Он хотел быть достойным того, чтобы Мо Жань смотрел на него тем самым полным обожания взглядом. Достойным застенчивых прикосновений — и доверия юноши. Он хотел, чтобы Мо Жань был с ним счастлив.
Обуреваемый сложными мыслями, он вернулся к ноутбуку и попытался возобновить прерванную работу. Большую часть дня он отлынивал, но никто этого, к счастью, не заметил. Ему нужно было выполнить финальную проверку проекта на предмет соответствия всем рекомендациям и документации. Процесс этот требовал времени и сосредоточенности, но, к счастью, до дедлайна было еще далеко.
Чу Ваньнин, между тем, продолжал мысленно возвращаться к словам Мо Жаня о том, что парень хотел его, что он считал его своим сокровищем. Его лицо вспыхнуло когда он вспомнил, как Мо Жань толкнул его на диван и вовлек в поцелуй… целовал его щеки, проходился губами по открытой шее. Он ясно помнил горячее, медленное, сводящее с ума ощущение напряженной плоти Мо Жаня, трущейся об него, когда парень прижимался к нему — при этом не пытаясь его раздеть или пойти дальше в своих действиях. Его уши воспламенились когда в памяти возникла счастливая улыбка Мо Жаня, получившего ключ.
Около получаса Чу Ваньнин безуспешно пытался заставить себя работать, пялясь в экран, а затем все бросил и отправился в душ. Он размышлял о том, как хорошо, оказывается, Мо Жань его знал: парню удалось так детально описать в письме его предпочтения и распорядок дня. Даже не верилось, насколько он был внимателен к Чу Ваньнину во всех отношениях: когда готовил для него,когда целовал — и даже когда доверил ему свою тайну.
В глубине души Чу Ваньнин осознавал, что Мо Жань не был таким уж светлым человеком в своих поступках. В конце концов, всю информацию о мужчине он выяснил в течение полугода преследований.
Он тут же подумал об улыбке Мо Жаня: иногда она была настоящей, иногда —наигранной.
Мо Жань написал, что поступил бы иначе, если бы мог вернуть прошлое, он понимал что поступил неправильно. Просил за это прощения.
Чу Ваньнин вздохнул.
Эти полгода оказались для него сложным периодом. Он ни на секунду не чувствовал себя в безопасности — однако, вместе с тем, сталкер придал его жизни остроту, и это было бы глупо отрицать.
Он почти не сопротивлялся когда Мо Жань заявился к нему среди ночи и грубо отымел его.
Титаническим усилием воли мужчина заставил себя не развивать тему эротических грез и воспоминаний. Он даже несколько гордился тем, что у него не до конца встал пока он был в душе.
Насухо вытираясь уже в спальне, он внезапно зацепился взглядом за наглухо закрытые шторы. Ему до сих пор было любопытно, чем руководствовался и о чем думал Мо Жань — почему он продолжал наблюдать за ним все это время? Парень заверил, что хочет его. Чу Ваньнин не мог представить, чтобы его тело могло кого-то всерьез завести, но Мо Жань настаивал на том, чтобы он оставлял шторы открытыми когда ходил раздетым по комнате. Наверное, ему все-таки нравилось за ним наблюдать.
Покраснев, Чу Ваньнин вспомнил, каким желанным себя чувствовал когда шторы были открыты, фантазируя о незнакомце, наблюдающем за ним. Ему намного легче было раздеться когда он не знал, что это был Мо Жань. Тогда он хотел быть соблазненным — и ему нравилось думать, что кому-то все-таки по вкусу его тело. Возможно, именно потому он не в силах был злиться на Мо Жаня даже после всего, что узнал. По правде, он даже не был уверен, принял бы он ухаживания Мо Жаня, если бы тот попытался сблизиться с ним напрямую.
Его шея разгорячилась от мыслей о том, что Мо Жань мог бы пригласить его на свидание во время одного из их немногочисленных коротких разговоров.
Нет, то, что Чу Ваньнин не знал, кто был его преследователем, действительно помогло мужчине преодолеть чувство неполноценности.
Однако Мо Жаню не следовало об этом знать.
Чу Ваньнин предпочел бы никогда не вспоминать о том, как Мо Жань преследовал его в течение шести месяцев с момента их знакомства.
Он высушил волосы полотенцем, а затем набросил его себе на плечи.
Его переполняла решимость никогда больше не заводить разговор о произошедшем между ними недоразумении.
Но он продолжал смотреть на закрытые шторы.
Теперь не было причин, по которым Мо Жань бы продолжал за ним тайно наблюдать.
Его окно было плотно занавешено всю неделю.
Тем не менее, Чу Ваньнин подошел и раздвинул их на всякий случай. Выражение его лица все еще было мрачным когда он повернулся спиной к окну и пошел за телефоном.
Юноша написал ему еще минут пятнадцать назад.
Мо Жань> Ваньнин, я могу вернуться? Ты не будешь против, если я останусь на ночь? Я принесу ужин и приготовлю для тебя завтрак. Буду вести себя порядочно, обещаю. И пальцем к тебе не прикоснусь!
За этим следовал стикер с большеглазым грустным хаски.
Все это было невообразимо мило, и Чу Ваньнин скрипнул зубами, печатая ответ.
Разве Мо Жань не знал, что он был бы только рад, реши тот прикоснуться к нему пальцем — или любой другой частью тела? Все, что нужно было для этого сделать Мо Жаню — просто решиться и действовать! Сама эта мысль заставила Чу Ваньина так отчаянно устыдиться, что он готов был уже отправить юноше яростный отказ, но своевременно остановился.
Глубоко вздохнув, он набрал сообщение, которое соответствовало его настроению в большей мере.
Чу Ваньнин> У тебя есть ключ.
Комментарий к Часть 8. Первый поцелуй
Маленькое предупреждение: на выходных выливка может немного затянуться по ряду разных причин. Но это не точно.
Спасибо всем, кто читает! <3
========== Часть 9. Ночевка ==========
Пятнадцать минут спустя Мо Жань постучался и, не дожидаясь пока откроют, вошел в квартиру. На Чу Ваньнине уже была надета светло-серая пижама. Мужчина расположился в гостиной и как раз просматривал список рабочих задач. Он действительно не собирался открывать — в конце концов, он ведь знал, что это Мо Жань. Если бы стучался кто-нибудь другой, ему бы все равно не удалось проникнуть внутрь.
Мо Жань вошел в гостиную. Теперь он уже выглядел более собранно: на нем были надеты серые джинсы и черная футболка, густые черные волосы разделял косой пробор, а челка ниспадала на глаза, подчеркивая пронзительный взгляд. Через плечо он наспех перекинул рюкзак — а в руке сжимал контейнер с едой.
Едва он завидел Чу Ваньнина, как темно-лиловые глаза юноши тут же вспыхнули — и мужчина ощутил, как под этим взглядом его тело наполняет приятное тепло.
— Привет. Надеюсь, ты не возражаешь, что я принял твой ответ как согласие, — юноша оставил еду на кухонном островке, бросил рюкзак на пол — но затем переместил его на диван, — Вышвырни меня, если тебе в какой-то момент покажется, что я пересекаю черту.
— Не смеши меня, — пробормотал себе под нос Чу Ваньнин, выключая ноутбук. Он отложил его в сторону и чуть сдвинулся в сторону, освобождая место, чтобы Мо Жань сел рядом.
Парень колебался лишь секунду прежде чем склониться и мягко поцеловать мужчину в щеку, а затем умостился на диван. Глаза его сощурились в полумесяцы, когда он улыбнулся Чу Ваньнину.
— Я соскучился по тебе.
— Даже дня еще не прошло, — отметил Чу Ваньнин, но все равно подался немного к Мо Жаню, когда тот его поцеловал, позволяя юноше обнять себя за плечи. Ему были непривычны такие естественные проявления физической близости, однако он позволил теплу парня согревать себя.
— Твоя правда, — рассеянно кивнул Мо Жань, — Кстати, я приготовил лапшу-вок с овощами. Мне кажется, ты уже пару дней ничего приличного не ел, не считая того супа, а? — с этими словами объятия сжались чуть крепче, и Чу Ваньнин утвердительно хмыкнул, тая в таком открытом проявлении заботы и привязанности.
Мо Жань полушутя охнул:
— Ох, да ты и впрямь не способен о себе толком позаботиться!
Чу Ваньнин на это лишь промолчал. Что вообще на такое полагалось отвечать? Парень не ошибался: ему действительно с трудом давались домашние хлопоты, но это не значило, что он признается когда-либо в этом вслух.
