Звыняйтэ, дядьку… Вы мне Израилем не фаршируйте яйца — Нормальные, продвинутые идн Уже давно в Канаде и Флориде, Где из арабов – лишь индийцы и китайцы, Да тётка-конгрессмен из сенегальцев — Под эфиопку закосила, гнида… Шо я имею? Нервы и горячку! Тупой иврит с культурою убогой… Арабов с кирпичами на дорогах, Ночную беготню у раскорячку. Пейсатых, шо ломают руки-ноги, И дым от заживо сгоревшей ночью тачки… Пойдёшь у супер – три украинских зарплаты! В больницу – ждёшь полгода, чуть живой… Китайским ковидом болеешь головой — А те, шо поумней, жируют в Штатах, Не предаваясь страсти половой В открытых для придурочных миклатах. Не говорите мне, шо тут тепло, — Сейчас здесь не тепло, а просто жарко… Пока тебя не превратили в шкварку, Тебе расскажет местное трепло, Шо ты сюда зашёл за контрамарку И зря потратил местное бабло… Я знаю, шо на выходе решётки, Нас по рублю имеет арабьё… Я, пацаны, готов оставить всё моё И взять с собой одну зубную щётку Туда, где негритянское зверьё Имеет нас за пейсы и бородку… Куда бежать и где найти приют? Где не покосят нас дожди косые? Туда, где примут нас нагими и босыми, С любовью нас жидами обзовут… Где снова повоюем за Россию, За Партию и за бесплатный труд! Товарищ Путин! Вы большой учёный! Шо вам религия, когда Вы сами Б-г… Прошу Вас – не пускайте на порог Таких, как я, кассамом посечённых, — Захочет Б-г – средь мечетей и синагог — Спасёмся силами гражданской обороны! Белла донна
Алла Пугачева купила место на Кузьминском кладбище Живая, как обретшая реальные очертания смерть, Как увядшая плоть, не способная к размножению… Глаз пупка сквозь зрительское веко продолжает смотреть На колдовство её публичного самосожжения. Всё ещё колобродят составляющие её Пьянящая слава, хрупкие кости и увеличение печени… В 2020 откаркало её побелевшее вороньё, А плоские экраны помётом других птичек помечены. Остались белые зубы и упорная костная ткань. Хрипотца в голосе вибрирует, как эхо простуды… Память о ней, как небесная река Потудань, Останется вечности, как вода в верблюде. За порогом – проводы эпохи женщин и мужчин, Чей талант окупает смертную плоть. Уходит женщина так и не осознанных величин, Не сумевшая мужчину в себе побороть. Время – Б-жье проклятие тела и разума — Крушит ахиллесовы сухожилия, будто они мокры… Среди по-заводскому одинаковых – она разная, Как среди белых икринок горсть чёрной икры. Теперь Кузьминское с ней – почти Ваганьково… Выпет гимн революции королевой эпатажа. Патриции оправляют тоги, плебеи гавкают… Как чёрное золото памяти – её самосожжения сажа… 2020 «Белые девки в Дубае…» Белые девки в Дубае Дружно разделись до нитки И парафиновой стаей Греют ничейные титьки. Молоды и разнопопы — Кровь современного мира… То ль – христианки Европы, То ль – мусульманки Эмира. Ну, растелешились киски, Радуя нюхом и видом — Это ж не лагерь фашистский И не разносчицы СПИДа. Не бляди и не рабыни — Вышли погреться за деньги… Не держат в руках карабины, Выстроившись в шеренги. Мало мы видели мяса, Что упаковано в кожу? Хрена ль устроили пляски Скотостыдливые рожи? Чем напугала Россию Плоть Украины с Молдовой? Что ж вы оформили в свиньи Тёлок священной коровы? Это венцами природы Светит балкон султаната… Девки – источник народа, А не персоны нон-грата. 2021 «Был выходной у скотника Василия…» Был выходной у скотника Василия… Он зачитался Гегелем с утра. Потом нашёл на карте Абиссинию, Потом смотрел, как пашут трактора. Пошёл селом – по тропке, меж заборами… Оправился под деревом в тени… А тут и председатель с разговорами О том, что нынче ночи кормят дни. Зашёл в избу и сел на лавку, в подпечье, Налил в стакан кваску из погребка… Такой была, ребята, наша вотчина, Что люба сердцу, пусть и нелегка. А тут – понапришли и понаехали… Мы волчья сыть и травяной мешок… Дома стоят родительскими склепами, Не жизнь живёшь, а просто тянешь срок. Земля бетоном залита по косточки… Ржавеют в эмтээсе трактора… Василий наш, с утра нажравшись водочки, Читает хренотень из-за бугра. На «меринах» пылят бояре новые, Колхозные угодия круша… Навеки он прощается с коровами, И рвётся у Василия душа. Как будто нервы на кулак намотаны — Жить в этом мире не осталось сил… И вынул Вася из кармана сотовый, И Сталину в могилу позвонил. Вот из стены, вотще глазами пяленной, Сквозь гул помех и сквозь заглушки дождь Услышал Вася-скотник голос Сталина: «Пошёл ты на хер, я уже не вождь». 2017 |
