Лимерик Мать назначила дочь смыслом жизни. Дочь послушна была даже в мыслях. Но удар нанесла, Что домой не пришла, Отмечая с друзьями «полтинник». Про Басё и кисё
Перерыл весь дом Басё — Не видать нигде кисё. Вдруг открылся холодильник: – Мяу, где мой колбасё? Medicina: попытка откровенности Мы родными с тобою не стали: Рук моих не согреешь в мороз. Не по силам доспехи из стали — Примеряю косынку из роз. Беспощадность твоих идеалов Тяготит. Нам на равных не быть. И от града внезапных ударов Не дерзнёшь ты собой заслонить. Нежность раненой, хищной забота — Что осталось в тебе твоего? Как и я, ты желаешь свободы, Но не ведаешь смысла всего. Я оставить тебя не посмею, Но верну себе право решать, Для кого и о чём я болею, Где таланты свои развивать. День придёт – снова близко сойдёмся, Обновлённые духом иным. И уже не твоё превосходство Будет тылом надёжным моим. «Воск самообмана…» Воск самообмана Раны не закроет. Чудилось бальзамом — Обернётся гноем. «Любящим ко благу» — Пропасть перепрыгнуть! Пёстрою бумагой Взоры окон скрыты. От избытка сердца Угостим, чем можно: Пустотой душевной, Пропастью тревожной. Не по вкусу яства? Ешьте через силу! Всё, что нам съедобно, Гостю будет мило. Причиним заботу, Нежностью задарим — От своей невзгоды Ближним помогаем. «Своего не ищет?» — Слышали и знаем! Есть такой обычай… В домике за раем. «Капля воды в пустыне…» Капля воды в пустыне И в кране водопровода — Ценность их несравнима. В выборе роли – свобода. Тот, кто свои инструменты В годы и смыслы оформил, Лить не захочет без меры Чувств и познаний потоки. На глубине осознанья, Чувствуя камни и горы, Каплю за каплей он чашу Дарит, наполнив, другому. Этот – другой – принимает: Зря не прольёт, не осушит. Реки, окрепнув, питают К жизни воспрявшую душу. Только на каменной почве Капли и струи – впустую: Будет их требовать больше, Пользы не ведая, всуе. Будто в воронку затянет Весь драгоценный источник. Даже открытые краны Скоро сдадут полномочья. Благо – давать научиться, Дар – принимать продуктивно. Капля в поток превратится Там, где сойдутся усилья. «Тот, кто положил начало…» Тот, кто положил начало Возрастанию в любви, Защищать границы будет — И чужие, и свои. Он не вломится без спросу В храм душевной глубины И назойливым допросом Не навяжет чувств вины. Он чужих проблем решенье В круге замкнутом прервёт И сознательно не станет Ближним причинять добро. Если долго, запредельно Потрудился для других, То отчётливо желает Понимать смысл дел своих. Может он быть деликатным, Может резко отвечать; Может допускать ошибки — Где сказать, где промолчать. Луч любви такой согреет И потребует ответ. Равнодушными оставить Тех, кто рядом, – шансов нет. «На воздухе повисла паутинка…» На воздухе повисла паутинка. И жизнь, казалось, вся лишь в ней заключена. Но знаешь: оборваться невозможно Тому, что не случайно ни на миг. И в глубине, невыразимой словом, Не разразится тот отчаяния крик: Он понят, разрешён, ещё не состоявшись; Ведь понимание – до звука и до слов — Даёт Отец Небесный. И когда та Встреча состоялась, То страха нет уже молчать и говорить. И боль, и жажду, жар и ознобленье — Возможно здесь принять и утолить. В висках стук молоточков затихает, Сердечный ритм опору ищет вновь. И паутинка расправляется узором Под тихой лаской ясных облаков. «Осень грянула – будем кутаться…» Осень грянула – будем кутаться. Пальцы зябкие – дайте дом. Месяц ласки и празднеств будничных Закрывает актив-сезон. Медлит, нехотя он прощается: Сам бы рад обменять билет. Но на пользу тот ритм был задан нам — Аргументов для спора нет. Нет мотивов привыкнуть к холоду. Есть желанье тепло сберечь. Лихорадки румянцы скорбные Не отменят закатных встреч. Будут грусть и отрада новые, Чувств ревизия прожитых. Тёплый плащ и платки пуховые Вдохновят на вечерний стих. Снова круг, сил набрав, замедлится. Август вновь заключит в объятия. Будет сладко ему доверить то, Что за год подошло к принятию. |
