Так, за свою молодую жизнь он потерял двоих близких и родных людей. Сначала маму, почти десять лет назад, а сейчас вот жену похоронил. Это был тяжелый год для молодого мужчины, оставшегося с двумя детками на руках. На тот момент Сережа готовился идти в первый класс, а Лиза ходила в садик. Андрей очень любил детей и воспитывал их так, чтобы брат всегда помогал сестре, оберегал ее. И сам он проявлял к ним свои отцовские чувства, никогда их не скрывал и не стеснялся.

Отец раньше говорил ему: «Я с тобой не сюсюкаюсь, чтобы ты мужиком вырос, а не размазней». Может, и прав он был, но Андрей не строжил сына, обращаясь с ним на равных. Отец давно женился и привел в дом женщину с таким же угрюмым характером, как и он сам. От них он большой помощи не ждал, справлялся с детьми сам.

Шло лето коварного 2020 года. Паника, страх, внутреннее беспокойство не покидали ни на минуту. Андрею удалось взять отпуск на месяц, чтобы не водить детей в садик. Но тут позвонил отец и сказал взволнованно:

– Сын, у меня к тебе просьба. Я очень переживаю за Любовь Семеновну (в разговоре он всегда называл жену по имени-отчеству). В магазин ее не отпускаю, сам тоже боюсь ходить. Раз ты в отпуск ушел, может, мы к вам переедем?

Как тут откажешь? Жилплощадь позволяла, и Андрей решил стариков принять. Отец все-таки, вдруг и правда подхватит вирус. И они въехали в квартиру Андрея. За покупками он ходил сам, отец деньги на продукты давал. Готовила Любовь Семеновна. И по дому хозяйничала она же. Андрей не возражал, все свободное время уделяя детям. Но вскоре отпуск закончился, и он вышел на работу.

– Мы присмотрим за детьми, – проронил отец, а Любовь Семеновна добавила:

– Скажи им только, чтобы слушались и тихо себя вели. У меня мигрени от шума. И никаких мультиков.

Андрей поговорил с ребятами, и они обещали вести себя хорошо и слушаться бабушку с дедушкой.

В разгар лета после работы Андрей заехал на рынок, купил овощей и фруктов и вишню в том числе. Ее очень любила Лиза. Бабушка перемыла все фрукты горячей водой и убрала их в холодильник, «чтобы дети не таскали», как она выразилась. И обещала выдавать им после того, как за завтраком и обедом они все съедят без капризов. Андрей не спорил, хотя вечерами сам баловал детей и фруктами, и мороженым, игнорируя суровые взгляды своей мачехи.

И вдруг через какое-то время он заметил, что Лиза грустная какая-то, никогда не смеется, как звонкий колокольчик, и глазки иногда заплаканные. Отец и так, и эдак, но дочь молчит. Сережа тоже пожимает плечами, недоумевая, что с сестренкой. И наконец однажды ночью мальчик разбудил отца: Лиза сильно плачет. Андрей испугался и прибежал к дочке в комнату.

Он обнял ребенка, у которого чуть ли не истерика началась, успокоил как мог и стал разговаривать с ней: что ее волнует, чего она боится, может, что-то случилось?

– Мне надо на рентген сходить, папочка, – сквозь слезы проговорила она, еле выговорив трудное слово.

Андрей изумился и спросил растерянно:

– Зачем?!

– Я взяла одну вишенку без спроса, бабушка на меня закричала, я испугалась и проглотила косточку. Бабушка меня шлепнула и сказала, что у меня теперь дерево внутри вырастет. И каждый день заставляет открыть рот, заглядывает туда, не видно ли его еще. А дедушка сказал, что мне теперь операцию будут делать.

И Лиза снова заплакала во весь голос. Отец успокоил ребенка, сказал, что бабушка пошутила. Он тоже глотал косточки в детстве, и никакого дерева у него не выросло.

– И я глотал! – тут же вставил свое слово старший брат.

После этого Лиза успокоилась и уснула.

А наутро после завтрака, отправив детей в свою комнату, он заявил отцу и мачехе:

– Я прошу вас покинуть наш дом. Вы довели моего ребенка до нервного срыва из-за какой-то одной вишни! И тебе, отец, я этого никогда не прощу.

Они уехали, но отец все же бросил сыну на прощание слово «слюнтяй», которое он хорошо запомнил с детства.

У меня намечалось свидание. Я тряслась как осиновый лист и ненавидела себя за это. Мне скоро тридцать, и свидание, конечно, не первое, конечно, но все предыдущие можно спокойно выкинуть на помойку. Это первое с мужчиной, о котором можно мечтать! Его я знаю два года, и два года он мне снился, не замечая меня наяву. И вдруг! Корпоратив, один танец под нескончаемый Yesterday, и вот результат: я приглашена в ресторан!

Не ожидала. Но мечты сбываются именно так, неожиданно. А я не готова, совсем профан. Весь вечер перед свиданием просидела за компьютером, отыскивая формулы счастья: как влюбить в себя мужчину на первом свидании. Вопрос первый: кто он, его статус? Ответ: директор нашей крупной дочерней компании. Я… ну, я так… чуть повыше офисного планктона.

И тем не менее мне посоветовали одеться очень хорошо, выглядеть неотразимо, но без излишеств. То есть боа и стринги с блестками не подойдут. Уже кое-что. Дальше – поведение: вести себя легко, свободно и непринужденно. Это как? Не поняла. Ну и третье: в разговоре не болтать лишнего – тут я скисла, так как поняла, что это невозможно, и выключила компьютер.

На следующий день я тщательно подготовилась. Платье элегантнее не найти. Туфли «Прада» были куплены моим папочкой на двадцатипятилетие, не последняя коллекция уже, но сойдут. Маникюр, макияж, прическа выше среднего уровня. Я готова!

И ровно в семь в мой обшарпанный двор с переполненными мусорными баками, где я снимаю квартиру, вплыл его лакированный БМВ, от которого бабушки с лавочек шарахнулись кто куда. Да, надо было назначить встречу за углом. Но он сам сказал, что заедет и адрес знает. Откуда, интересно?

Вячеслав Александрович открыл мне дверцу, сделал комплимент – все как положено – и уселся за руль. Да еще и добавил уже в машине: «Платье выше всяких похвал!» И мне показалось, что он не закончил фразу. Должно было прозвучать окончание, типа: «не ожидал» или «это ваше?» Но я не стала на этом зацикливаться. Я сидела рядом с мужчиной моей мечты, окаменев от счастья, и вдыхала ароматы кожи и дорогой туалетной воды, которыми был наполнен салон.

Ехали молча, играла приятная музыка. Мне хотелось петь и танцевать, но я воздерживалась, не выполняя предписанный пункт: вести себя свободно и непринужденно. Украдкой смотрела на его божественный профиль и руки на руле, с которых, наверное, маститые скульпторы и лепят свои шедевры.

– Вы очень красивая сегодня, Ольга, – проронил Вячеслав, лучезарно улыбаясь, а у меня в мозгу тут же пронесся ответ: «А вы всегда красивы, не только сегодня», но я опять пренебрегла непринужденностью и ответила скучным «благодарю».

Ехали мы долго, настолько долго, что даже автобусом из своего захолустья я добралась бы быстрее. И дело даже не в пробках, просто Вячеслав Александрович вел свой автомобиль с излишней осторожностью. Наверное, боялся, что от скорости выше пятидесяти километров в час он рассыплется на запчасти. Ему сигналили со всех сторон, а мошкара, попадая на ветровое стекло, не разбивалась вдребезги, а медленно сползала вниз, не пострадав.

Наконец мы приехали. Ресторан сверкал так, будто это дворец: мраморные лестницы, греческие колонны, швейцар на входе. Так что боа и не помешало бы. Когда мне любезно предложили меню, мне сразу захотелось встать и уйти. Или заказать просто стакан воды без газа и один шарик мороженого.

Но Вячеслав сам стал делать заказ, спросив меня для приличия, люблю ли я жульен и спаржу. Я многозначительно кивнула, а на горячее заказала стейк по цене месячных обедов в нашем офисном кафе.

Вино было изумительным, я немного расслабилась, заговорила о работе и тут же вспомнила пункт третий: не болтать лишнего. Я красиво улыбнулась и замолчала после слов «женщине не нужна карьера». Пункт третий я провалила с треском, так как Вячеслав воззрился на меня, приподняв одну из своих изумительных бровей.

Весь этот шик вокруг, его присутствие, еда, которая таяла во рту, запиваемая каким-то чудодейственным вином, я оценила по достоинству, но в голове вертелась мысль: «Что ему от меня нужно? Зачем он привел меня сюда? У нас в компании работают сотни красоток! Одна Изольда Барышева чего стоит! Почему я? Где подвох?»