Хотя стихотворение потеряло часть остроты в переводе, настроение передано верно.
В отличие от других пап, Иннокентий VIII открыто признавал при дворе своих незаконных сыновей. Он их крестил, присутствовал на свадьбах и подбирал им подходящие должности. Его правление получило название: «Золотой век ублюдков».
«Он растил своих сыновей и дочерей в богатстве и почестях, — писали его противники, — не испытывая никакого стыда — первый папа, который даже не пытался сделать вид, что они его племянники, племянницы или просто родственники».
Когда Сикст IV сделал его кардиналом, Иннокентий предложил своих детей в качестве супругов отпрыскам принцев. Один из них женился на Мад-делене, дочери Лоренцо де Медичи. Пережив покушение на свою жизнь во Флорентийском соборе, Лоренцо исполнился решимости не допустить его повторения. Он поддержал Иннокентия и помог ему занять папский престол, после чего тот выполнял все его приказы. Став в возрасте пятидесяти двух лет папой, Иннокентий позаботился о том, чтобы торжества по случаю бракосочетания его внучки Пьеретты состоялись в Ватикане. Во время свадебного завтрака в папских апартаментах присутствовали его дочери и их мать. Позднее его вторая внучка вышла замуж за неаполитанского принца — и тоже с огромной помпой. Католические историки утверждают, что Иннокентий отказался от личной жизни, когда стал папой, но, по слухам, он все же продолжал содержать несколько любовниц.
«Его Святейшество покидает постели блудниц, чтобы открывать и закрывать врата чистилища и рая».
Папа сквозь пальцы смотрел на выкрутасы своего сына Францесчетто, который был «необузданным повесой». Однажды Францесчетто пожаловался отцу, что кардинал Риарио обманул его на 50 000 фунтов, когда они ночью играли в карты. Вместо того, чтобы наказать сына, папа заставил кардинала отдать выигрыш.
Впрочем, азартные игры были далеко не самым главным грехом Францесчетто. Он шлялся ночью по улицам, врывался в дома и насиловал всех женщин, которые ему нравились — отец ни разу не выказал ему своего неудовольствия.
Иннокентий являлся опекуном Джема — младшего брата султана Оттоманской империи Баязи-да II. Султан платил папе 40 000 дукатов (60 000 фунтов) в год и подарил Священное Копье, которое, якобы, пронзило бок Христа во время распятия. Взамен папа обязался обеспечить Джема «роскошью и неограниченными удовольствиями». Джема удалили из Константинополя, чтобы, погрузившись в Риме в пучину самых разнообразных развлечений, он не захотел вернуться в Турцию и не мешал Баязиду править империей.
При дворе Иннокентия царили такие же свободные нравы, как и при дворе Сикста, или любого другого итальянского принца, а кардиналы, создания Сикста, в основном, изображали великосветских сеньоров. В 1489 году Мортон, архиепископ Кентерберийский, посетил аббатство святого Албания и обнаружил, что монахи выгнали монахинь и поселили в своих покоях проституток, с которыми «грешили напропалую». Он заявил, что аббатство насквозь «пропитано кровью и семенем». Иннокентию предложили запретить священникам иметь любовниц. Однако он ответил, что не желает попусту тратить силы и время. «Грех так распространился среди духовенства, особенно в курии, что вам вряд ли удастся найти хотя бы одного священника, который не имел бы любовницы».
Сам Иннокентий VIII «предавался праздности, излишней роскоши, тщеславию, обжорству, расточительности и другим грехам и порокам». Он очень любил деньги и обвинил в ереси восьмерых мужчин и шестерых женщин только потому, что они говорили: «Папа, наместник Бога на земле, должен брать с него пример и жить в бедности». Кроме того, он издал эдикт, по которому все евреи, не обратившиеся в христианство, должны были покинуть Испанию. Сто тысяч человек уехало, но еще столько же осталось. Сомневаясь в искренности их обращения в христианство, испанская инквизиция решила подвергнуть их жесточайшему испытанию.
В разгар своего распутства Иннокентий VIII вдруг забеспокоился о колдовстве, которое, как казалось, пронизывает насквозь весь христианский мир. Он издал папскую буллу:
Мужчины и женщины отходят от католической веры, отдавая себя в лапы дьяволов, инкубов и суккубов — (дьяволов в образе мужчины и женщины, приходящих по ночам к спящим людям для совокупления), посредством заклинаний, колдовства и других запретных способов, убивают детей в утробе матери, а также потомство скота, вызывают неурожаи… они отвлекают мужчин от свершения сексуальных актов, а женщин от рождения детей, поскольку мужья не знают своих жен, жены мужей.
Эта булла появилась в предисловии к книге «Malleus Maleficarum» — «Молот ведьм», в которой рассказывается, как следует находить и наказывать ведьм. Ее написали Генрих Краммер и Джеймс Спренгер, два доминиканских монаха, которых Иннокентий VIII лично наделил полномочиями инквизиторов. Краммер и Спренгер особенно интересовались случаями совокупления с дьяволом. Согласно Спренгеру, такое случалось достаточно часто.
«Тут все дело в неизбывной похоти женщины, — писал он, — если она не может получить мужчину, то будет искать встречи с самим дьяволом».
Сам Спренгер не слишком любил женщин: «Я бы предпочел иметь дело с драконом или львом, но не с женщиной».
Гораздо больше Спренгера беспокоил его собственный половой член — «власть дьявола заключена в интимных органах мужчин», — писал он, многократно повторяя, что эти части тела должно защищать как можно старательнее, особенно доминиканцам.
В «Молот ведьм» излагается следующая история:
Однажды на исповеди молодой мужчина с горечью поведал мне, что потерял свой член. Я не поверил ему и потребовал доказательств… И получил их, когда он снял одежду и показал мне пустое место. Тогда я поступил мудро и спросил у него, не думает ли он, что его кто-то околдовал. Молодой человек ответил, что подозревает одну особу, которая живет в другой деревне. А я сказал: «Советую тебе как можно быстрее пойти к ней и попытаться смягчить мягкими словами и обещаниями». Так он и сделал. Через несколько дней он снова пришел и поблагодарил меня. Теперь он обрел целостность и вернул утерянное. Я на всякий случай проверил истинность его слов».
Мужчины, теряющие свой пенис, судя по всему, не являлись редкостью в период правления Иннокентия VIII.
Ведьмы… собирают мужские органы в больших количествах, иногда их число достигает двадцати или тридцати, и кладут в птичьи гнезда, или прячут в ящик, где они двигаются словно живые, и едят овес и пшеницу… Во всем виноват дьявол, создающий иллюзии… Как-то раз один человек рассказал мне, будто потерял свой член и пришел к ведьме с просьбой его вернуть. Ведьма посоветовала несчастному взобраться на определенное дерево и взять из гнезда, где лежит несколько членов, тот, который ему понравится. А когда он попытался забрать самый большой, ведьма ему сказала: «Не бери этот, — и добавила: — он принадлежит священнику нашего прихода».
С благословения Иннокентия VIII два ярых охотника за ведьмами — Генрих Краммер и Джеймс Спренгер — принялись за работу. Они «превратили землю, по которой прошли, в тропу огня и крови», но обычные садистские номера, вроде раздевания, порки, дыбы и иголок, загоняемых под ногти, не считались ими «настоящими пытками». Следует обратиться к книге «Пошлина на пытки», написанной архиепископом Кельна во время правления Иннокентия. Он самым тщательным образом составил прейскурант, по которому семья жертвы должна была платить папским палачам. Отдельная цена бралась за сжатие в тисках пальцев рук и ног, или лодыжек. К примеру, вырвать язык и залить в горло расплавленный свинец стоило в пять раз дороже, чем простая порка. В книге не написано, что делали с теми, кто не платил, но пошлина заставляла обвиняемых признаваться в несуществующих грехах в надежде тем самым спасти своих родственников от разорения. К тому же. в этом случае перед сожжением жертву душили.
Под пыткой, конечно же, несчастные женщины говорили двум извращенным доминиканцам все, что те хотели услышать. Поэтому не удивляет, что среди признаний часто речь шла о сексе. Краммер и Спренгер особенно любили истории об оргиях и черных мессах. Один из лучших приемов, предлагаемых «Молотом ведьм» будущим охотникам, заключался в том, чтобы обещать жертве небольшое наказание, если она во всем сознается, а потом сжечь. Еще один замечательный прием, рекомендуемый книгой: сказать жертве, что она будет оправдана, если назовет имена ведьм, о которых ей известно, а потом предоставить другому инквизитору приговорить ее к сожжению. Тут мы столкнулись с настоящими женоненавистниками.
