Надеюсь, тебя это не оскорбит.

Вчера я раскрыл тебе свою самую постыдную тайну. И я даже не знаю, прочитал ли ты то письмо.

Во всех своих предыдущих письмах я просил у тебя прощения. Я действительно во многом перед тобой виноват, и мне казалось плохой идеей объединять все в одно послание.

Однако есть две вещи, за которые я никогда не стану просить тебя простить меня.

Первая — то, что у меня есть придурковатое альтер-эго, которое иногда берет верх.

Хорошо это или плохо, не мне судить — но он является частью меня. Мы оба — один и тот же человек.

Вторая — причина, по которой я начал за тобой слежку.

Я хотел сблизиться с тобой, узнать тебя получше. Ты показался мне интересным. Привлек мое внимание.

Но сближаться с кем-то для меня всегда проблематично с тех пор, как появилась моя вторая личность.

У него на все есть свое мнение, и он судит о людях иначе.

В прошлом он намеренно делал гадости чтобы отвадить людей, которых счел недостойными. У него для этого есть разные методы. Ты уже знаком с ним и знаешь, что он за человек. Я не мог вынести мысль, что он начнет делать гадости тебе.

Так что у меня не было иного выбора кроме как сохранять между нами расстояние. В первую очередь, для твоей же безопасности.

Но я пару раз заходил, когда тебе нужен был мастер, и видел, как ты живешь.

Чу Ваньнин, тебе когда-нибудь говорили, что ты действительно не умеешь заботиться о себе?

И я подумал… я подумал, что я мог бы стать тем человеком, который позаботится о тебе, раз сам ты этого не умеешь.

Я заметил пустые контейнеры от фастфуда и подумал… я ведь неплохо готовлю, я бы мог вести хозяйство… я бы мог сделать тебя немного счастливее, даже если бы ты никогда не узнал, что это я.

В этот момент я уже осознавал, что хочу тебя. Мой интерес к тебе не был дружеским.

Единственным логическим решением в этой ситуации было стать сталкером.

Я решил, что начну с того, что стану оставлять у твоей двери цветы и шоколад. Что может быть романтичнее?

Примерно в это время проявилась моя вторая личность. И, вопреки моим ожиданиями, он был заинтересован в тебе не меньше моего. Единственное, чего я не знал — был ли это интерес сомнительного характера, или глубокая привязанность, похожая на ту, что испытывал я.

Я сохранял между нами расстояние и наведывался к тебе домой, пока тебя не было.

Так много узнал о тебе в последние месяцы.

Ты не любишь острую пищу и предпочитаешь сладости.

Спишь исключительно на левой стороне кровати несмотря на то, что одинок.

Забываешь выключить в ванной свет, и можешь перевернуть вверх дном полку с одеждой в поисках вещи, которая лежит не сверху.

Я узнал, что ты ежедневно принимаешь душ, но голову моешь через день. Что ты предпочитаешь спать на правом боку.

У тебя пять пар обуви, но носишь ты одну — и она стоптана едва не до дыр.

Я видел, как ты подкармливал котят под пожарной лестницей с западной стороны здания до тех пор, пока они не повзрослели и не разбрелись. Если тебе интересно, черно-белого котенка взяла пожилая женщина, живущая ниже по улице, а рыжий живет у моих дяди и тети.

Я хочу донести до тебя сейчас лишь одно.

Чу Ваньнин, я преследовал тебя, потому что думал, это будет самый безопасный способ ухаживать за тобой так, как ты того заслуживаешь, не вынуждая тебя иметь дело с моим дерьмовым альтер-эго.

Я надеялся, что смогу защитить тебя, не приближаясь к тебе напрямую, ухаживая за тобой окольными путями — но в конце концов я не смог защитить тебя даже от самого себя.

Мне жаль. Миллион раз я прошу прощения.

Если бы время можно было вернуть назад, я бы все сделал иначе.

Береги себя, Ваньнин.

Твой Мо Жань».

У Чу Ваньнина тряслись руки когда он отложил последнее письмо. Достав телефон, он дрожащими пальцами открыл чат. Половина из того что он прочитал еще не уложилась в голове. Все, о чем он мог думать — то, что Мо Жань написал, что хотел его. И это не могло быть правдой.

Чу Ваньнин: > Ты хотел меня?

Он ткнул «Отправить», стараясь не думать о том, что творит. Тут же пришло осознание, что этим сообщением он раскрыл, как сильно надеялся, что это окажется правдой — и забрать свои слова обратно уже не мог.

Мо Жань: > Хотел. И хочу.

Ответ пришел почти в ту же секунду. В груди Чу Ваньнина что-то болезненно сжалось.

Нет. Это было шуткой.

Мо Жань нашел другой способ причинить ему боль. Он каким-то образом догадался, что Чу Ваньнин был к нему неравнодушен, и решил использовать это против него. Нет… это не могло быть правдой…

Чу Ваньнин думал о том, чтобы обличить Мо Жаня во лжи, но у него не было доказательств. Он хотел бы бросить ему в лицо что-то, что опровергло бы его слова — но не мог. Он в самом деле не знал ни чувств, ни мотивов Мо Жаня. Когда он думал о том, что парень все еще пытался обманывать его, к горлу подступала тошнота.

Разве Мо Жань не должен был прекратить издеваться над ним после стольких извинений?

Чу Ваньнин: > Не хотел. И не хочешь.

Он набрал это сообщение в порыве гнева. Хотел также написать, что никто его на самом деле никогда не хотел — но не стал.

Сообщение было отправлено.

Мо Жань прекратил печатать.

Чу Ваньнин мог лишь предполагать, прочитал ли он ответ. Некоторое время бездумно смотрел на экран телефона, ожидая хоть какой-то реакции — но так и не дождался.

Он начал считать секунды.

Где-то в глубине души все еще надеялся получить ответ, в котором Мо Жань опровергнул бы его слова, или честно ответил бы, что он чувствовал к нему все это время хоть что-то — а не просто играл с ним.

Но эта надежда медленно угасала.

Все это слишком походило на безосновательную фантазию чтобы быть правдой.

Даже Мо Жань на этот раз не мог изощриться и придумать убедительный ответ — такой, чтобы Чу Ваньнин ему поверил.

Мужчина отложил телефон и принялся раскладывать письма по конвертам. Закончив бестолковое занятие, вернулся в гостиную — и тут же испуганно замер, услышав резкий стук в дверь.

Стучали настойчиво.

Чу Ваньнину не нужно было даже смотреть в глазок чтобы понять, что за дверью Мо Жань — но он все равно глянул.

Парень стоял на пороге с растрепанными волосами, в вывернутой наизнанку рубашке, в расшнурованных ботинках. В одной руке он держал смартфон, а вторую занес чтобы постучаться снова.

Скрипнув зубами, он снова заколотил кулаком в дверь.

— Чу Ваньнин!

Чу Ваньнин отскочил в сторону, внутри все оборвалось. Зачем Мо Жань вообще пришел? И почему выглядел таким изможденным и неопрятным?

— Чу Ваньнин! Открой!

Удары буквально сотрясали дверь.

Нет, нельзя было впускать Мо Жаня. Все, что он получит в итоге — в лучшем случае, разбереженное заново сердце. Неважно, что Мо Жань плохо выглядел — все это не имело никакого значения.

Он открыл дверь. И Мо Жань чудом успел отдернуть руку, словно обжегшись, потому что собирался снова стучать — попутно он едва не ударил Чу Ваньнина.

— Ч-чу Ваньнин…

— Прекрати шуметь, — холодно перебил его мужчина. — Что тебе нужно?

Мо Жань пораженно замер, глядя на Чу Ваньнина. К еще большему ужасу мужчины, уголки его губ медленно поползли вверх в нежной улыбке, и на щеках заиграли ямочки. Игнорировать, насколько парень красив, не представлялось возможным.

— Не возражаешь, если мы обсудим это… у тебя?

Чу Ваньнин очень даже возражал. Он знал, что если пустит Мо Жаня к себе снова, заставить его уйти будет сложно. К тому же, он не знал, какой из Мо Жаней сейчас стоял перед ним. Что, если он пустит его, и они вместо разговоров снова… снова…

Он отступил в сторону, позволяя Мо Жаню войти.

Улыбка юноши на мгновение стала еще шире, и он шагнул вперед.

========== Часть 8. Первый поцелуй ==========

Чу Ваньнин нехотя последовал за ним в гостиную. Проследил за взглядом Мо Жаня, скользнувшим по пустой вазе в центре журнального столика, открытому ноутбуку на диване — и выключенному телевизору.