Но Мо Жаню, кажется, не нужно было слов подтверждения.

— Все нормально. Я буду заботиться о тебе, если позволишь, — его кончики пальцев прошлись по плечу Чу Ваньнина, — Во всех смыслах, в каких ты посчитаешь допустимым.

Он произнес все это так небрежно, но его слова отдались внезапным жаром в животе мужчины — и он вдруг обнаружил, что не может думать ни о чем пристойном, размышляя о том, как именно Мо Жань мог бы о нем заботиться.

Он тут же вспомнил, как именно юноша проявлял свою заботу о нем раньше — и спросил себя, станет ли парень теперь относиться к нему так же, как и раньше. Станет ли проявлять свое внимание так же, как это было до раскрытия его личности — или теперь все между ними изменится.

— Сначала поужинаем, — сухо произнес он тут же, и Мо Жань на секунду замер, внимательно вглядываясь в его лицо. Он не мог не заметить зарумянившееся лицо и уши Чу Ваньнина, и на секунду в его взгляде отразилось понимание, улыбка превратилась в ухмылку, а ямочки на щеках стали еще выразительней, вышибая из мужчины дух.

— Сначала поужинаем, — легко согласился он, — Ну, а потом все, что Чу Ваньнин пожелает.

~

Мо Жань вымыл посуду, скопившуюся в раковине за несколько дней. Затем он подал на стол две порции лапши-вок с овощами. Как всегда, его готовка была выше всяких похвал, вкус и текстура блюда находились в идеальном балансе, заполняя рецепторы Чу Ваньнина и полностью переключая его внимание. Когда мужчина наконец закончил есть и отставил пиалу, он вдруг обнаружил, что парень наблюдал все это время за ним, и взгляд его светился нежностью.

— Что такое? — поинтересовался он несколько резко, чувствуя себя неловко под таким настойчивым наблюдением.

— Да ничего, — Мо Жань растягивал слова, не двигаясь с места. Он давно уже опустошил собственную пиалу, если не считать остатков соевого соуса, — Просто приятно знать, что тебе так нравится моя стряпня, — добавил он, понимая, что Чу Ваньнин продолжает сверлить его вопросительным взглядом.

— Ты очень хорошо готовишь, — бескомпромиссным тоном отметил Чу Ваньнин. Он собирался добавить что-то еще — о том, как забота юноши проявлялась в том, что ему удавалось уделять внимание мельчайшим деталям. Например, юноша вырезал из овощей все, что могло горчить, и всегда следил, чтобы в фарше для фрикаделек не было твердых крупиц. Но в конечном счете он решил промолчать. В какой-то момент ему показалось, что таким образом он еще сильнее раскроет свое отношение.

— Я рад, что тебе все нравится, — открыто и искренне ответил Мо Жань, глядя на опустевшую пиалу Чу Ваньнина. — Добавки?

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

Чу Ваньнин бы, разумеется, съел и вторую порцию, но чувство насыщения было достигнуто, и он не хотел переедать.

Они убрали посуду со стола, но на этот раз не стали мыть. Мо Жань приобнял мужчину за талию и подтолкнул в гостиную.

— Я собирался принести свежие цветы, но лавка оказалась закрыта. Думаю, схожу за ними уже завтра, — пробормотал он, когда они снова расположились на диване.

Теперь Чу Ваньнин был сыт, так что его внимание снова вернулось к предыдущим обещаниям Мо Жаня — парень сказал, что был намерен позаботиться обо всех его потребностях. Это было весьма смелым заявлением.

— Хорошо, — рассеянно ответил Чу Ваньнин. Завтра было бы неплохо пройтись. Он уже пару дней не покидал пределы своей квартиры, и, как бы там ни было, в его любимой пекарне завтра распродажа. Вероятно, он мог бы пригласить Мо Жаня сходить с ним.

— Хорошо, — повторил за ним Мо Жань и умолк. Чу Ваньнин позволил своему разуму блуждать и расслабленно прислонился к парню. Мышцы Мо Жаня на мгновение вздрогнули, когда его щека скользнула по груди юноши. Мо Жань снова обвил рукой его талию, и жар его объятий теперь, казалось, просачивался в плоть и кровь мужчины. Он был физически очень силен. Чу Ваньнину довелось ощутить эту сокрушительную силу на себе — когда его вжимали в постель, буквально вытрахивая любое сопротивление. Он мелко вздрогнул от пронесшихся на секунду перед глазами воспоминаний — и Мо Жань, который находился так близко, разумеется, заметил его реакцию.

Однако вместо того, чтобы спросить, в чем дело, он осторожно начал гладить его руку, двигаясь от плеча вниз, к пальцам, мягко сжимая их в своей ладони. Чу Ваньнин обернулся к нему, и вскоре они снова вовлеклись в долгий поцелуй.

Чу Ваньнин, впрочем, почти не проявлял инициативу и лишь иногда отвечал на поддразнивания, касаясь своим языком языка Мо Жаня, посасывая его, когда тот глубоко вторгался в его рот.

Мо Жань сдавленно застонал от такой ласки. Его рука сжалась на талии мужчины почти до боли — но в следующий миг он остановился.

— Ваньнин, — выдохнул он имя мужчины в искрящий напряжением воздух. Глаза заполонило желание, губы раскраснелись, а на щеках проступил румянец — Ваньнин бы посчитал это милым, если бы в этот момент мог думать о чем-то кроме сжигающего его желания.

— Мо Жань…

— Я обещал. — Тут же прошептал тихо Мо Жань в его губы и отстранился. Глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, чтобы не переступить черту, за которой потерял бы остатки здравого смысла. Парень и раньше так поступал, и Чу Ваньнин внезапно почувствовал, что теряет терпение.

— Мо Жань. — повторил мужчина, и теперь в его голосе чувствовалась скрытая угроза. Его раздразнили до предела еще в прошлый раз поцелуями и медленными, соблазнительными ласками сквозь одежду. Затем он едва не потерял голову, принимая душ. Теперь же, после жарких объятий и поцелуев, опьяненный запахом Мо Жаня и его теплом, он буквально сгорал — и что же, Мо Жань собирался вот так просто отступить, оставляя его в таком состоянии?

Мо Жань бросил на мужчину неуверенный взгляд. Он потянулся к щеке Чу Ваньнина, но тот отклонился вбок, пронзая юношу пристальным взглядом. К его еще большему раздражению, Мо Жань отсел чуть дальше, увеличивая между ними расстояние.

— Что случилось?

— Подумай головой, — сердито процедил Чу Ваньнин. Его голос был достаточно тихим, и он втайне надеялся, что Мо Жань его не расслышит.

Мо Жань отшатнулся так резко, словно его ударили, и мужчина тут же почти пожалел о сгоряча брошенных словах — но он все еще чувствовал некоторую обиду, поэтому жалость была лишь вторичным чувством.

Он ведь раньше фантазировал о том, на что будет похоже близкое общение с Мо Жанем, чем оно будет отличаться от того, как с ним вел себя сталкер. Он даже не подозревал, что однажды его фантазии станут реальностью. Но Мо Жань сам ведь сказал ему, что он ему нравится, что он хотел его. Действительно ли он не врал, если не собирался ничего предпринимать кроме поцелуев?

— Тебе не понравился поцелуй? — поинтересовался Мо Жань, немного недоумевая. Он что, впрямь мог так думать — учитывая, что они процеловались с ним большую часть дня?.. Терпение Чу Ваньнина тоже имело свои пределы, и оно начинало быстро истощаться.

— С поцелуями все в порядке, — ответил мужчина натянуто.

— Тогда… в чем причина? Ваньнин, я не понимаю… — он едва не скулил. Чу Ваньнин вдруг почувствовал явное приближение головной боли. Нет, парню не удастся заставить его сказать, чего бы ему хотелось.

— Ты обещал, — пробормотал Чу Ваньнин, — Позаботиться обо мне во всех смыслах.

Его руки бессильно сжались в кулаки.

— Все, что ты пожелаешь… — Мо Жань вдруг замолчал, и замер, словно загипнотизированный. Его реакция была явно не той, на которую рассчитывал Чу Ваньнин, поэтому, смущенный до предела тем, что ему пришлось озвучить свое желание, он резко отстранился и вскочил на ноги, а затем развернулся и направился в спальню.

Он надеялся, что его отступление было больше элегантным, чем разочарованным.

В следующую секунду он захлопнул дверь, раздумывая над тем, захочет ли Мо Жань за ним последовать. Его охватил жар, он чувствовал странное волнение от того, что только что выдал свое желание. Неужели у него действительно повернулся язык попросить Мо Жаня о чем-то подобном?!.. И… Мо Жань даже не подумал отреагировать на его просьбу?!