Я никому ещё никогда не говорил об этом. Я никогда ещё не жалел столько и не был никогда настолько рад. Я киваю, надеюсь, что Никита не видит, но он всё прекрасно видит. Обнимает легонько так, чтобы я едва чувствовал его прикосновение, но так, чтобы я точно знал, что вот он здесь, жалеет меня, утешает, пытается понять своим бесчувственным умом, который хочет до всего допытаться. Но именно сейчас он не допытывается, он только утешает и принимает то, что я в состоянии дать.

Я чувствую, как идут слёзы.