Подобных поручений, только ещё не выполненных, Фиона насчитала у себя в блокноте двадцать штук. И это только за месяц игры. Что будет дальше, с тем учётом, что редкая цепочка заданий не делилась в процессе, и думать было страшно. Книга заклинаний жрицы уже сейчас выглядела жалко на фоне блокнота.

Впрочем, сегодня интересовал Фиону один конкретный квест, который довольно в ультимативной форме требовал от неё пойти и выбрать себе божество в качестве то ли опекуна, то ли надзирателя. Выбор этот был важен, хотя и не категоричен — при желании бога можно было поменять. Правда, от этого предыдущий объект поклонения очень расстраивался и мог даже начать мелко пакостить.

Вообще боги в «Хрониках» не были какой-то эфемерной силой, которая где-то там возможно существует, а возможно и нет. Удостовериться в их реальности можно было довольно просто — для этого нужно всего лишь вызвать их гнев. Пакостить эти всемогущие создания умели как никто другой.

Всего в игре было семьдесят три божества, на любой вкус и цвет. От классических трикстеров до весьма эфемерных сущностей, вроде того же Света, которому поклонялись паладины и один-единственный киберкрестоносец.

Фиона давно уже изучила этот список, зная, что ей предстоит выбирать себе покровителя. К сожалению, большая часть оказалась за бортом — сказывалась география: поклоняться всем богам сразу было слишком уж затратным делом. Нужно было строить и содержать храмы с персоналом, проводить ритуалы, а учитывая, что все божества отличались редчайшей завистливостью, чутко реагируя на тот факт, что кому-то молились усерднее и жертвовали больше, всё это неизбежно выливалось в сплошные неприятности. Из-за этого чаще всего выбирали пять-шесть наиболее популярных в этом регионе богов, чья сфера деятельности по возможности не пересекалась, и уже в их честь строили культовые сооружения.

В Союзе Запада в почёте было шесть, с некоторой натяжкой семь божеств. «Главой» пантеона выступал Свет — абстрактная донельзя сущность, боровшаяся за всё хорошее против всего плохого. Никаких особых требований к последователям он не выдвигал, но и заметных бонусов не предоставлял. Фионе Свет не нравился уже только потому, что по сути это было продолжением её «лечебной» специализации, без намёка на самостоятельность.

Второй по значимости шла Кена — нервозная, крайне требовательная особа, отвечавшая за уют, семейный очаг и почему-то погоду. Требовала внимания она много и часто, а давала мало, особенно если деятельность последователя не была связана с сельским хозяйством. Её жрица даже не рассматривала.

Божеств, покровительствующих войне, было двое: Черри и Керри. Перепутать их было просто не только из-за очевидного сходства имён, а также облика, но и ввиду крайне размытой, местами пересекающейся, сферы деятельности. Один бог, Фиона так и не запомнила кто именно, занимался «благородной» войной, то есть всякими дуэлями, рыцарскими поединками и всем таким. Второй — кровавой мясорубкой. При этом всём между собой они категорически не ладили и пакостили тем последователям, которые пересекали границу интересов не своего бога. То, что дуэль в любой момент легко могла превратиться в мясорубку, как и наоборот, заботило Керри и Черри очень мало. Фионе они не были интересны оба уже хотя бы потому, что, если в чём и сходились в своих взглядах, так это в ненависти к магам.

Гигантская олениха Таремис покровительствовала охотникам, в остальном являясь не слишком оригинальной калькой с Артемиды. Бог-кузнец Куц-Хадим был довольно нетривиальной личностью, пропагандирующей замену частей тела на механические, а также каннибализм, но в остальном интересовал жрицу нисколько не сильнее охоты.

Последней в списке, но не по значению, шла Никт. Богиня ночи, душевнобольных, свечей и лука. История её была запутанной, туманной и весьма странной. Ясно было в ней две вещи: родилась Никт уже такой, какой она была, и в процессе рождения сожрала своего брата, отца и мать. Исключительно затем, чтобы самой родить их, превратив тем самым семейное древо в невозможную петлю.

Поклоняться качественно безумному трикстеру было задумкой не очень дальновидной, но у жрицы имелось на этот счёт пару доводов «за». Во-первых, Никт терпеть не могла храмы, по крайней мере те из них, которые строились в её честь. Она любила осквернять своим присутствием чужие, причём оберегая осквернителя от мести коллег. Во-вторых, за выполнение своих хотелок богиня безумия предоставляла своим последователям извращённые версии заклинаний. В случае жрицы, это позволило бы той, может, не стать классом, специализирующимся на уроне, но во всяком случае покинуть категорию беззащитных саппортов, перейдя в стан специалистов широкого профиля.

Квест провёл Фиону по кипящим жизнью улицам Амбваланга и привёл аккурат в его канализацию. Точнее в небольшой её закуток, отделённый от остальной части стеной мусора и потому безопасный. Здесь, посреди груд всякой полусгнившей гадости, обитало довольно примечательное существо. Задумка его создателя была понятна: гибрид всего и вся, а вот цель создания этого субъекта оставалась за гранью разумного рассуждения.

Существо было долговязым и худощавым, словно эльф. При этом выполнено оно было в дворфийском масштабе, из-за чего выглядело как неумело растянутая по горизонтали в фотошопе картинка. Кожа бота шла горизонтальным полосами, как у зебры, только цвета были иными — красный и зелёный. Зубы ему достались, судя по выступающим резцам, от боба. Глаза напоминали о совах. Волос не было, на их месте располагалось нечто вроде синего мха, из которого торчали фиолетовые грибы.

Звали же его Йцукен. Это имя вроде как что-то значило — за ним скрывалось какое-то хитрое сокращение, но Фионе это всё было не очень интересно.

— Э-э-эм, — привлекая внимание существа, начала жрица. — Я по поводу Никт.

— А-а-а! — высоким, противным голосом, отдававшим чем-то козлиным, ответил Йцукен. — Ещё одна душонка желает заполучить внимание лучшей из богов?

— Да, — Фиона твёрдо решила общаться с ним односложно, дабы не растягивать «удовольствие» от такой компании и места.

— Привлечь внимание моей богини непросто!

— Заметно.

— Нужна свеча, особая! — существо очертило в воздухе что-то прямоугольное.

— Подробнее.

— Чёрная свеча, омытая в водах трёх океанов, должна быть зажжена в храме! Тогда Никт ответит тебе.

Сказав это, Йцукен повернулся и снова занялся своими делами, состоявшими в неторопливом перекладывании груд мусора с места на место.

— А где взять свечу? — спросила Фиона, оглядываясь, нет ли таковой в окружающем хламе.

— А-а-а! Ещё одна душонка…

— Это я уже слыша. Где мне взять чёрную свечу?

— Ты хочешь получить внимание лучшей из богинь?

— Да…

— Чёрная свеча, омытая в водах трёх океанов, должна быть зажжена в храме! Тогда Никт ответит тебе.

Бот снова отвернулся, показывая, что закончил диалог.

— Аууу, — подошла к нему практически в упор жрица, помахав рукой. — Где мне взять свечу?!

— А-а-а! Ещё одна…

— Слышь, ещё хоть раз заблеешь про внимание лучшей из богинь, я тебя… залечу до смерти! Запрос: где взять свечу!

— Ты хочешь получить…

Фиона собиралась отвесить боту затрещину, но сдержалась и отступила. Очевидно, его специально сделали таким тупым и бесящим, а значит лучшей стратегией было не поддаваться на провокацию.

Дослушав очередную тираду про свечу, жрица дождалась, пока Йцукен потеряет её из виду и вернётся к своим делам. Она твёрдо знала, что здесь есть ещё что-то. Ждать пришлось несколько минут.

Наконец бот тихенько, сам себе, невнятно пробормотал нараспев:

— !ынеотсоду итсеч йокак ,тюанз ен инО !ыцелдоп еылдоП .анйотсод ьшил андо йороток ,ечевс ястюяналК .бигзи теалед ером едг ,етсем в ,егю ан ыцерЖ

Понять, что это значит, Фионе удалось не с первой попытки, благо Йцукен повторил её трижды, видимо, на тот случай, если сюда забредёт какой-то совсем не сообразительный слушатель. Жрица к чему-то такому была готова и потому третье повторение встречала с записывающей программой наготове.