вдохнуть полную грудь местного воздуха, и, возможно, рабочий настрой отыщет себя сам. Самоощущение Матсумото было крайне рассредоточенным. Рассматривая модный каталог, он наткнулся на интересное изображение, которое взволновало его либидо. Лаковый блеск ткани и геометрическое расположение крючков со шнуровкой заставляли певца предположить, что эта изящная вещь, возможно, не очень удобна в носке, но выгодно подчеркнёт талию, сделав её более тонкой. Да, Таканори представил корсет на себе, тут же прикидывая варианты, в какой ситуации это вообще применимо? И кому его показывать? В концепции нового видео, будущей фотосессии? Скорее, во сне станцевать у шеста на шпильках. Вау, какая порнография! Вообще Руки раньше не замечал у себя особой тяги к такой одежде, но сейчас вдруг физически ощутил, как эластичная ткань грации выделит его эрегированный член…

В Осаке явно витали какие-то неправильные флюиды. Ленивые, наркоманские и возбуждающие. Изначально певец собирался просто выкурить пару сигарет на улице. Но его мозг заменил это желание другим, более низменным. Поэтому Матсумото, взяв с собой каталог, закрылся в туалете.

У Руки был где-то час свободного времени до того, как их заберут на съёмки, но на выходе из номера ему вдруг позвонил Дайске Андо. Гитарист интересовался, удобно ли Таканори будет встретиться с ним прямо сейчас? Предложение было странным, но певец согласился.

Лифт с шелестом распахнул свои двери, и Руки отправился на самый верхний этаж — в ресторан, где певца уже ожидали. Его взгляд сразу вычислил гитариста по харизматичной улыбке, выделяющейся среди остальных немногочисленных посетителей заведения. На его столике стояла чашка с недопитым кофе, официант торопливо убирал тарелки с остатками завтрака.

— Привет, — Андо встал с места, протягивая руку гостю. Таканори кивнул, рассматривая немного опухшее лицо собеседника, и влажные волосы, тщательно зачёсанные в низкий хвост. Значит, Дай торопился, раз даже шевелюру не просушил до конца. И ночка была неспокойная, судя по всему. Рукопожатие вышло крепким и располагающим. — Извини, что так неожиданно… надеюсь, я не отрываю от важных дел?

— Привет. До важных дел у меня ещё есть целых полчаса.

— Спасибо, что согласился встретиться.

— Юу к нам не присоединится? — зачем-то спросил Матсумото, хотя уже догадывался, что нет.

— Он не знает, — коротко ответил Дай, опуская взгляд.

Широяма упоминал о приезде Дая в Осаку, просто Руки не предполагал, что тот захочет встретиться именно с ним. Разговаривать об Аое за его спиной ужасно не хотелось. Матсумото уже чувствовал себя неловко, но Андо молчал, и пауза затягивалась. Вокалист пожал плечами, вопросительно поднимая бровь, потом достал сигареты.

— Прости, курить очень хочется, — объяснил он. — Так… что? — Курение успокаивало. Процесс размеренных вдохов и выдохов придавал певцу уверенности.

— Я хотел спросить о Юу… — произнёс, наконец, Дайске. — Он часто говорит не то, что думает… Мне необходимо понять кое-что…

Руки неоднозначно хмыкнул: Андо ведь не настолько наивен полагать, что Таканори Матсумото вот так вот, сейчас выложит ему всю широямовскую подноготную?

«Аой врёт как дышит и не только тебе, Дай. Это у него в крови. Кручу верчу, как говорится». — Не мог бы ты уточнить? — Добавил он вслух.

— Да, наверное… — Дайске запнулся на полуслове, вдруг осознав, что идея, возможно, провальная. Глупо лезть с расспросами к человеку, которого он едва знает. Ведь можно просто нанять специалиста, заплатить денег и узнать всё, что надо. С его-то связями! Но как-то слишком непорядочно и неуважительно… И опять же, вопрос доверия. Кто лучше Руки может рассказать о Юу? Гитарист потянулся к салфетнице, и, выдернув из неё одну бумажку, свернул трубочку, а затем принялся разрывать её на маленькие аккуратные кусочки. — Чёрт! Заказать пива? Я угощаю.

— Лучше кофе. Я не пью перед съёмками, — сказал Руки, наблюдая за движением длинных пальцев, которые выкладывали на столе строгий треугольник из кусочков бумаги. Андо нервничал и старался не смотреть на собеседника. — Почему ты не спросишь обо всём его самого, Дай? Почему я?

Гитарист подозвал официанта, чтобы сделать заказ.

— Потому что, когда я начинаю его спрашивать, всё сводится к фарсу. — Не глядя, гитарист, смахнул треугольник, превращая его в кучку рваной бумаги. — Юу даже не может нормально ответить на вопрос, женат ли он.

— И ты решил, что расскажу я? В чём проблема-то?

Собираясь с мыслями, Дайске смёл обрывки салфетки в ладонь и скинул их в пепельницу. Склонил голову к плечу, наконец, поднимая взгляд на мужчину напротив.

— Начало прозвучит очень по-тупому… Я случайно нашёл у него дома игрушку, — поймав на себе неоднозначный взгляд певца, Дай слегка растерялся: — Ну, знаешь, бывают такие резиновые уточки для ванны, жёлтого цвета? Для детей… пищалки… — начал объяснять он. — Так вот, Юу очень задело, когда я о ней спросил. Он разозлился, сославшись на племянников… а потом и вовсе закрыл тему. Я тогда подумал, что может быть он и сам женат, и у него даже есть дети… и, — Дай вопросительно поднял взгляд, ища в глазах Таканори ответы, — он просто не хочет сказать мне? — Андо опять склонил голову к плечу, теперь уже поправляя волосы. — Это был единственный раз, когда Юу привёл меня к себе домой. А после этого случая, он попытался со мной порвать.

— Но не порвал же?

— Нет. Но я чувствую, как он злится. Будто я в чём-то облажался.

— Племянники у Аоя действительно есть. Ещё те сорванцы, — осторожно произнёс Руки.

— Взрослые?

— Пытаешься подогнать свои догадки под резиновую уточку? Смешно. Аой бы поржал. Ладно, пожалуйста, продолжай.

Дайске ухмыльнулся, несколькими глотками отпивая половину из принесённого официантом стакана. Да, Руки, разумеется, лишнего не скажет. Но хотя бы так…

— Ну, насчёт семьи и детей. Я тогда был не готов принять это. Честно сказать, мне вообще претит делить его с кем-то. Даже сама мысль… но, как оказалось, я вполне могу с этим жить. Если Юу хочет именно этого, то я согласен… — Дайске смущённо улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Извини, что так… слишком личное, понимаю.

— Слишком, — согласился Таканори и впервые позволил себе взглянуть на гитариста более внимательно. Дайске действительно был без ума от Широямы. И взгляда не отвёл. — Вы с Юу похожи. Очень упёртые оба, — мягко улыбнулся в ответ певец. — Повторюсь, что тебе не со мной надо говорить об этом, Дай. Скажи ему то, что сказал мне. Он умеет слушать, когда захочет.

— Вот именно, что он не хочет. А мне, кроме тебя спросить некого. Проблема осталась! Висит, как барьер, который надо сломать. А я не могу, поскольку не знаю, что ломать.

Не даром говорят, что мысли у дураков сходятся, с той разницей, что Широяма, например, прекрасно осознавал, что мешало конкретно ему. Все ответы почти всегда находятся под носом, но любовь слепа, чтобы разглядеть их! Таканори не хотелось умничать, строя из себя знатока чужой психологии. Но как помочь не навредив?

— Хорошо, — решился Руки. — Аой злится из-за того, что ты живёшь на два фронта, изначально умолчав о том, что женат. Его раненое эго, похоже, не способно так просто с этим смириться и требует постоянной расплаты.

— Но он никогда меня ни о чём спрашивал!

— А ты бы так вот честно ответил? Когда боишься потерять, солгать не грех… Никто не хочет разочаровываться.

Так вот, в чём причина широямовских финтов ушами. Ведь сам Юу вроде не женат? Вот именно, что вроде. Но если бы Дай признался Аою сразу, разве тот, в силу упрямства, не попытался бы вести себя подобным образом? Какая-то палка о двух концах получается. Но не всё так просто. Почему именно эта дурацкая утка вызвала такой коллапс?

— Так Аой не женат? — Дайске закурил и предложил Матсумото последовать своему примеру.