– Мы расстались, – равнодушно ответила Настя.

– Это я знаю. Из-за чего?

– Из-за…

Из-за чего? Из-за нее самой? Нет, скорее, на ее решение повлиял Андрей.

– Из-за нашей непохожести, – твердо заключила Настя. – Он… он весь в точных науках, в железяках своих, машинах. А я полностью отдана музыке, художеству, искусству и природе. У нас не было идиллии. Мы разные люди.

Настя поспешила вглубь рощи.

Где этот пес? Пусть только попробует потеряться!

Наконец она увидела мелькающую серую фигурку между деревьев.

– Ой, да ну их, мужиков этих, – рассмеялась Настя, поспешив к собаке. – Вон, женщин на свете сколько. Бери любую!

– Любую? А если они любят именно тебя?

– Любят? Брось ты. Сейчас уже никто никого не любит. Предлагают встречаться, только если мордочка показалась им симпатична. А после совместной жизни свыкаются. У меня, к примеру, еще никогда не было любви, чтоб не спалось и не елось. Такую я встречала только в книгах и фильмах. Может, она и есть, но встречается один раз на миллион. Я… я хочу замуж, но только чтобы любовь была такой, какую возносят романы – сказочная, волшебная. Когда муж романтичен и внимателен. Когда он станет обо мне заботиться. Когда мы вместе будем в обнимку лежать у телевизора, когда я начну готовить для него разные вкусности. И вообще… Ой! Ой, Блинчик, что с тобой?! Санька, ужас! У него лапа вся в крови! Санька, я позже тебе перезвоню!

Настя швырнула телефон в карман спортивной кофты и бросилась к собаке.

Блинчик визгливо поскуливал. Шерсть кровавыми клоками опутывала лапу. Несло чем-то тошнотворно-кислотным, сквозь мех видны ошметки оголенного мяса, а глаза Блинчика смотрели так потерянно и жалобно, что сердце сжалось.

– Что с тобой случилось? – прошептала Настя. – Порезался, да? О корягу? Мне всегда эта роща не нравилась, ужасное место! Настоящим лесом тут и не пахнет, только… Ой, мой хороший, тебе больно? Ты так хромаешь… Не можешь идти? Давай я попробую тебя донести!

Блинчик не относился к крупным породам, но и мелким назвать его было нельзя.

С тех пор, как Настя подружилась с Санькой, она подружилась и со спортом. Мало ли – эти занятия всегда полезны. И фигура подтянутая, и здоровье крепкое. Дотащить собаку не составит труда.

Блинчик тоненько скулил и поджимал под себя окровавленную лапу.

Настя подхватила пса и, стараясь не задевать его рану, поспешила к дому. Благо, их квартира не слишком далеко, и в пыльном автобусе трястись не придется…

Оно, быть может, и к лучшему – теперь Блинчику навряд ли захочется резвиться в этом неприветливом лесу.

***

Пахло пирогом с мясом.

Многие с удовольствием заключали, что из всех блюд пирог с мясом получается у Насти лучше всего. Она же приняла заявление в качестве вызова и теперь готовила сие блюдо по три раза в неделю.

– И что делать-то теперь? – жалобно спросила Настя, открывая духовку и полотенцем вытаскивая оттуда противень. – Он всю ночь не спал, все скулил и скулил! Лапа, кажется, опухла. А вдруг он умрет?!

– Да-а, плохо дело, – задумчиво произнес Даня и отрешенно пригубил чай из советского стакана.

Даниил Померанцев – брат Насти – и Санька – ее далекая подруга – стали подозрительно часто пересекаться. Быть может, суть кроется в том, что Санька помогала Дане заглушить потерю любимой женщины, поддерживала его, подсобляла в трудные минуты…

Настя ничего не имела против их союза, но дело в том, что Санька никак не представлялась в ее сознании женственной и кроткой невестой. Александра – накачанная короткостриженая пацанка, обожающая спорт, мопеды и компьютерные стрелялки. Их с Настей связала чистая случайность, но даже тогда в Саньке невозможно было разглядеть женщину.

– Обратись к врачу, – пожала плечами Санька, раскачиваясь на стуле.

Настя отрезала исходящий аппетитным паром кусок пышного мясного пирога. Взглянула на Даню с Санькой, но те, правильно истолковав выражение ее лица, категорично отказались.

– Тошно уже от твоего пирога, – сморщила нос Санька.

– Невкусно? – огорченно спросила Настя.

– Вкусно. Но тошно. И когда ты уже этот рецепт чертов забудешь?

Настя на секунду нахмурилась, затем махнула рукой, уселась за стол и невозмутимо принялась за блюдо.

– И что с того, что я часто его готовлю? – с набитым ртом спросила она. – Зато мастерство оттачиваю. Как говорил Брюс Ли: "Я не боюсь того, кто изучил тысячу различных ударов. Я боюсь того, кто изучил тысячу раз один удар". Мне не нужно учить сто рецептов, достаточно хорошо натренировать один. Потом буду мужу пироги с мясом готовить, а он хвалить меня примется. Мужчины, они же мясо любят.

Даня лишь хмыкнул.

– Я люблю твои пироги, – тихо произнес он. – Они вкусные.

Встретился на секунду с Настей взглядом. Сжал ручку стакана покрепче и отвел глаза.

Настя лишь усмехнулась.

– К врачу, говоришь, обратиться? – она глотнула чай. – К ветеринару?

– Нет, к стоматологу! – вспыхнула Санька. – Не наивничай, ветеринары сейчас такие деньги стригут, попробуй отыщи нормального.

– Я не стану экономить на здоровье своей собаки!

– Да ты что? А у тебя есть лишние деньги, чтобы платить какому-нибудь шарлатану?

Настя осеклась.

Любой посторонний человек мог бы подумать, что в средствах она не нуждается. Это не так. Все: и квартира, и одежда, и предметы быта – все было куплено родителями, чтобы хоть как-то обустроить жизнь Насти. Она дала себе две клятвы. Первая – она больше никогда ни о чем не попросит родителей. И вторая – после окончания института Настя устроится на высокооплачиваемую профессию и станет самостоятельно себя обеспечивать.

– А где его найти, нормального-то? – горько спросила Настя, разглядывая в стакане отражение кровавых лучей заходящего солнца. – У меня много знакомых, – она запнулась, – врачей. Может, к ним обратиться? Какая разница, все равно одна сфера. У меня действительно сейчас денег с титьку тараканью, а у родителей просить… Да и волновать их не хочется, они же Блинчика любят, беспокоиться станут.

Данька постучал пальцами по столу.

Комната теперь вся была залита зловещим багровым светом. Он проливался на всю мебель, заливал паркет, шторы, кровавыми ручьями струился по обоям…

– Я это, – наконец промолвил Данька и на секунду задумался. – Газету нашел возле твоей двери. Или не газету, черт знает, что эти рекламщики наприносят. Там объявлений разных много было, и про ветеринарию чего-то. Мне б эту ерунду принесли – я б сразу выкинул, так ее тебе ж дали. Вдруг нужна тебе эта реклама?

Данька вынул из нагрудного кармана смятую бумагу и положил на стол перед Настей.

Строка объявлений чинно выстроилась в ряд, словно солдатский полк. Старая, пахнущая краской бумага послушно демонстрировала буквы.

Настя склонилась над ней, слегка прищурившись.

– "Оказываю услуги ветеринарии…" – прочла она. – Улица… ой, так это же совсем рядом с моим домом! Ну вот, тащить к черту на куличики Блинчика не придется! Недорого. Ой, это ж сама судьба!

Санька хмыкнула.

– Думаешь, хороший ветеринар стал бы эту ерунду печатать? – вскинулась она. – Да к хорошему люди и так ломятся, безо всяких газетенок.

– Но хороший и сдирает с три шкуры! А этот новичок, видимо. Вот и привлекает людей, как может. Новички, они же обычно старательные. И нескупые. Поеду завтра к нему, а то Блинчик, бедолага, совсем извелся… Ничего ведь не теряю, правда?

Правда. Она ничего не теряла. По крайней мере, так ей казалось в этот момент.

А комнату продолжали заливать кровавые ручьи умирающего солнца…

Судьба была определенно на стороне Насти.

Тот ветеринар-новичок, давший объявление в дешевую газету, действительно проживал рядом с ее домом. Впрочем, квартире врача для животных можно было лишь пожелать удачи и посочувствовать.

Самый последний дом на улице, а дальше стелется серая унылая березовая роща. Угрюмое, будто обидевшееся на окружающий мир, здание сутуло стояло на самой окраине и мрачными запыленными стеклами окон глядело на мирскую жизнь.