НИКОЛЕТТА

Магический кинжал был приставлен к самому горлу.

Так близко, что я чувствовала исходящий от него жар. И не просто чувствовала. Кожа горела огнем, наверняка покраснела и, если что-нибудь не предпринять, то совсем скоро появится ожог.

Я едва не фыркнула от абсурдности собственных мыслей.

Меня собираются убить, кинжал практически касается горла, а я сижу и думаю об ожогах.

– Спрашиваю еще раз, – медленно произнес человек в маске. – Где она? Где Печать Власти?

***

Месяцем ранее

– Мы отправляемся в Пустошь! – объявил мой муж.

Только вот одно дело сказать, а совсем другое сделать.

Так уж вышло, что обязательства оказались сильнее нас.

После королевского бала прошла неделя. Целая неделя с момента, как Арман Форман, полный ненависти и злости из-за того, что папин титул ускользнул от него, пошел на крайние меры: околдовал Алессу, вызвал тварей Пустоты и попытался убить меня. А когда не вышло, решился на невозможное – поднять умертвий! Прямо в королевском дворце! Да за одно это следовало отправлять на плаху!

А еще вот уже неделя, как мой магический потенциал увеличился до невероятных размеров.

И это только в мечтах все выглядело красиво и эффектно. В реальности же оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Дело было в том, что просуществовав всю жизнь с четвертым уровнем, я понятия не имела, как быть, если он резко увеличится, став на отметку с цифрой два. Как поступать, когда силы так много, что она буквально искрит на пальцах? А ведь из-за неспособности рассчитать уровень собственных возможностей любое использование магии могло привести к печальным последствиям.

Когда я попробовала с помощью простейшего заклинания снять головную боль, взорвалась огромная ваза у кровати. Повезло, что хоть ваза, а не моя голова. Попытка зажечь огонь в камине закончилась небольшим пожаром. А сегодня я проснулась от того, что левитировала во сне. Вот так просто. Мне всего лишь снилось, что я летаю. Открыв глаза, я поняла, что зависла над потолком, а как спуститься не знаю. Хорошо Мейнор помог. Услышал мои вопли и явился. И благо мужу хватило совести и природного такта, чтобы не комментировать происходящее.

Вообще всю эту неделю демон вел себя странно, почти не разговаривал и на все мои вопросы упрямо отмалчивался. А вопросов у меня накопилось немало. Теперь, когда мы официально стали герцогом и герцогиней Альбери, когда Формана арестовали, а нам велели срочно явиться в Пустошь, побеседовать нам точно было о чем.

– Позже, – отвечал тай-шер в короткие промежутки времени, что мы с ним встречались.

Кстати да, виделись мы крайне редко.

А все из-за того, что после бала король решил показать всем свое расположение и подарил нам особняк в центре столицы, всего в двух шагах от дворца, чтобы Мейнору проще было видеться с принцем.

И неважно, что у нас имелся родовой особняк Альбери, доставшийся вместе с титулом и прочими привилегиями. От подарков короля не отказываются. Тем более таких. В конце концов, недвижимость в центре столицы на дороге не валялась. Вот и пришлось улыбаться, рассыпаться в благодарностях и переезжать.

К слову, последнее я делала с превеликим удовольствием. Ведь это были не просто отдельные покои во дворце, а собственный дом. Но даже не это радовало меня больше всего.

Самое главное, что теперь у наших дверей не будет дежурить чужая прислуга, шпионя и донося о наших личных отношениях. Мейнор сдержал обещание, и всех старых слуг, которых я знала с рождения, вернули на их прежние должности. В результате мы с мужем получили полную независимость друг от друга. Отпала необходимость играть роль, бояться, что нас кто-нибудь разоблачит.

Казалось бы мечта, а не жизнь.

Вот только наслаждаться ее исполнением почему-то не получалось.

– Ваша почта, герцогиня, – отрапортовал дворецкий, входя в гостиную, где я вот уже больше часа сидела в кресле, неотрывно таращась на огонь в камине.

– Что там, Аберфот? – устало поинтересовалась я, переводя на него взгляд.

– Приглашения на балы, записки с поздравлениями и прочее, – перечислил он. – Вы с мужем нарасхват. Все желают заполучить в гости новых герцога и герцогиню Альбери.

– Кто бы сомневался, – кисло отозвалась я, бегло просматривая конверты с приглашениями.

Штук десять, не меньше. А самого главного послания я до сих пор не получила.

– От Алессы нет писем?

Всю эту проклятую неделю мы с подругой не общались. Все семь дней!

С того самого момента, как на утро после бала я навестила ее в лазарете, где Лесс проходила лечение после магического воздействия. Я как могла убеждала подругу, что не виню ее, не злюсь и все понимаю. Алесса слабо кивала, соглашаясь. Но в глазах ее застыла пустота, от которой становилось страшно. Спустя несколько часов ее забрал отец, и с тех пор я не получила от нее ни единой весточки.

– Дай ей время, – посоветовал Мейнор, когда я пожаловалась ему на молчание Алессы. – Представь, каково ей сейчас. Нужно время.

Я ждала. И чем больше времени проходило, тем сильнее волновалась. Неужели мне суждено было потерять и ее?

– Нет, герцогиня, – покачал головой дворецкий, – от айми Даллар писем нет.

– Аберфот, я же просила обращаться ко мне как раньше, – стараясь унять раздражение, проговорила я. – Ты же знаешь, что мне не нравится все это.

– Я понимаю ваше настроение, но правила есть правила, – совершенно невозмутимо ответил он.

– Герцог еще не возвращался?

– Еще нет.

О том, что мы спим в разных постелях, слуги, конечно же, знали, но никак не комментировали. А я все равно испытывала неловкость. Хотелось рассказать о нашем соглашении, что этот брак лишь фикция, но от этих мыслей настроение портилось еще больше.

– Прикажете подать обед?

– Позже, – отмахнулась я, снова переводя взгляд на камин.

– До прихода профессора Каргерайта осталось меньше часа, – напомнил Аберфот.

– Я помню.

Как забыть, если уроки с грозным профессором, которого Мейнор попросил помочь мне наладить контакт с собственной силой – единственное, что скрашивало мои дни?

Каргерайт взялся за мое обучение с рвением и принципиальностью, за которые его уважали и одновременно ненавидели все студенты академии. Профессору было плевать на то, что я герцогиня, что у меня высокое положение в обществе, грозный муж-демон и прочее. Для него я оставалась все той же сопливой студенткой, просто обязанной выучить его предмет на «отлично».

– … спину, Дэрринг!..

– … что за пасс, вы кому рукой машете? Тут нет ваших кавалеров!.. Ах, у вас их нет! Тем более непонятно, кому вы тут размахиваете. Четче движения, четче!..

– … громче! Что за щебет?..

– … устали? Нет, не понимаю! У нас сроки!..

– … ох, Пресветлая, и кому ты дала силу?!

– … Дэрринг, не спим! Где сила, где пластика? Это же убожество!..

И это самые лестные эпитеты, которые я слышала в свой адрес.

Я злилась, ошибалась, снова злилась и так по кругу. Но не бросала занятия, отлично понимая, что без умения использовать дар могу запросто погибнуть.

– Позвольте все-таки принести вам бутерброды и чай, – продолжал настаивать Аберфот.

– Не стоит, – усмехнулась я. – С Каргерайтом лучше работать на пустой желудок.

Профессор явился вовремя. Он вообще был сама пунктуальность. Быстро прошел в гостиную, небрежно вручив плащ с тростью дворецкому, который тут же удалился, оставив нас одних, и впился в меня проницательным взглядом.

– Вы плохо выглядите, Дэрринг, – неожиданно заявил Каргерайт.

– И вам добрый день, профессор, – поприветствовала я, неожиданно развеселившись.

– Вы что, решили меня разжалобить, отказываясь есть?

– Я ем!

– Что? Хлеб и воду? Вам не говорили, что апатия вам не к лицу?