— Видимо, твоя суженая не польстилась ни на какие соблазны, раз эти три Высшие демонессы решили попытаться взяться за решение проблемы совсем с иного конца. Только зря они допустили до своих афер Мореву… Эта ягодка молодая да ранняя… Очень скоро не только Амильнат ожидает самое жестокое разочарование в жизни, но и Артайю… Её ребёнок пойдёт по стопам матери до мельчайших шажков. Только не спрашивай меня ни о чём, Кильдин. Это не моя тайна, и я не вправе говорить. К тому же у снежных демонов везде могут быть чуткие уши. Не будем лишать их возможности сделать все без постороннего вмешательства, — и эльфийская ведьма весело расхохоталась, видимо увидев, что в Веере Инвариантностей будущего это уже неизбежно при любом развитии событий. — Осталось только одно: с помощью чар придать лунному металлу вид солнечного. Что бы ни происходило, слушай свою душу и сердце. Только они и способны не дать тебе обмануться.

Эльф нанёс последние руны на засиявшую ярким золотом поверхность и уложил кулон на длинной цепочке в коробочку из тёмно-синего бархата. Он и не заметил, как его сестра тихо ушла. Прекрасно понимал, что вмешиваться в ход этого испытания не вправе даже Изначальный и другие бессмертные. Беспокойство и благоговейный ужас то и дело накрывали женщину океанской штормовой волной, но роскоши запаниковать и из-за этого наделать глупостей могучая колдунья Серебряных Гор позволить себе не могла.

Кхарта Геаранна пришла, как только землю укрыли лиловые сумерки. Она щедро заплатила за украшение, даже больше, чем пообещала, но ювелир взял только ту сумму, о какой они договорились. С досадой на благородном лице вернул солидный остаток и проронил:

— Госпожа, не оскорбляйте меня подозрением, что не являюсь хозяином даже собственного слова! — в глубоком звучном голосе пели январские метели.

— Как вы могли так плохо обо мне подумать? — женщина недовольно сверкнула глазами цвета льда под ярким зимним солнцем. — Многие советовали обратиться именно к вам с моей проблемой. Теперь, я уверена, муж полностью поправится. Благодарю, что сделали мою мечту явью.

Как ни старалась старшая дочь Артайи, а эльф все равно заметил, что она подбросила маленькую золотую монетку. По самому её краю бежал прихотливый узор. Шесть сквозных дырочек, точно заполненные вечно голодной тьмой, казалось, настороженно наблюдали за хозяином ювелирной мастерской. Попрощавшись, снежная демонесса поспешила уйти, чтобы не привлекать к себе раздражающего внимания.

Я тоже с ужасом воззрилась на подарок кхарты Геаранны. Сразу почуяла, что кругляш из солнечного металла щедро приправлен чарами тёмного льда. Гульнира положила мне руки на плечи и мягко, но непреклонно велела сесть в кресло и не вмешиваться в ход испытаний:

— Даже в мыслях не думай вмешаться. Иначе ты погубишь вас обоих ещё даже до Финального Выбора. Если он оплошает, то у тебя останется шанс найти счастье рядом с более достойным мужчиной.

С ужасом почувствовала, что новая Жрица Жизни совершенно права. Мне было страшно, но я сумела взять себя в руки, с отчаянием утопающего вцепившись в деревянные подлокотники. Слишком хорошо понимала, что правила для всех одни. Нарушать их даже в малом — непозволительная роскошь. Так мы и сидели рядышком. Было тепло на душе, так как чувствовала безмолвную поддержку Гульниры. За неё не одну из нас не постигнет скорая и суровая кара за глупость и благодушие.

Кильдин, следуя подсказкам собственного чутья, полученного за века жизненного опыта и врождённых способностей своего народа, не стал даже близко подходить к весьма сомнительному подарочку. Райвиэлль примчалась на зов брата с такой скоростью, словно за ней гнались самые жуткие чудовища и даже ледяные демоны, что служат Неотвратимой Погибели.

— С ума сошли! — эльфийская ведьма испуганно отпрянула от «подарочка», бормоча себе под нос отвращающие беды и смерть заклятья. Потом она взяла монетку щипцами и велела надтреснутым от ужаса голосом. — Расплавь серебро и кинь туда несколько амулетов от магии тёмного льда. Потом макнём в расплав сомнительный дар Геаранны. Внешне он не изменится, но колдовство, призванное погубить всех обитателей Лунных Серебряных Гор, развеется, не причинив никому вреда.

Ювелир добавил кое-какие плетения и от себя. По роду работы он частенько сталкивался с древними амулетами. Многие из них могли быть очень опасны для любого, кто попадал в сферу их влияния. Щипцы колдунья велела бросить в горн и расплавить, от греха подальше.

— Будь очень осторожен, Дин. От того, как ты пройдёшь своё единственное испытание, Солейра примет решение, достоин ли получить шанс, чтобы оказаться среди кандидатов в Финальном Выборе. Если ты провалишь его, разобьёшь Беренике сердце. Не забывай об этом ни на миг, — и она снова склонилась над обезвреженной монетой, шепча заговоры, проклятья и посыпая находку брата порошками, благоухающими горными цветами и травами.

Синеглазый эльф помрачнел, он чувствовал, как кто-то или что-то притупило врождённое чутьё. Хотя опасность от золотого кругляша уже никому не угрожала. Он закрыл дверь за родственницей и вернулся к заказам. В последнее время, учитывая, что в Тавирре было совсем неспокойно, услугами амулетчиков пользовались все. Вне зависимости от того, к какому народу принадлежали те, кто искал защиты от лихолетья.

Услышать дрожащий от волнения голос «Береники» он оказался не готов:

— Они, они будут пытаться погубить тебя. Потому что я оказалась слишком сильной и устояла перед всеми искушениями, — мне было жутко смотреть на своё полное подобие.

Морева под искусной личиной даже двигалась так, что отличить подделку оказалось невозможно. Порадовалась, что проклятая монета больше не может повлиять на ход испытания. Невольно испугалась за своего суженого. Слишком хорошо понимала, что чутьё и дар сейчас ему ничем не смогут помочь.

Полной же уверенности в том, что Кильдин испытывает в моём отношении любовь, а не мимолётную страсть, у меня не было. Она сгорит также быстро, как спичка. Такой огонь никогда не поможет создать семейный очаг и гореть до тех пор, пока мы оба будем живы.

Понять, что эльфийский лорд не попался в коварную ловушку снежных демонесс, сейчас не представлялось никакой возможности. Гульнира наградила меня предостерегающим взглядом и прижала палец к пухлым губам. С грустью поняла, что малейшее вмешательство в события может нанести непоправимый вред слишком многим.

«Береника» лукаво улыбнулась, обняла мужчину за шею и выдохнула:

— Мы слишком долго были в разлуке. Пойдём со мной. Я прошла через последнее Ледяное Зеркало и выбрала именно тебя в качестве спутника жизни. Только любовь помогла мне не сломаться и пройти через все искушения и испытания, — и она повисла на ювелире стройной лианой, прижимаясь всем телом к собеседнику.

Меня точно молнией ударило. Перед глазами все потемнело. Сразу поняла, что если сейчас он ошибётся, то могу просто не пережить такого разочарования. Гульнира снова чуть сжала кисть моей руки и укоризненно посмотрела на меня. Тут поняла, что мои пораженческие настроения могут навредить нашему будущему.

Пришлось взять себя в руки и собрать остатки хладнокровия. Переживать все равно не имело никакого смысла. В этот бой мой любимый обязан был вступить в одиночку и победить без посторонней помощи. Даже с моей стороны.

Оказалось безумно страшно наблюдать за тем, как Кильдин с нежностью во взгляде рассматривает так мою точную копию. Его взор точно задавал безмолвный вопрос: «Почему мне так неспокойно на сердце душе? Кто ты?». С удивлением поняла, что временами от волнения даже дышу через раз. Я с такой силой вцепилась в многострадальное дерево подлокотников, что оно даже хрустнуло, а пальцы начали неметь.

К сожалению, повлиять на события означало бы только одно. Мы оба не прошли последнее перед Финальным Выбором испытание. Сердце, казалось, билось где-то в районе горла, встав комом. Новая правительница подводного мира помрачнела, но строго следила за тем, чтобы в порыве отчаяния я не наделала слишком уж больших глупостей.