К примеру, российская Академия Генштаба стала изучать европейские войны 1866 и 1870–1871 годов только после поражения в войне с японцами. Вдумайтесь! Отказаться от изучений последних войн в Европе, где во все времена рождались эффективные приемы ведения боя!?

По этому поводу Димон сказал: «Охренеть и не встать», естественно, добавив пару самых крутых выражений из военно-матерного сленга.

Вообще же, глядя на это безобразие, переселенцам оставалось только удивляться, как быстро Великая война повернет мозги в генеральских фуражках в правильную сторону. Жаль только, что после войны мозг отечественных генералов мгновенно застывает, как тот холодец.

В будущей войне самыми толковыми, как всегда, окажутся фрицы. Неистовые сторонники рытья окопов, первыми придумают тактику опорных пунктов в обороне, а в наступлении станут родоначальниками штурмовых групп и того, что впоследствии назовется маневренной войной и блицкригом.

К сороковым годам низовым элементов этой войны станет вооруженное ручным пулеметом отделение. Больше никаких колонн и цепей, все перемещения только перебежками. Отделение станет охранять пулеметчика, а тот бойцов отделения. Такое подразделение станет исключительно зубастым и легко управляемым.

Несколько таких отделений будет нащупывать слабое место в обороне, куда устремятся наступающие. В принципе, аналогично будут действовать и армии Вермахта. Об этом переселенцы только слышали, но заикаться не собирались, зато тактику отделения Димон знал доподлинно. В его рассказе к пулемету добавились самозарядные карабины и две снайперские пары. Получилось убедительно, но неприятно. Для противника, конечно.

— Вы хотите сказать, что в роте должно быть десять таких пулеметов? Молодой человек, а вы представляете себе затраты только на патроны!? — Деникин впервые был выведен из себя, но тут же взяв себя в руки, продолжил. — Извините, в чем-то вы, правы, но ведь и атака на столь вооруженную оборону бессмысленна. Получается логический тупик — или прекращаются войны, или вы в чем-то ошибаетесь.

Деникину казалось, что он поймал своего оппонента на логическом противоречии, но ответ морпеха бы гармоничен, как летящий на свехзвуке лом:

— При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не запрашивают.

— Ох, Дмитрий Павлович, — укоризненно покачал головой полковник, — фантазер, вы. Давайте лучше посмотрим ваши винтовки.

* * *

Против ожидания, оружие оказалось самозарядным, что само по себе было явлением уникальным. Магазин на десять патронов крепился снизу. Сверху-слева на планках мог устанавливаться оптический прицел, это его корректировал в момент приезда Деникина боец Николай, который «в миру» оказался инженером-механиком. Именно он на пару с Дегтяревым доводил до ума самозарядки и пулемет. Непривычного вида регулируемый приклад и удобная рукоятка пистолетного типа. Оружие получилось прихватистое, с точным боем, его не хотелось выпускать из рук.

На дистанции шестьсот метров Николай уверенно поражал ростовые мишени. Результат у полковника оказался ниже, но лучше, нежели из винтовки Мосина. Оружие пока не под русский патрон, но его уверили, что года через два винтовка и пулемет будут уверенно шмалать отечественным боеприпасом. Зверев так и сказал — шмалять. Деникин авторам верил — до сего дня он не слышал, чтобы кому-то удалось так быстро довести новое оружие до приличного состояния. Даже оружейник Федоров все еще не сумел переделать винтовку Мосина под самозарядную.

Тогда же Деникин опробовал маскировочный костюм «Кикимора» и трассирующий боеприпас. Маскировка оказалась превосходной, а трассирующий патрон, вызвал восторг.

Пока Антон Иванович жег трассирующие боеприпасы, у Зверева мелькнула мысль устроить показательное наступление двух отделений на укрепленные позиции. Деникин согласился, ибо один день ничего не решал, зато хотелось узнать, что же такое ему мог показать штатский.

Зверев занялся подготовкой, а господин Федотов развлекал гостя. Тогда-то и прозвучала идея создания пистолет-пулемета под маузеровский патрон 7,63х25. Идея автоматического оружия с дальностью огня до трехсот метров показалась полковнику абсурдной. Мысль о таких трещотках последнее время дебатировалась, но в их перспективу никто из солидных военных не верил.

Вернувшийся по темноте Зверев пропах потом и пылью. Такие запахи Деникина не смущали. Совсем недавно он сам лазил на брюхе в окопах под Мукденом. Дмитрий весьма убедительно показал, сколь удобным может оказаться пистолет-пулемет в ближнем бою. Правда, для того надо сблизиться с противником на триста метров. Эдакий пустячок — пока противник загнан на дно траншеи мощной артподготовкой надо двигаться за «огненным валом». Мысль о такой тактике на страницах военной литературы уже высказывались, но широкой поддержки не получила. Немного подумав, Антон Иванович согласился, что при основательной подготовке личного состава подойти на полверсты можно, но не ближе.

На следующее утро к учебному бою все было готово. Антону Ивановичу выдали радиостанцию размером с коробку от детских туфель. В наушниках можно было прослушивать переговоры между командирами отделений и руководившим боем командиром роты. Такая же станция была у Зверева, но вдобавок к прослушиванию он мог отдавать команды.

По условию учений, два отделения обороняющихся были вооружены винтовками Мосина и одним станковым пулеметом «Максим», а нападающие двумя пулеметами и самозарядными винтовками. Соотношение противоборствующих сторон один к одному, но у атакующих подавляющее превосходство в огневой силе.

На стороне обороняющихся поднимаются и опускаются грудные мишени солдат и станкового пулемета. Посредством системы тяг их двигали сидящие в блиндажах бойцы.

Наступающие должны били поразить максимальное количество мишеней. Конечно, никаких критериев успеха не было. Устроители давно практиковали стрельбы по управляемым мишеням, поэтому за людей в блиндажах не волновались, но наступление с боевыми стрельбами имитировалось впервые. Эффективность же предложенной тактики предстояло оценить Деникину.

По центу полигон разделяла натоптанная дорожка. Слева и справа от нее отделения «наступающих». Последние наставления, чтобы не растягивались и ни в коем случае не пересекали разделительною линию, а отставшие не зацепили идущих впереди. Волнение устроителей невольно передается Деникину. Похоже, Зверев уже пожалел, что пошел на такой риск.

По сигналу с дистанции восьмисот метров первое отделение перетекло из наспех отрытого окопчика в поле. Ползком пройдена стометровка. По условию в этот момент их замечает противник. В подтверждении у мишени станкового пулемета засверкали электрические вспышки, одна за другой на три секунды стали всплывать грудные мишени. С первой же вспышкой злыми короткими очередями откликнулся изготовленный к бою пулемет второго отделения, с крохотной задержкой туда же полетели пули первого. Он на сто метров ближе. Сто пуль выпущено за секунды — сейчас «Максим» противника главная цель. Гулко частят снайперские винтовки. Наблюдавший в бинокль Деникин уверен — «Максим» не успел совершить и десятка выстрелов.

После подавления пулемета, второе отделение несется вперед. Двадцать секунд, сто метров и оно падает. Теперь очередь первого.

В эфире слышны команды. Первой стала команда на начало штурма, второй на открытие ответного огня. Резко позвучало напоминание в адрес командира первого отделения притормозить, а второму ускориться, это вступил в управление боем командир роды атакующих. Вовремя. Антон Иванович едва сам не вмешался — от «дружественного» огня могли пострадать вырвавшиеся вперед бойцы.

После открытия огня, снайперы и пулеметчик внутри отделений перебегают, попеременно прикрывая друг друга, а еще надо выровняться между отделениями по фронту.

Выравнивание между отделениями получается не очень успешно. Удивительно, что вообще что-то получается — со слов Димона, эти бойцы взаимодействие отделений бойцы еще не отрабатывали.