Шелли очень переживала за подругу и часто просыпалась от страшных снов. Тами, её мать, не знала, были ли это подростковые кошмары, тревога за Мали или страх за собственного отца. Сейчас, правда, только «приходящего», поэтому поначалу они с мужем старались ограничить общение девочек, чтобы защитить ребёнка от таких сильных волнений. Но Шелли была нужна подруге, и родители сдались.

Тами регулярно приводила дочь в больницу, где Мали лежала несколько месяцев, а затем и домой к девочке. До случившегося несчастья обе семейные пары с детьми довольно часто проводили время вместе и по-дружески сблизились.

Но после трагедии встречались редко. Ирма не была готова к общению в новом статусе вдовы, а родители Шелли были заняты своими конфликтами и разводом. Кроме того, Тами просто растерялась в такой ситуации. Что она могла сказать приятельнице? Язык не поворачивался обсуждать ни её, ни свою проблему. Невозможно рассказать о каких-то успехах Шелли, когда дочь Ирмы в инвалидном кресле, или поделиться, что подарил их дочке муж… бывший муж (никак не получается привыкнуть к этой оговорке), когда у подруги траур… Проще поздравить с днём рождения или Новым годом, а затем, сославшись на занятость, положить трубку.

А вот её дочь оказалась более крепкой и сильной духом. Может, потому, что по-детски не задумывалась ни о каких проблемах общения, а просто приняла реальность такой, как есть.

Шелли, как правило, ждала Мали у входа в корпус школы и в класс они отправлялись вместе, обсуждая по дороге разные дела.

Сегодня Мали была в приподнятом настроении. Она без остановки болтала о своём Тики, и Шелли обещала после танцев забежать познакомиться с её таинственным чёрным принцем.

– Вот смотри, как он смешно гоняет игрушку! – Мали в десятый раз протянула телефон подруге, но какой-то мальчишка с разгона налетел на неё, выбив мобильник из рук.

– Поосторожней! – вскрикнула Шелли, но наглец, красный от возбуждения, не угомонился. Он со злостью отшвырнул телефон ногой, и тот, с треском ударившись о плинтус, отлетел в сторону.

– Нечего коридоры загораживать!.. Это школа для нормальных ребят. Инвалиды! – Развернувшись, он побежал дальше, так как в коридоре появился парень постарше и явно хотел догнать хулигана.

– Идиот! – крикнула Шелли вслед нахалу.

У Мали на глазах блестели предательские слёзы. Но нельзя показывать слабость…

– Не стоит из-за него плакать. Да он сам инвалид, только душевный! – попыталась Шелли успокоить подругу, но та уже замкнулась в своих мыслях, лишь губы обиженно подрагивали.

– Держи… – Высокий мальчик подал Мали лежащий на полу телефон. – Крепкий, не сломался, не переживай. Я найду этого мальчишку, не волнуйся.

– Не надо. Не стоит пачкать руки, – она подняла на спасителя огромные, ещё блестящие бриллиантиками слёз глаза и тут же смущённо опустила.

Том был на поток старше, круглый отличник. Его бы считали ботаником, но он выглядел крепким для своего возраста и занимался борьбой. Был немного замкнут и в дворовые забавы не вступал.

– Думаю, надо наказывать за такое, иначе наглец решит, что всё дозволено. Я хотел остановить его, видел, как на улице он отобрал у первоклашки портфель и забросил через забор на дерево… А здесь уже успел обидеть вас.

– Наверное, ему очень плохо, раз так себя ведёт, – попыталась заступиться Мали за своего обидчика.

– Но это не оправдание тому, что он делает! – парировал подросток.

– Согласна с этим, – сказала Шелли. – Спасибо тебе. Скоро звонок, нам пора в класс. Надеюсь, хулиган угомонится.

– Будет лучше, если вы расскажете директору о том, что было.

– О нет. Не нужно поднимать шум. Извините. Спасибо вам… – Мали не хотела даже думать о визите в администрацию.

– Я Том. И если вам понадобится помощь… – юноша немного смутился.

– Спасибо. Наш класс рядом, – Шелли, почувствовав непонятное волнение, хотела уйти. Мальчик не был голливудским красавцем, но в нём чувствовалась такая необъяснимая сила или уверенность в себе, что трудно было не смотреть на него. А пялиться, как идиотка, она не собиралась.

– Пока. Пойдём, Мали.

– Пока! – парень проводил их взглядом и пошёл вперёд по коридору.

– Ты знала, что Том… такой? – сказала Мали, когда они вернулись в класс, и смутилась, заметив, что подруга поджала губы.

– Такой же, как и все, обычный! – отрезала Шелли и села за свою парту сзади, оставив подругу в недоумении. – Мне надо подготовиться.

– Конечно…

На переменах они болтали ни о чём, не возвращаясь к опасной теме.

А вечером подруга, сославшись на усталость после репетиции, не пришла.

Будто невидимая метла прошлась между девочками, подняв в воздух чёрную пыль из новых чувств ревности и смятения, и осела на юные души…

Мали снова достала Тики из коробки, подняла под мышки и чмокнула во влажный носик. Тот выкручивался и сопротивлялся, и девочка, шутливо покачав его из стороны в сторону, положила котёнка назад.

– Ты не представляешь, что у нас сегодня произошло! Я…

Его абсолютно не интересовало, что произошло, и весь этот бред глупой девчонки. Как и все остальные её переживания.

Купила бы лучше себе плюшевую подушку и плакалась бы ей. А ещё лучше – писала бы дневник. Но чего приставать к коту? Нет бы подумать о том, что его бросают на полдня одного. А это, между прочим, опасно! Мало ли что он может вытворить. Например, от скуки залезть на штору, как было в прошлый раз. Он страшно испугался, когда хлопнула балконная дверь, чуть не умер. И, не помня себя, вскарабкался по занавескам к карнизу. А ведь это очень высоко. Он же совсем маленький, мог разбиться, покалечиться, испортить своё совершенство.

Ирма, когда прибежала на крик девчонки, сразу сообразила, что за трагедия могла произойти с ними, если с хозяином что-то случится. Мали загнула край шторы, чтобы подстраховать на всякий случай, а Ирма встала на стул и долго ласково звала его на руки. Он, конечно, немного покрасовался наверху, раз не опасно, а затем позволил спасти себя. На всякий случай, чтоб было неповадно оставлять его, расцарапал женщине руки.

Ирма, опустив Тики, возмутилась:

– Что за дикарь такой! Как ты его терпишь?

– Я не терплю, мама, я его люблю.

Вот это уже правильные слова!

– Тики подрастёт и поумнеет. Он такой славный!..

– Как знаешь. Люди редко меняются, – Ирма убрала стул на место и вернулась на кухню готовить ужин.

– Он же не человек, а кот. Он быстрее растёт. Правда, мой уголёк? – девочка протянула руку, чтобы погладить его, но изловчившись, Тики с удовольствием отомстил ей за всё очередными царапинами.

Чтоб знала.

Вскоре ему купили корзину с какими-то дурацкими корабликами.

Курицы! Кто покупает коту кораблики и якоря?.. Он терпеть не может воду, а тут должен спать в этом корыте! Ему удобней в кровати Мали. Конечно, у Ирмы ещё удобней, но она, нахалка, выгоняет его. Но не важно. Днём он всё равно там лежит. Это его дом, и он, Тики, здесь хозяин.

А ещё ему притащили коробку с песком, и он должен туда ходить!.. Его даже отшлёпали за непослушание. ЕГО!!! Он, конечно, отомстил: наложил кучку на Ирмин прикроватный коврик и помочился в её любимые красные туфли. Правда, ногами та не наступила, как он ожидал (заметила на бежевом коврике пятно), но бушевала долго.

Он был счастлив. Мали защищая его, гладила, восхваляла и обещала, что он умный и перестанет. «Перестану что?» Метить территорию? Никогда. Это моё!!!

Конечно, он себе не враг, и ходить в лоток удобней, чем скрести пол, не имея возможности закопать, но в удовольствии метить большой горшок с фикусом не мог себе отказать.

Однако это плохо для него закончилось.

– Откуда такой запах? Твой паршивец опять где-то пакостит… – Ирма, вернувшись с работы, скинула туфли.