Пили все: девушки старались не отставать от парней; в трезвость играл один Тимур. Наотрез отказавшись от употребления красной бурды, сославшись на аллергию на любые спиртные напитки, в особенности винные, он в компании подвыпивших туристов не потерялся, общался со всеми ровно, рассказывал анекдоты, одним словом, веселился вместе с новыми друзьями.

– Эту Синичкину помнишь? – Света обращалась к лучшей подружке Властелине, но говорила так, чтобы и остальные слышали. Ребята сидели – три на три, на нижней полке. Девочки напротив мальчиков.

Хотя вопрос и адресовался Властелине, отреагировала на него Таня:

– Девочка с зелёными волосами?

– Да нет. Ты её знать не можешь, она в нашей группе на первом курсе училась.

– Да? Смутно как-то. – Властелина вообще мало обращала внимания на тех, кто выбивался из круга её интересов. Её волновали личности, а не стадные животные. Если бы не Света, она бы и в походы не ходила. Думала в клубе познакомиться с кем-то из обеспеченных москвичей, а там тусовались одни дрищи лимитские и мальчики сопливые. Не в те она клубы ходила.

– Такая, вечно в чёрном ходила.

– А-а. Маленькая, волосы, как у овечки.

– Да. Двое детей. Мужа нет.

– Да ты что?

– Ага. А ты почему думаешь, она с первого курса сбежала?

– Бедняжка, – Властелина так расчувствовалась, что готова была пустить слезу.

Тимур, сидя с краю, наблюдал за ней: – "Актриса. Таких девушек мужчинам надо опасаться, как огня. Губы дрожат, на ресницах блестят слёзки. Само сочувствие".

– Брось ты, «бедняжка». Дурой не надо быть. Её Саня с параллельного потока использовал и бросил.

– Долго? – при начале разговора про чужие постельные приключения оживилась Таня, до этого мирно смотревшая пьяным взором в окошко на проносящийся мимо, под стук колёс, чахлый березняк.

– Что – долго? – не поняла Света.

– Использовал он её долго?

Парни рассмеялись. Таня так серьёзно это спросила, будто от ответа зависела её жизнь, что на контрасте у подвыпивших ребят случился приступ недетского гогота. Тимур ржал наравне со всеми, не желая, в этом случае, отрываться от компании.

– Откуда я знаю. – Света зарделась. Не от слов Тани, а от реакции на её вопрос мальчиков. – Тебе интересно ты и узнавай.

– Нет, не интересно, извини, – отказалась Таня. – Это я так, для поддержания разговора.

– Да ну. Вот анекдот в тему, – Дима решил свою, как он думал – только его и больше ничью, пассию поддержать. – Парень приходит в церковь на исповедь:

– Святой отец, я со своей невестой ещё до свадьбы занимался сексом по двадцать раз в день. Это грех?

– Да, сын мой, ложь – это великий грех!

Дима сам рассказал, сам первым и рассмеялся:

– Ха ха ха ха…

Адам тоже, вслед Диме, гулко заржал. Смех у него получался грудным, с глухим перестуком эха:

– Гу гу гу гу. Гу гу гу гу.

Тимур посмеялся немного – просто за компанию. Девушки ограничились улыбками. Таня же не улыбнулась, она задумчиво вывела на стекле цифру 20.

– Хотите ещё один про секс? – хитро прищурившись, поинтересовался Тимур.

– Ну-ка, удиви нас, – потребовала Света.

– Пожалуйста. Муж с женой дома занимаются сексом. Дом панельный, слышимость великолепная, слышно всё, что соседи делают. Утром их сосед, старик дядя Саша, говорит:

– Слушай, Вася! Вы ночью, когда сексом занимаетесь, ваши крики и стоны всему подъезду слышны, давайте это как-нибудь потише!

– А как – потише?

– Рот жене скотчем залепи, что ли…

Ночь, муж скотчем заклеивает рот жене, и они занимаются сексом.

После первого оргазма муж кричит:

– Дядь Саша, так хорошо?

– Да!

– После второго оргазма:

– И так хорошо?

– Да!

И так несколько раз. Наконец старик нервно орёт:

– Коля, убери ты этот скотч со рта жены!

– Почему?

– Потому что весь дом думает, что это ты меня е*ёшь!

Секундное молчание и туристы дружно захохотали. Последнее матерное словечко хорошо легло на лёгкое опьянение, вызвав пароксизм веселья. Этот анекдот зацепил их сильнее Диминого.

– Фууу, – Света, смеясь, укоризненно качала головой. Всё же матерок. А как же соблюдение приличий?

Властелина смеялась в ладошку, а Таня похохатывала, откровенно любуясь Тимуром.

– Я пойду в тамбур свежим воздухом подышу. – Тимур встал, показав на намертво заблокированное окно в их блоке, и пошёл охладиться. Действительно, в плацкарте духота доставала пассажиров. Из всего вагона лишь пара окон поддалась, подарив глоток свежего воздуха, остальные хранили глухое молчание, не желая идти на поводу у томящихся в жаре железной коробки людей.

Тимур ушёл, а через минуту пошла в «туалет» Таня: на самом деле она хотела поговорить (и не только) с Акуловым, но Диме и остальным, понятное дело, сказала, что идёт в туалет. Непристойные анекдоты возбудили её, она хотела, поэтому и шла.

– Тима, тебе с нами скучно? – Войдя в тамбур Таня приблизилась к Тимуру, чуть ли не прижавшись тёплой ляжкой к его жилистому бедру.

– С чего ты взяла?

– Так… Сбежал ото всех. Понимаю, если бы курил. А ты ведь не куришь? – Таня прикоснулась пальчиком к его оголённому предплечью, торчавшему из рубашки с короткими рукавами. Прикоснулась и провела не по коже, а по золотистым волосикам, покрывающим руку от запястья до локтя. Проверенный приём, на других самцов действовал безотказно.

– Нет, не курю, – холодно ответил Акулов, отодвинувшись от Тани. – И я не сбежал. Свежий воздух люблю, понимаешь?

– Что ты? Какой здесь свежий воздух? Шпалами пахнет. Фи. – Таня снова сделала попытку прислониться к Тимуру.

– Мне нравится.

– Ну, Тима, пойдём туда, я чего тебе покажу, – Таня указала глазами на туалет. Прозрачный намёк понятный каждому. – Пойдём?

– Знаешь, что…

– Что? – Показав розовый кончик языка, быстро промелькнувший, облизавший губы, Таня потянулась к Тимуру.

– Я предпочитаю дышать в одиночестве. Тебе, если в туалет надо, то ты иди. – Смотрел Тимур строго, давая понять, что разговор окончен.

– Вредный какой. – Не устыдившись ни капли, Таня наклонила голову к плечу, выпятила вперёд грудь, а рот приоткрыла. – Как знаешь.

Тимур, не моргая, проводил взглядом бесстыжею давалку, на прощанье обернувшуюся и подмигнувшую прежде, чем, открыв железную, квакнувшую жестью язычка замка тамбурную дверь, исчезнуть из его поля зрения. С такими так и надо. Инкуб во плоти: насосётся твоих гормональных соков и отвалит, оставив тебя обессиленным и одураченным. Остановить инкуба, можно лишь не поддавшись его чарам. Нельзя давать того, что он от тебя хочет, тогда им можно будет управлять. Точный расчёт.

Поезд в Жигулёвск прибыл ночью. Переночевав на вокзале, промаявшись три часа на жёстких сидениях лавок в зале ожидания, туристы покинули негостеприимный Жигулёвск. До места начала маршрута они добрались на автобусе, следующим прямо от вокзала за город. Остановка Большие Угри – Большие Упыри, как их шутливо называл Дима, цементная остановка, без передней стенки, сине-зелёного цвета держалась на честном слове, едва не разваливаясь от старости. Вот остановка, а вот, через дорогу, лес. Видневшуюся в стороне довольно большую деревню туристам надобности не нашлось посещать: поправив мешки, вооружившись компасами и палками, обрызгавшись ядрёной химической дрянью против всех на свете насекомых, они углубились прямо в чащу.

Постепенно из замыкающего хвост группы Тимур переместился в её первые лидеры. К полдню он задавал темп движения, с каждым часом наращивая скорость. На первых порах Адам трепыхался, соревновался с Акуловым, но быстро поняв, что новичок ему не по зубам, занял место за его спиной. Тимур шёл уверенно, точно придерживаясь маршрута – не подкопаешься. Прокладывая дорогу, он так ловко действовал палкой, отклоняя ветки, пробивая в зарослях кустов бреши, что на него было грех жаловаться за нерасторопность. Но вот скорость, с какой он перемещался по лесу, выматывала.