— Ты не работаешь в техобслуживании? — задал он вопрос, стараясь заставить свой голос звучать как можно ровнее. Мо Жань застыл, его глаза расширились от удивления. На пару секунд он буквально завис, как если бы отчаянно пытался придумать, что же ему делать. В какой-то момент он, казалось, пришел к определенному решению, и Чу Ваньнин тут же вцепился в его запястье пальцами.

— Не убегай.

Мо Жань нахмурился, поджимая губы.

— Этот достопочтенный не трус, — его отговорка звучала почти по-детски. Его руки снова обвились вокруг Чу Ваньнина, и хватка была едва ли не сокрушительной. Чу Ваньнин изогнул бровь. Возможно, в прошлый раз он и был затрахан до изнеможения, но он все еще отчетливо помнил как эта личность оставила другого Мо Жаня расхлебывать за ним, когда они оба были раскрыты. Очевидно, Мо Жань понял, о чем мужчина думает, потому что тут же презрительно фыркнул.

— Тот раз не в счет.

Как бы Чу Ваньнину не хотелось продолжить эту тему, он понимал, что Тасянь-Цзюнь пытается сбить его с толку. Он потянул парня за руку, и тот несколько беспокойно взглянул на него. Его поведение сейчас разительно отличалось от того, как вел себя прежний Мо Жань — однако в то же время оно отличалось и от того, как Тасянь-Цзюнь вел себя с Чу Ваньнином прежде.

Похоже, он не привык, чтобы ему кто-то противостоял.

— Разумеется, этот достопочтенный не работает в техобслуживании, — пробормотал Тасянь-Цзюнь. Его раздраженный тон звучал едва ли не ласково, когда он опустил взгляд, глядя на то, как их руки соединены вместе, — Этот достопочтенный и щенок… мы здесь что-то чиним только потому, что Чу Ваньнин здесь живет.

Он явно был смущен тем, что ему пришлось открыть, голос стал тише. Но Чу Ваньнин не собирался устраивать по этому поводу скандалов.

— По доброте душевной? — он с трудом обрел контроль над своими голосовыми связками.

— Ваньнин, — в голосе Мо Жаня прозвучала боль, — Этот досто… я владелец этого здания.

— Ты… что?

Очевидно, между заявлением Мо Жаня и его ответом прошло уже достаточно много времени, но юноша все еще молчал, и лишь смотрел на мужчину таким взглядом, словно тот был его солнцем.

— Я руковожу компанией, управляющей недвижимостью, — сказал Мо Жань наконец, и в голосе его прозвучала дерзкая нотка, на лице отразилась неосознанная самодовольная ухмылка, — По правде говоря, это всего лишь одно из зданий, которыми владеет этот достопочтенный.

— Ты владеешь моим домом, — проговорил медленно Чу Ваньнин, все еще не в состоянии уложить этот факт в голове.

— Технически, это мой дом…

— Ты собирался мне рассказать когда-нибудь об этом, или?..

— Никчемный щенок запретил тебе говорить. И, да, поэтому именно ему стоило бы объяснять тебе сейчас все это. Давай я просто…

— Не смей убегать от этого разговора, — мрачно предупредил его Чу Ваньнин, бросая на юношу многозначительный взгляд. Мо Жань перестал наигранно улыбаться.

Однако Чу Ваньнин остановил его вовсе не потому, что собирался отчитывать. На самом деле, мужчине не хотелось, чтобы эта проблемная личность Тасянь-Цзюня уходила. До сих пор ему приходилось сталкиваться с ним в намного более, с позволения сказать, располагающих обстоятельствах. Но он уже знал, что эта личность проявлялась в случаях, когда сам Тасянь-Цзюнь чувствовал, что ситуация требует его вмешательства. До сих пор он мало понимал, как эта личность могла помогать Мо Жаню в его работе.

До сих пор.

Разумеется, ему стало любопытно, и он почувствовал, что должен хотя бы попытаться узнать Мо Жаня еще и таким. Тасянь-Цзюнь ведь являлся частью одного человека. У них было одно ядро на двоих.

— Ваньнин… — Мо Жань чуть опустил голову. Серьезно? Это был тот же человек, который однажды прижал Чу Ваньнина к кухонной стойке и жестко трахал его до потери сознания?

Чу Ваньнин с трудом попытался подавить в себе желание погладить его по голове — а затем, осознав, что у него, в общем-то, не было причин этого не делать, разрешил себе запустить пальцы в густые, мягкие волосы юноши. Мо Жань поднял на него горящий взгляд из-под ресниц.

— Почему ты решил, что мне не нужно ничего знать? — спросил Чу Ваньнин, заставляя себя звучать непоколебимо.

Мо Жань подался головой под ладонью мужчины, стараясь продлить контакт. На мгновение на лице его появилась тень раздражения, он поджал губы — но при этом все равно продолжал подаваться головой, позволяя пальцам Чу Ваньнина беспрепятственно скользить по его волосам, чуть наклоняя голову. Если бы они оба сейчас не были в эпицентре серьезного разговора, Чу Ваньнин бы рассмеялся.

— Если бы Чу Ваньнин выяснил, что этот достопочтенный владеет его домом, он мог бы посчитать, что должен что-то предпринять, чтобы не потерять свое жилье. Он мог бы захотеть отношений с этим достопочтенным по неподходящим причинам, — наконец, ответил Мо Жань.

В том, как он это произнес, было что-то бесконечно милое и ребячливое — он словно считал, что принуждать Чу Ваньнина к отношениям таким образом было непростительно.

Было забавно думать, что человек, который преследовал его в течение полугода, беспрепятственно проникал в его квартиру и занимался с ним грубым сексом, в то же время бы огорчился при мысли, что каким-то образом принуждает Чу Ваньнина к чему-то, предоставляя ему жилье.

Чу Ваньнин не мог не задать себе вопрос, была ли какая-то особенная причина для такого странного образа мышления, но решил не расспрашивать. Мо Жань и без того выглядел сбитым с толку.

— Я не боюсь потерять это жилье, — мягко сказал Чу Ваньнин. Он хотел показать, что не думает, будто парень бы выгнал его на улицу, даже если бы он никогда не принял его ухаживания. Сказать, что не стал бы связываться с Мо Жанем, если бы того не хотел, и никакое принуждение бы не смогло его переубедить в этом. Но он понятия не имел, как все это выразить иначе — да и Мо Жань, похоже, в этом не нуждался.

— Ты не злишься? — спросил юноша, глядя в лицо Чу Ваньнину. Все, что он там сумел разглядеть, кажется, наполнило его уверенностью, и он немного успокоился. — Разумеется, не злишься же. С чего бы тебе злиться, если этот достопочтенный может окружить тебя роскошью и может так много дать… — он резко остановился, когда Чу Ваньнин прижал пальцы к его губам, заставляя подзаткнуться.

— Не смеши меня, — Чу Ваньнин попытался сказать это холодно, и вполне бы в этом преуспел, если бы не легкая, немного отчаянная улыбка, выдававшая его настроение.

Мо Жань отвел руку мужчины от своего лица и наклонился, чтобы поцеловать Чу Ваньнина. Он осыпал поцелуями его щеки и губы. Руки его вцепились в мужчину, удерживая того на месте — а затем легкие касания перешли в глубокий, перехватывающий дыхание поцелуй, в котором его язык без лишних предупреждений проник в разгоряченный рот. Все, что мог сделать Чу Ваньнин под таким натиском, так это постараться дышать носом.

Когда Мо Жань наконец отстранился, Чу Ваньнин осознал, что его снова распластали на диване. Голова все еще немного кружилась, и он бросил на Мо Жаня затуманенный взгляд, поднимаясь.

— Что я пропустил? — после долгой неуверенной тишины поинтересовался Мо Жань. Чу Ваньнин тут же осознал, что в глаза юноши вернулась прежняя мягкость, и вел он себя уже достойно.

— Ты вернулся, — Чу Ваньнин скорее утверждал, чем спрашивал. Мо Жань впрочем все равно кивнул головой в ответ. Выглядел он при этом едва ли не покаянно, и больше всего на свете мужчине сейчас хотелось заверить его, что на самом деле он не сделал ничего дурного.

— Я теперь знаю, кем ты работаешь, — решил рассказать он, и парень тут же поник, — Глупый ты парень. Если у тебя есть от меня еще какие-то тайны, сейчас самое время о них рассказать.

Он говорил мягко, при этом его ладонь все еще сжимала руку юноши.

Мо Жань переплелся с ним пальцами, и поднял руку Чу Ваньнина к своему лицу, осторожно касаясь ее губами. На мгновение он словно бы задумался, но затем робко улыбнулся.

— На самом деле, есть еще кое-что, — признание прозвучало довольно загадочно, и Чу Ваньнин приподнял брови, — Подожди. Позволь мне тебе все показать…