Добрая, отзывчивая женщина. Прямо так и мотивирует пойти и утопиться в раковине.

— Боже, мам! За что ты меня так не любишь?

— Люблю, сын. Поэтому…

— Хорошо, — прервал Аой её измышления, тоскливо глядя в окно и стараясь не раздражаться, — я обязательно воспользуюсь твоим советом. Спасибо. — И положил трубку.

Уверившись, что чаша его персональных весов окончательно перевесила в сторону дерьма, Аой ещё глубже занырнул в привычную атмосферу апатии. Он ненавидел себя, свою жизнь, окружающую действительность, а свою мать ненавидел ещё больше, потому что понимал —она права. В итоге, не заморачиваясь мыслями о вечном, гитарист совершал алкогольные возлияния.

Лайн пестрил сообщениями от Укэ и согруппников, в которых было, примерно, одно и то же: «Какого хера происходит, Юу?» Правда, Руки выражался намного жёстче и писал уже не в чат, а в личку, обещая превратить жизнь гитариста в ад, ежели тот не придёт в себя не перестанет творить хуйню. Матсумото постоянно цеплялся к гитарным партиям, типа, отчего здесь не так, а тут не эдак. И вынуждал Широяму к развёрнутым пояснениям, заставляя мужчину дополнительно нажимать на кнопки компьютера и брать в руки гитару. Таканори был тем, кто затаскивал Юу обратно в действительность и делал это независимо от желания последнего.

«Така, родной, — писал Широяма в ответ, — я и так в аду. Присоединяйся».

«Ты будешь разочарован, узнав, что даже там я заставлю тебя пахать, милый, — прилетело в ответ. — Ты хочешь, чтобы я приехал и порвал твой зад?» — Матсумото обожал угрозы, припечатывая к сообщению ужасные смайлики.

«О да, детка, come on, — парировал ритмист, — я весь трепещу».

«Это была метафора, дубина». Ничего нового, но Аоя радовали эти особые отношения.

Ещё одна глубокая затяжка заполнила лёгкие, мужчина поморщился, со смехом выкашливая из себя клубы дыма, и бросил безэмоциональный взгляд на дисплей айфона, игнорируя новый вызов от Кая. Если Аой и ответит кому, то только Матсумото. С ним Юу мог говорить почти обо всём.

Через два дня предстояло выйти в свет. Да, воочию обсуждать новый материал для записи, такая, знаете, имитация активной деятельности, мол, мы не просто так штаны дома просиживаем. Чёрт! И вдруг Широяма вспомнил о допингах. Одна реальность, да? А не засунуть ли вам её себе в задницу?

Аой, наконец, взглянул на себя в зеркало; ужаснулся. Надо бы побриться и вымыть голову, помятая рожа его уже не заботила — не на свидание собирался. Юу выбирал заведение, чтобы уж наверняка улететь в космос дальний… Гулять, так гулять! Врубая режим автопилота, Широяма гнал от себя мысли, что ниже падать уже просто некуда. Или есть? Ну, в конце концов, он ещё ни разу не засыпал на улице, полицейская служба не натыкалась на его, лежащее в луже собственной блевотины, тело. Он не ссал на заборы и мусорные баки, не разгуливал по Синдзюку с голым задом. Хотя баки с заборами всё-таки в его жизни случались, но… далеко в юности… И к счастью, приходившая к нему прибираться женщина, застала его неодетым лишь однажды. Так что ничего из этого не считается.

Всю дорогу Юу размышлял о бренности бытия. Взять, к примеру, салариманов, выползающих из офиса после работы. Близлежащие изакайи наполняются толпами белых воротничков, которые через пятнадцать минут упиваются в говно! Уважаемые люди превращаются в невменяемых скотов. Занимательный парадокс, не так ли? Аой объяснял себе это влиянием стресса. А чем лучше он сам? Такая же работа.

Но вообще, если сравнить алкоголизм с возрастающим процентом психических расстройств и наркоманией, то Широяма выбирал первое. Скатиться до уровня обезьяны, употребляя, всяко лучше, чем жить со съехавшей кукухой. Хотя, в любом случае исход один — трансформация в примата. И с каким-то радостным остервенением гитарист рассматривал варианты своей дальнейшей деградации.

А вот с сексом дела обстояли иначе. Наблюдения показывали, что молоденькие школьницы предпочитают отдаваться уже взрослым, обеспеченным «папикам». Раньше любили тебя, а теперь любят твои денежки. Просто так уже никто не даёт. Вот ведь ирония, правда? А статус всё ещё многое решает. Вообще, замечательно, если ты рок-звезда с деньгами! Всё в этой жизни покупается. Почти.

Но… как же любовь?

Разве можно думать о чувствах, если тебе насрали в душу? Когда твой любовник чертовский красивый, сексуальный, но охуевший козёл? И дважды насравший. Для этого и был единственный верный вариант, чтобы послать его куда подальше, без объяснений, мордобития и прочей возни. И чего бы, в качестве прощального натюрморта, не оставить ключи в самом центре наполненной старыми окурками пепельницы? Прямо утешение для нежной душеньки. Мол, аdieu, mon amour. Adieu!

***

Только добравшись до места, Андо удалось оценить всю клиническую картину «акробатического цирка». Аой пережрал кислоты и словил лютый «бэд». Его мучили галлюцинации и кошмары, парня просто выкинуло из реальности. Чтобы отвести его домой сейчас не могло быть и речи — придётся ждать, пока отпустит. А держать его могло долго… Всё зависело от того, чего и сколько Широяма съел.

«Блять!» Ничего сложного. Дай просто заплатит бармену, и тот укажет ему на дилера… Главное, замять ситуацию без скандала.

— Пойдём, красавчик! — Локтевой захват сковал шею парня. — Помнишь меня? Нэ? Ща вспомнишь.

Тело грузно метнулось вниз по лестнице, сопровождаемое ударом по лицу. Дайске стянул на подбородок медицинскую маску, позволяя дилеру рассмотреть себя. Вот он, пик кансайского гнева.

— Андо-сан!

— Здравствуй, Нацу. Дела у тебя, я смотрю, идут прекрасно. Снова подменяешь товар? Глянь-ка сюда, — произнёс Андо, запихивая дилера в подсобку. — Это мой приятель. Посмотри, что ты наделал! За такое я тебя на гашиш спущу, сука, — вежливо говорил гитарист.

Широяма очень многого не знал о Дайске. Ни про сопряжённый бизнес, ни про семью, ни про связи. Быть сыном влиятельного человека — ещё то бремя. Накладывает обязательства, но когда нужно, даёт определённые привилегии. Такие как сейчас, например. И всё же хорошо, что Юу ничего об этом не знает.

— Я предупреждал его… быть осторожнее…

Парень отлетел к стене, вытирая рукавом толстовки разбитую рожу.

— Видишь ли… бесит не то, что ты предупреждал, — спокойно говорил Андо, сдерживая гнев, — а то, что ты подсунул ему вовсе не то, что он хотел. Посмотри на него!

Аой полулежал на полу с перекошенным от ужаса лицом, по его подбородку текли слюни, он отбивался руками от какой-то дряни из галлюцинаций и мычал; в общем, был абсолютно не в себе. Зрелище ещё то по приятности! Дилер вздохнул и отвернулся: в своей практике он сталкивался и не с таким.

— Смотри на него! — зарычал Андо. — Похоже, что он счастлив? Ему сейчас хорошо? Нэ?

— Не особо, — бормотал парень, вытирая кровь с лица, он понимал, что Андо просто нашёл крайнего, надо же было на ком-то оторваться, за то, что его друг перекушал вещества. Вот, реально.

— У меня большие претензии… Нацу. Кое-кто будет очень тобой недоволен.

— Пожалуйста, не звоните никому, Андо-сан. Давайте уладим всё мирно, — выдал, испугавшись, дилер, пытаясь оторвать от себя крепкие пальцы, которые сжимали его глотку. — Кто же знал, что он ваш друг?

— Тебя порежут на ремни… — выплюнул Дайске, указывая на мужчину у стены. — И поверь, никто о тебе плакать не будет.

— Пожалуйста, — взмолился парень, — у меня семья!

— Не я выбирал тебе бизнес. — Даю ужасно хотелось промочить горло, и чем-нибудь покрепче, чем простое пиво. — Оставайся с ним, — сухо произнёс он. — Если обгадится, дашь ему новые штаны, понял? Вот — твоя проблема. «Господи, Юу, ну что за херня? Что спокойно-то не живётся?»

Стоило Дайске уйти, как Широяма, сполз на пол, забившись в конвульсиях. Нацу среагировал немедленно, рванув к клиенту:

— Давай-ка, дыши, дядя, — сказал он, ударив Юу по щеке. — Кто ж знал, что тебя так накроет, чёрт! Нехер закидываться без ситтера. Хотя бы моргни, что слышишь.

***