Люмин аккуратно садится рядом. Она проверяет взглядом, хорошо ли Тарталья перевязал свои раны; или как обычно; и мягко ведет ладонью по перебинтованному плечу.

Он по земле двигается ближе к ней, садится за спину, чтобы обнять Люмин и прижать к себе; чтобы поставить острый подбородок на ее плечико, получить возмущение в ответ и мягкий поцелуй по расцарапанной скуле.

— Доволен? — интересуется она, касаясь затылком его груди.

— С тобой лучше, — отвечает Тарталья. Люмин улыбается; Итэр умелый, Итэр сильный, Итэр замечательный мечник и стратег, но Итэр совсем не такой хитрый и непредсказуемый, как Люмин; а Тарталье нравится эта хитрость в бою.

Непредсказуемость. Адреналин. Каждый раз не знаешь — какой туз у неё есть?

— Какой же ты… — с улыбкой вздыхает она, поднимая ладошку к его шее.

— Невероятный? — мурчит Тарталья ей на ушко. — Сильный?

— Богатый, — в тон ему предлагает Паймон, явно веселясь, — и о-очень скромный…

— И ласкучий, как кот, — Люмин смеётся. Ей так тепло и спокойно.

Итэр сидит поодаль; но потом двигается поближе.

И ещё.

И ещё немножечко.

Ну какой из него Принц Бездны, думает Люмин, он же все ещё Итэр. Немного вспыльчивый, простой. Неумеющий сам красиво завязывать шарф. Просящий ее каждый день заплести его волосы.

Это ее Итэр. Совсем не тот, которого она увидела в подземелье.

— Ты уйдёшь?

Люмин отвлекается на тихий вопрос. Тарталья не злится, не упрекает; он мягко спрашивает, будто готов к любому ответу, любому решению.

И только в одном тоне столько трепетной любви…

Она усаживается к нему боком. Ласково запускает пальцы в рыжие кудри; у Тартальи краснеют уши. Он смущается ласковых касаний, даже если их любит.

— Ты от меня так просто не отвяжешься, господин предвестник, — говорит Люмин. — Да и Тевкру я много чего обещала…

— И мы не можем пропустить праздник морских фонарей! — добавляет Паймон. — Там будет столько вкусностей! Надо позвать Тевкра тоже!

Тарталья воодушевляется — и Тевкра, и Тоню, и Антона, и можно даже маму, и отец, может, перенесёт поездку, и…

Люмин слушает его с улыбкой.

Смотрит на молчаливого Итэра. Едва заметно протягивает ему ладонь, зазывая сесть поближе; и в тайне планирует заставить их с Тартальей поклясться на мизинчиках той самой страшной считалкой Снежной, что они не будут драться каждые десять минут.

Она в Тейвате хочет задержаться.

Но может сделать это вместе с ним.