– Простите, – виновато прошептала и попыталась подняться, Роф каким-то своим невероятным чутьём понял моё желание и помог сесть, опершись на спинку кровати, – я напрасно хотела вспомнить…
– Вспомнила? – Карим убрал мокрую прядку, прилипшую к моему лбу.
– Лучше бы не вспоминала, – прошептала, поёжившись.
Осмотрела мужчин, что оказались рядом. Карим сидел на кровати, Роф и Карах стояли в напряжённых позах. В руках у парня было мокрое полотенце, а Карах непривычно взлохмачен. Я на секунду задержала на нём взгляд, похоже, эдранильца выдернули прямо из постели. Все трое всматривались в меня.
– Как вы себя чувствуете, лания Талиша? – Голос лекаря казался напряжённым.
– Хорошо. Рофу не стоило беспокоить вас, лан.
– Я пришёл, когда услышал ваш крик, – чуть прикрыв глаза, ответил Карах.
– Я кричала? – Обвела взглядом собравшихся, Руф кивнул. – Наверное, во сне, – едва слышно пробормотала.
– Что тебе снилось? – Карим тронул за плечо, вероятно, хотел погладить, но передумал, всё ещё боится напугать, я улыбнулась про себя.
– Если это и есть прошлое, то я вправду умерла, где-то там, – я неопределённо мотнула головой, прикрыла глаза, – страшно…
– Великая богиня не просто так лишила вас памяти, лания?
– Да, гореть заживо это… – я недоговорила, перед внутренним взором пронеслись виденные совсем недавно картинки.
– Маленькая, – Карим порывисто взял мою руку и прижал к губам очень аккуратно.
Было неудобно, и я попыталась освободиться от его захвата – он, с сожалением выдохнув, отпустил. Виновато посмотрела на его. Снова осмотрела мужчин: как же они переживают, вон Карима едва заметно потряхивает.
– Со мной всё хорошо, правда. – Ещё чувствуя себя виноватой, потянулась к руке эдранильца.
Тот перехватил её и посмотрел так… не знаю, как будто нашёл алмаз в груде камней. Желание прикоснуться к нему самой стало ещё больше. Наверное, Карим прочёл что-то в моих глазах, его зрачок, и так расширенный в полутьме каюты, вновь заполнил радужку.
– Роф, пойдём, я дам тебе успокоительное для лании. А вам, лания Талиша, стоит принять ситуацию, в которой вы оказались, как данность, не гневите богиню, – он скользнул взглядом по руке, что так и держал Карим, чуть дёрнул уголком губ, скрывая улыбку, и добавил, – потерпите эту ночь, завтра уже сможете пользоваться своими руками.
– Спасибо, лан Карах, – я с благодарностью склонила голову. – Лан Карим, – позвала мужчину, который так и держал мою руку, чуть поглаживая кисть большим пальцем, – я и правда могла разгневать вашу богиню?
– Она уже и твоя, малышка. Светлоокая Марания всемилостива, ведь ты и дальше бы мучила себя попытками что-нибудь вспомнить?
– Наверное, да, – задумчиво произнесла я, следя за пальцами мужчины.
– Она дала тебе возможность кое-что увидеть, чтобы у тебя больше не возникало такого желания.
Я поёжилась, да, подобного желания больше не возникало. Горько вздохнула и, улыбнувшись, посмотрела на мужчину. Его рука медленно поднялась, я почувствовала на щеке шершавую ладонь. Он сглотнул и медленно провёл по волосам.
– Талиша, называй меня просто по имени. – Услышала я чуть хрипловатый голос.
– Я постараюсь, лан Карим, – прошептала не в силах прервать зрительный контакт.
Тихо скрипнула дверь, и я, вздрогнув как от выстрела, опустила наконец глаза. Эдранилец поднялся с кровати и вышел.
– Лания, я не вовремя? – Роф присел возле меня.
– Ты говорил, я предназначена ему?
– Да, лания Талиша. – Глаза раба снова стали тревожными.
– И у меня нет вариантов?
Парень отрицательно качнул головой.
– Я буду рабыней?
– Не думаю. К рабыням так не относятся.
– Тогда кем?
– Не знаю, лания, но вы – его шанс принять верное решение, – проговорил он еле слышно и как-то воровато покосился на дверь.
– О чём ты?
Взгляд парня снова скользнул по двери, и Роф поведал о том, почему Карим оказался здесь, что он задумал и кто его на это подталкивает. Да, пока не случилось ничего фатального, но предательство своего саэра…
Я – его шанс выжить, а он, похоже, – мой. Парень говорил очень тихо и всё время косился на дверь.
– Лания, он хороший хозяин, и я уверен, что оказался бы не менее хорошим правителем, но только не таким способом. Мы все, кто верен своему хозяину и другу, молим светлоокую Маранию о милости к лану Кариму. Наверное, она услышала нас, раз уж вы появились. Ему нужны крылья.
– Но ведь у него есть… – От удивления я открыла рот.
Роф улыбнулся и принялся рассказывать о потерянной способности эдранильцев летать. Он говорил о древней расе и её бедах и о том, как и зачем в этом мире появились люди. Рассказывал, как люди добровольно, с благодарностью принимают рабство, и светло, но как-то грустно улыбался. Да, это их жизнь, и я так и не задала вопрос о свободе, она им была не нужна. Да и что такое свобода? Мы все находимся в ограничивающих рамках социальных, этических, моральных норм. И кто скажет после этого, что он свободен? Эдранильцы обеспечивают кров, пищу и защиту своим рабам, а ещё у них есть целый свод законов, не позволяющих наносить вред людям, принадлежащим им. А клеймо… люди согласны на это, так кто я такая, чтобы осуждать их.
Роф рассказывал о родном койе и о своём учителе, который тоже был рабом, он принадлежал отцу Карима. Но тот отпустил его в родной кой, когда в силу почтенного возраста выполнять работу во владениях ветви Эшмара старику стало затруднительно. Сейчас он учит детей письму грамоте и законам Эдрина и получает саму – что-то типа пенсии.
Вернулся Карим и недовольно покачал головой.
– Роф, разве ты не понял, что лании надо много отдыхать?
– Не ругайте его, пожалуйста, – попросила, – я ведь ничего не знаю о вашем мире, а Роф очень интересно рассказывает. – Я уже лежала на подушке, выпив настойки Караха. – И потом, я немного боюсь, вдруг опять приснится… – почти прошептала.
Лан Карим улёгся рядом и осторожно коснулся моих волос.
– Не бойся, светлоокая Марания милостива, и я рядом. – Он потянулся и положил руку мне на бедро. – А завтра Роф начнёт учить тебя, как его учили в койе.
– Спасибо, – прошептала, закрывая глаза, и даже рука эдранильца мне не мешала.
Последние несколько минут Карим стоял за дверью и слушал, как мальчишка рассказывает о мире Эдрин, тепло отзывается о своём учителе. Эдранилец помнил его, достойный старец, он когда-то и самого Карима учил. Надо же, как сплелись судьбы двух разных рас. Карим раньше и не задумывался над этим. А ведь мальчишка правильно делает, что описывает лании все мелочи, которые для жителей родного мира понятны и естественны, а вот для неё… Тихий вопрос – и снова подробный ответ. «Пожалуй, когда вернёмся в родовое поместье, пусть этот мальчишка и дальше прислуживает Талише, раз уж они так хорошо поладили…» – На минуту задумался, а сам он… почему постоянно теряет нить разговора в общении с маленькой ланией, да и вообще пары слов связать не может. Он вошёл, стараясь не издавать лишних звуков. Роф сидел прямо на полу у кровати, облокотившись о неё плечом, и продолжал что-то рассказывать, мельком взглянув на хозяина. Талиша лежала, сквозь ресницы наблюдая за ним, – видимо, снадобье Караха уже начало действовать, – но распахнула глаза, едва эдранилец приблизился, напряглась. Карим обошёл кровать, молча лёг на свободный край, подумав, положил руку на бедро девушки – она не вздрогнула и попыток отодвигаться тоже не делала. Он выдохнул с облегчением. Маленькая лания закрыла глаза, уплывая в сон. Светлая кожа, светлые волосы, брови чуть изогнутые, милые розовые губы… и скоро она будет его. Медленно, но верно она привыкает к нему, уже не вздрагивает и не отстраняется, вот даже позволила его руке остаться на округлом бедре, жаль только, что поверх одеяла. Карим прикрыл глаза, представляя, как пройдётся пальцами по бархатной коже её ног, бёдер, живота, как тронет её восхитительные холмики, увенчанные розовыми вершинками, как ворвётся в нежную плоть, вырывая стоны, которые станет собирать своими губами. Он и сам был готов сейчас застонать.
