– Что? А, нет, что вы… Он совершенно здоров.

Настя сжала руки в кулаки и вспыхнула:

– Откуда вы это знаете?! Откуда?! А вдруг он болен?! Ведь он укусил меня, получается, и я тоже заражусь бешенством!

Витольд закатил глаза.

Санька все это время молчала. Видимо, до сих пор не могла отойти от сна.

– Послушайте! – призвал Витольд, смахнув со лба мокрую прядь черных волос. – Я врач! Я ветеринар! Не верите мне? Свозите собаку на обследование, и они подтвердят мои слова! Пес просто переволновался из-за раны! Это обычный стресс, он характерен для каждого!

Настя замолчала, вцепившись в волосы.

Разве можно без всяких приборов на глаз определить, больна собака или нет? Ведь ее поведение указывало на то, что она заражена бешенством.

Впрочем… он действительно врач. Ветеринар. Ему верить можно.

– У вас есть аптечка? – неожиданно спросил Витольд.

Настя хотела было задать несколько вопросов, но махнула на это рукой. Зачем спрашивать? Она не разбирается в ветеринарии.

– На холодильнике, – кивнула Настя, присев на стул.

Бедный Витольд! Вынужден был приехать посреди ночи, да еще и выслушивать глупые вопросы Насти. Понятно, отчего он так раздражен…

– Простите меня, – вздохнула Настя.

Витольд вымыл руки, достал аптечку, вынул оттуда бинт и, опустившись на колени перед Настей, осторожно взял ее раненую ладонь.

В глазах Саньки вдруг сверкнула искра любопытства. Она весело взглянула на Витольда.

Настя закрыла глаза.

– Прошу вас, не надо… – прошептала она. – Зачем? Я и так вызвала сюда вас посреди ночи… Вы еще и лишнюю работу себе делаете? Не стоит, рука сама заживет…

Витольд не отреагировал на ее слова ровно никак. От его мокрых волос пахло чем-то знакомым, металлическим… Точно так же веяло и от шерсти Блинчика. Шампунь? Витольд моет голову собачьим шампунем?! Или пса – своим?

Он, обработав рану каким-то средством, туго забинтовал ладонь.

– Еще раз извините… – неловко произнесла Настя.

– Не нужно извинений, – оборвал Витольд. – Вы не обязаны просить прощения за неприятность, произошедшую с вами.

Настя вдруг всхлипнула и, сама того не ожидая, испуганно прижалась к плечу Витольда.

Тот был потрясен и шокирован. Очевидно, такого жеста он не ожидал.

– Я боюсь… – прошептала Настя. – Я правда боюсь… А вдруг он опять набросится на меня? Что я тогда буду делать? Мне страшно, Витольд…

Он с легким раздражением отстранил Настю от себя и, строго взглянув ей в глаза, сказал:

– Хорошо. Я… я возьму к себе его на ночь. Завтра вы сможете его забрать. Только прошу вас… Не нужно со мной больше пересекаться.

– Ты, Наська, я гляжу, тренировки совсем забросила?

Настя отмахнулась, как от надоедливой мухи. Забралась с ногами на стул, обняла двумя ладонями чашку с кофе и устало ответила:

– Да не до этого мне, Сань. Я всю ночь не спала…

Санька сейчас с невиданной легкостью передвигалась на беговой дорожке. Майка Саньки взмокла, волосы вспотели, но она явно получала от занятия спортом истинное удовольствие.

Чуть поодаль, прислонившись к стене, стоял Даня. Тревожно переминал в руках шнурок шортов и с опаской смотрел Насте в глаза.

– Я тоже, – с усмешкой напомнила Санька.

Этой беговой дорожкой Настя почти не пользовалась. Раз в месяц случалось, когда, увидев себя в зеркало, Настя с ужасом понимала, что располнела – тогда она твердо решала что-то делать, а на помощь как раз кстати приходила дорожка. А вообще Настя предпочитала бегать в парке с Блинчиком на свежем воздухе. Зато Санька тренажером пользовалась с удовольствием – всякий раз, когда приходила в гости.

– Мне ужасно стыдно… – опустила глаза Настя.

– Стыдно за что? – утерла взмокший лоб Санька. – За то, что ты чуть не умерла?

Настя взлохматила на голове волосы и зажмурилась.

– Витольда жалко… – подавленно произнесла она. – Он же… Он не обязан был идти, да еще и ночью… И собаку забирать он не должен, и рану мне перевязывать… Ручаюсь, он сейчас проклинает меня всеми словами!

Санька ткнула кнопку, и беговая дорожка медленно остановилась. Спрыгнув, Санька жадно хлебнула из стакана воды – так, что капли смочили майку.

– Это ветеринар тот, что ли? – хмыкнула она. – Ну и мутный же он тип… Я ему б не то что собаку – пробку от бутылки бы не доверила.

Даня торопливо кивнул:

– Ты про этого Витольда все время стала говорить. В чем дело? Он тебе нравится? Я его совсем не знаю, да и ты тоже! Саша говорит, что он подозрительный и странный… Избегай его, слышишь?

Настя поморщилась.

Он из последних сил старается – посреди ночи приходит на помощь, не берет денег, помогает Насте с собакой… И он же достоин нелепых осуждений и насмешек?

– Тебе лишь бы свои пять копеек вставить, – огрызнулась Настя.

– Да можешь меня обвинять, в чем хочешь, – Даня махнул рукой. – Но имей в виду – я тебя в руки не пойми кому не отдам. Я твой брат все-таки! Я мужчина! Да пусть он только посмеет тебе вред причинить, я ему рожу почищу!

Настя закатила глаза.

Они что, все с ума посходили? Какой вред? Какой отдам? Витольд лечит Блинчика, только и всего! Что с ними случилось?

– Сань, я уже оставляла у него собаку! Он вернул ее прежней, даже лучше! У пса была очень сильно порезана лапа… да ты и сама видела, чего тебе говорить? А Витольд за два дня умудрился вылечить рану, да еще и так, что от нее не осталось и следа!

– Да? – усмехнулась Санька и тоже присела на стул. – А ты уверена, что это твой пес?

Настя вздернула брови.

Санька подвинулась ближе и пояснила:

– Ну посуди сама! За два дня такую рану – а там я видела, рана была такой глубины, что у собаки твоей лапа почти на лоскутке кожи болталась – вылечить нереально.

– Но ведь он же вете…

– Да! Да! – разозлилась Санька. – Он, как доктор Айболит, пришил ему новую лапу! Пойми, что это невозможно! Блинчик сейчас здоровее лошади, и ни единой царапинки на нем нет! А что за ночная атака? Разве твой тихий спокойный пес стал бы сходить с ума – при том факте, что бешенства у него, как сказал дядя врач, нет?

Настя вскочила со стула.

Надо Саньке закругляться с детективными сериалами! Что за бред она несет?!

– Я что, по-твоему, не узнаю свою собаку? – взвилась Настя. – К тому же, с какой целью провернуты все эти глупые махинации? Подмена собак – зачем все это? Витольд – очень хороший и порядочный парень! Он… он добрый, его животные любят.

– А ты уверена, что они его любят? – прищурилась Санька. – Может, просто боятся?

Настя от безысходности закрыла ладонями лицо. Санька подошла к ней и утешающе положила руку на плечо:

– Успокойся, я не хочу тебя запугать! Я просто призываю быть готовой ко всему. Предположим, твой ветеринар…

– Он не мой.

– Хорошо, ветеринар на самом деле – самый что ни на есть обычный мужик. И, скорее всего, так оно и будет. Просто замкнутый, нелюдимый и мрачный. Но вдруг…

– Что "вдруг"? – вскинулась Настя.

– Вдруг… он проворачивает какие-нибудь незаконные дела? Наркотиками торгует? Нет, ну ты видела его – глиста в корсете! Чего он такой тощий, а? Как пить дать, что-то принимает! А волосы длинные почему носит? Стало быть, ориентация хромает… Хотя, какое тебе дело до его ориентации?

А Насте, как ни странно, дело было.

Она сильно нахмурилась, заправила за ухо прядь волос и, кашлянув, сказала:

– Что за стереотипные мысли? Это всего лишь прическа, она ни на что не указывает. К тому же… эта самая прическа очень ему идет.

Даня поперхнулся.

Санька склонила набок голову. Хмыкнула и тихо промолвила:

– Вот именно поэтому я и призываю тебя не быть столь наивной. То, что ты ни разу не встречалась с преступностью, совершенно не означает, что ее нет. Насть… Я не имею права вмешиваться в твою жизнь и решать за тебя, но… Чувствую, что-то есть в нем недоброе! Честно, держись от него подальше, хорошо? И, кстати… Андрей мне нравился гораздо, гораздо больше.