— Это, в общем, мне приснилось, что ты умер! — выдал Аой. — Ты был наркоманом, Руки. Сидел на коксе, и в конечном итоге ты…
— Ками, ками! — у Матсумото началась паника, голос задрожал, он начал задыхаться.
— Руки, — интонации на том конце приобрели былую жесткость. — Что там с тобой творится?
— Умер… — эхом повторил Таканори, он был в шоке до такой степени, что почти перестал дышать. — Похоже, нам снилось одно и то же, — пролепетал он.
— Что-то я не очень понял, кроме того, что ты истеришь!
— В своем сне я тоже умер, а учитывая то, что мы с тобой не очень-то ладим, — в голосе Матсумото прозвучали нотки сарказма, — наверное, ты был рад?
В воздухе повисло напряжение.
— Нет, для меня это было ударом, — Аой первым нарушил молчание. — Я в себя прийти не могу никак, поэтому хотел узнать, как ты… Расскажешь, что видел сам? — тон ритм-гитариста был взволнованным. Никакой иронии или самодовольства. И Руки поверил.
— Я сидел на коксе. Мучился от панических атак, головных болей… пережил два передоза… И я…
— От первого мы откачивали тебя вместе с Кою… — на том конце Юу резко выдохнул, — а после второго ты едва не погиб — у тебя сердце встало.
— Ты поймал меня за руку, когда я чуть не свалился с балкона, — Таканори медленно сползал по стене, закрывая рот рукой. Его трясло.
Опять напряженное молчание.
— Чёрт!.. Я растерян, Руки… Не знаю, как реагировать. Наверное, всему можно найти логическое объяснение, но я его не вижу… Ты как там?
— Я не понимаю… Это тяжело принять. Там ведь… были другие мы, Аой… И… надо ли мне быть настолько откровенным? Другие мы, совсем не такие, как здесь… И я…
— Всегда поражался, ты такой чувствительный… Не имею права давить, но… — гитарист тяжело вздохнул, — просто прошу, договаривай…
Неожиданно для себя ритмист произнес фразу из сна. Ту, почти самую первую, и это несоответствие поразило вокалиста. Юу даже не заметил того, что сказал.
— Ну, я… — Вокалист сдался. Вся эта мистика приводила в ужас, он не хотел изменений. Ну, хотя бы не таких резких. Самое главное, что удержать в себе это было невозможно. — Я любил тебя, — он закрыл глаза.
— И я тебя… Это так странно.
— Потому что это был сон. Страшный сон, и ничего больше.
— А ты не думал, что все не так просто?
— Не надо, Аой. Пожалуйста, — почему-то Руки захотелось вдруг прекратить этот разговор.
— Что ты еще помнишь?
— Всё, каждую мелочь и каждое слово, сказанное тобой.
— Как думаешь, здесь мы смогли бы… Смогли бы так же?
Этот вопрос стал нокаутом для Матсумото. Что-то стремительно менялось, и они оба не успевали за этим «чем-то».
— Тут все по-другому! Здесь мы другие, Юу! — Така чувствовал, что еще немного, и он сойдёт с ума. — Все эти чувства из сна — это как удар в спину. Я не в силах стряхнуть или избавиться от этого, понимаешь? Это неправильно! Это больно! Я не могу, такое ощущение, что я сейчас взорвусь…
— Таканори? — Широяма позвал вокалиста по имени.
— А…
— Надо успокоиться. Попытаться… Нам обоим.
— Да…
— Всё изменилось…
Они оба знали ответ.
***
У Юу было чувство, что кто-то очень не по-доброму над ним подшутил, поскольку то, что было во сне, полностью перевернуло его мир здесь. Те чувства, что он испытывал к Матсумото, внезапно стали отдаваться горечью сожаления в его мире. Ведь здесь он никогда не ощущал таких эмоций. Тем более к Руки.
Отношения у них изначально не были простыми. Така никогда не открывался Юу, а Аой прятал себя за излишней высокомерностью. Эдакий барьер, стеночка из непонимания. Матсумото это раздражало, и все разговоры велись на повышенных тонах, в режиме злого сарказма и иронии. Всегда кто-то из группы служил буфером. Но первая мысль Юу сегодня утром была именно о Таканори. Повинуясь импульсу, он набрал знакомый номер и вздохнул с облегчением, когда услышал, что тот в порядке. Впервые Матсумото пошел на контакт. Не орал и не отпускал колкостей. Может быть, потому, что был в шоке, а может… Совпадений слишком много. Юу догадывался на уровне инстинктов. Та прошлая жизнь проецировала ему чувства к Матсумото в его сегодняшнее существование. И он не мог избавиться от ощущения, что в его мозгу и сердце что-то переделали. Где-то глубоко внутри теплилась слабая надежда, что все вернется на круги своя. Но если нет, то он с доблестью самурая готов принять эти изменения. Так он решил.
***
Время, проведенное на студии, прошло под девизом «Мы не знакомы». Они избегали не только смотреть друг другу в глаза, но и вообще замечать друг друга. Легкий приветственный кивок в пустоту: «Я знаю, что ты где-то здесь», и ещё: «Извини, но я так сильно занят!»
Ритм-гитарист казался холодно-отстраненным, полностью погрузившись в совершенствование своих гитарных партий. Он с завидным упорством снова и снова повторял технические экзерсисы, требуя несколько раз перезаписать идеально сыгранные рифы. А Руки просто спрятался где-то внутри себя, выводя на альбомном листе только одному ему понятные абстракции, ссылаясь на то, что разрабатывает новый дизайн товаров для нового тура.
Всё изменилось.
***
========== Точка отсчёта 12 ==========
«Не видеть, не смотреть в его сторону, и пусть он тоже делает вид… Как на студии позавчера. Очень удобно. Пожалуйста, Аой, не смотри на меня и не здоровайся. Представь, что я человек-невидимка. Давай будем, как раньше, все вопросы решать через Рейту или Шиму. Пусть Кай поздоровается, а меня здесь просто нет, — так думал Матсумото, заходя в зал репетиционной и боковым зрением отмечая, как ритм-гитарист неожиданно поднялся ему навстречу. — Вот чёрт!»
— Привет, — сказал Широяма, протягивая руку, — как ты?
Хотя всё и перевернулось с ног на голову, заставляя их испытывать неловкость, но нельзя же вечно игнорировать друг друга. Вот почему Юу первым нарушил молчание, неотрывно наблюдая за выражением лица вокалиста.
— Нормально, — Матсумото ответил на приветствие, — спасибо. Всем доброе утро!
Рукопожатие было уверенным и крепким. Аой чуть сильнее сжал ладонь Таканори, но тут же, спустя мгновение, выпустил ее на свободу. Матсумото поймал себя на мысли, насколько же могут отличаться прикосновения Юу от тех, которые тот дарил ему во сне. Память транслировала совсем иные объятия, и, осознав, что думает совершенно не о том, он смутился и покраснел.
Его смущение не укрылось от проницательного взгляда ритм-гитариста. Юу был на сто процентов уверен сейчас, что Руки сравнивает. Сравнивает его с тем Аоем из сна. Даже у него, у Юу, те события перекликались с явью, смешивая между собой детали, внезапно вызывая желание узнать этого, настоящего Таканори. И не только это… Почувствовав прилив крови, но, увы, не к тому месту, гитарист резко отвернулся и отошел к своей стойке.
— Выпью кофе, — буркнул он, выходя в коридор.
Избегая тяжелого взгляда брюнета, Руки поймал удивление в глазах Кою.
— Это чего было? Начало мирного диалога? — немного обескураженный Уруха оглянулся на остальных членов группы: не ослышался ли он.
Рейта тепло улыбнулся, заметив, как посмотрел Руки на удаляющегося ритм-гитариста.
— Вполне возможно, — ответил он.
Кай в это время, пытаясь отрегулировать натяжение мембраны одного из барабанов, мудро решил воздержаться от комментариев. Это дало возможность солисту вставить своё веское слово:
— То, что мы поздоровались, еще не даёт вам повода для сплетен! — жестко сообщил он. — Давайте уже начнем! Лидер-сан?
— Почти готово, — ответил Ютака, усмехнувшись, — подождешь еще минутку, ладно?
— Окей, — Руки поразился сам себе, насколько легко он согласился.
***
Всю репетицию Широяма, подобно шпиону, незаметно следил за Матсумото. Смотрел так, будто бы видел впервые. Он рассматривал его худую фигуру, отмечая, как тот осунулся и похудел за последние несколько дней. Эти хрупкие плечи, узкие бедра. Гитарист заново оценивал жесты, поворот головы, как нервно скользит рука, поправляя вытравленные краской непослушные волосы, как он закусывает губу, задумавшись. Злится, готовый разорвать всех, кто посмеет перечить. Вот он, настоящий. Любитель командовать парадом, негласный царь маленького государства The Gazette, деспот и тиран. Шлюха, дива, истеричка… Упертость, внутренняя сила и несгибаемая воля. Таким Аой знал его. Мало того, он был уверен, что это и есть истинное лицо Таканори Матсумото… Очень часто непредсказуемое поведение солиста приводило Широяму в бешенство, и потому гитарист даже и не пытался узнать, нет ли там, за этой ледяной маской, чего-то еще. Сейчас же Юу смотрел на четко очерченный подбородок, чувственный рот и усиленно пытался это найти. Что-то, чего он никогда не замечал раньше. Он поймал себя на том, что уже давно неотрывно смотрит в глаза вокалиста, и тот покорно принимает эту игру в «гляделки». «Зачем тебе это?» — говорил взгляд Руки. Этот вопрос заставил гитариста отвести взгляд, но на долю секунды он заметил, нет, скорее, почувствовал какой-то душевный надлом, тщательно скрываемый в глубине этих темных зрачков. Вот оно! Взгляд из сна, принёсший с собой такое безграничное отчаяние… Тоска, боль и одиночество. Немой крик о помощи. «Я слышу тебя, Таканори. Просто позволь мне…»
