Он хотел попробовать научиться готовить еду. Правда, это был лишь наполовину сформированный план — но, все же, как только он поймет, чему хочет научиться, это было бы легко осуществить, верно?

Он покосился на свой телефон и заметил сообщение от Мо Жаня. Его сердце замерло, и он в отчаянии стиснул зубы. Человек, которого он не знал, играл на его теле словно на каком-то музыкальном инструменте — а другой поселился в его сердце, словно платил ему за это аренду.

Нет, он действительно мог это просто не пережить.

Со вздохом он разблокировал телефон.

Мо Жань> Вчера мы так здорово провели время! Давай повторим? Может быть, в следующий раз сходим в Haitang Garden? Это недалеко, и мне очень нравится их рыба-белка. Я угощаю!

За сообщением последовала наклейка с изображением хаски с игрушечной костью в пасти и звездочками в глазах.

Чу Ваньнин> Доброе утро. Спасибо за вчерашний ланч. Было очень здорово.

Так и не нажав «Отправить», мужчина хмуро уставился на экран телефона. Нет, чего-то не хватало. Он попытался снова.

Чу Ваньнин> Доброе утро. Вчера было здорово. Спасибо за еду. Haitang Garden как-то рекомендовал мне мой босс…

Чу Ваньнин едва не застонал в голос и снова перепечатал:

Чу Ваньнин> Доброе утро. Вчера было здорово. Спасибо за еду. Мой коллега тоже советовал мне Haitang Garden. Можем сходить в пятницу, если хочешь.

Пятница. Лицо Чу Ваньнина вдруг разгорячилось, а в голове его тут же замельтешели ассоциации со словами «свидание» и «романтика» — но он решил отправить сообщение несмотря на все это, потому что пятница не была каким-то особенным днем только для романтических встреч, черт возьми! Он отложил телефон и вышел из спальни прежде чем искушение увидеть ответ Мо Жаня взяло бы верх.

Большую часть дня он пытался научиться делать вонтоны.

~

В течение следующей недели каждый день в ящике он находил новое письмо. Чу Ваньнин читал их все. Каждое из них было коротким — и аккуратный почерк чередовался через день с кривым. Его преследователь, как и сам Чу Ваньнин, кажется, все больше слетал с катушек.

Хотя у Чу Ваньнина не было возможности ответить ему, сталкер продолжал просить его определиться и сказать ему, чего же он на самом деле хочет. Он просил Чу Ваньнина недвусмысленно отвергнуть или принять его. Что это был за абсурд? С каких это пор люди вступали в отношения со своими сталкерами? Даже совершенно неопытный Чу Ваньнин знал, что это было неслыханно.

Дважды письма сопровождались подарками.

Одним оказался пакет молочных конфет с белым кроликом. На оранжевом стикере, прикрепленном к нему, значилось «Для тебя только самое лучшее». На следующий день Чу Ваньнин взял эти конфеты с собой на работу и съел все за один день. Они были сладкими и легкими — но не приторными. Поначалу твердые ириски медленно таяли во рту, постепенно размягчаясь. Сталкер такие конфеты подарил ему впервые — и Чу Ваньнин не был уверен, откуда он узнал, что это его любимые.

Другим подарком было колье с подвеской. Оно представляло собой простую плетеную серебряную цепочку,на которой был закреплен кулон из ярко-красного камня в форме слезы. Он был одновременно и матовым, и прозрачным, так что иногда действительно казался каплей крови — однако все же был полностью твердым на ощупь. Желтый стикер на маленькой коробочке, в которой лежало украшение, гласил: «Чтобы согревать тебя. Носи его как можно ближе к коже».

Чу Ваньнин долго рассматривал украшение, а затем решился его надеть. На это ушло некоторое время, поскольку он не привык надевать цепочки — однако он справился. Сжав кулон в руке, он вдруг ощутил, что он был действительно немного теплым — и тут же подумал, что у него, должно быть, галлюцинация. Тщательно рассмотрев его, в конце концов, он спрятал его под рубашку.

Чу Ваньнин> Похоже, он снова был у меня.

Мо Жань> Ого, снова? Это было после того, как я уехал?

Чу Ваньнин> Я не знаю.

Мо Жань> Твою ж… Мне жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться в одиночку.

Чу Ваньнин долго думал прежде чем ответить, и лишь спустя какое-то время написал:

Чу Ваньнин> Это не твоя вина. Это длится уже давно.

Мо Жань> Ты все еще уверен, что не хочешь сменить замок?

А затем последовал стикер с хаски. Песик глядел на Чу Ваньнина огромными милыми глазами. И не было ни знаков вопроса, ни каких-либо дополнительных обозначений, которые бы помогли мужчине понять, к чему его вообще отправили. Он просто выжидающе глядел на него с экрана телефона.

Чу Ваньнин понятия не имел, как на это реагировать, и в итоге вообще решил не отвечать.

~

В пятницу Чу Ваньнин ушел с работы пораньше. Коллеги проводили его странными взглядами когда он вышел из офиса и направился к лифту — и он задался вопросом, не обсуждали ли они его. Впрочем, нажимая кнопку первого этажа он тут же мысленно решил, что они могли говорить о нем все, что угодно — ему это было безразлично.

Идя по дорожке к своему дому, Чу Ваньнин спрашивал себя, удастся ли ему поймать сегодня сталкера. Впервые он выбился из своего обычного расписания и приехал домой раньше.

Входная дверь оказалась не заперта, и Чу Ваньнин некоторое время просто тупо смотрел на нее. Решившись, в конце концов, он толкнул ее и вошел внутрь. По привычке снял обувь. Из подсобного помещения доносился шум, и Чу Ваньнин направился туда.

Именно там он и обнаружил Мо Жаня, который сидел на складном стуле рядом со стиральной машиной, как раз работавшей в режиме отжима. Мо Жань держал ручку в руке, прижимая ее к губам, и щурился на отмеченный в блокноте список дел.

Стиральная машинка адски шумела. Чу Ваньнин не был уверен, сколько это уже продолжалось.

— Мо Жань?

— Ах! — Мо Жань вскрикнул от удивления, едва не подскочив на месте. Блокнот вылетел из его рук, и он попытался перехватить его в воздухе, попутно роняя ручку. Некоторое время ему потребовалось чтобы успокоиться и собрать все что упало. Он резко закрыл свои записи и обратил переполненный виной взгляд на Чу Ваньнина.

— Ах… — повторил он во второй раз, на этот раз голос его звучал тише.

— Я думал, ты сегодня не собирался заходить? — Чу Ваньнин чувствовал себя несколько растерянным из-за реакции юноши. Шум стиральной машинки отчего-то вызывал у него легкую головную боль.

— Почему ты здесь? Тут же оглохнуть можно. Пойдем, — он махнул рукой, приглашая Мо Жаня следовать за собой. Парень на мгновение замешкался, но затем все-таки поднялся и пошел за мужчиной, видя, что тот не собирается оставаться в постирочной.

Чу Ваньнин привел его в гостиную.

— Садись, — пригласил он, а затем отправился на кухню за яблочным соком на двоих. Он протянул Мо Жаню стакан, мягко поглядывая на него прежде чем сесть рядом.

— Ты сегодня рано, — наконец заговорил Мо Жань. С его лица не стерлось виноватое выражение, но Чу Ваньнин так и не смог понять, что именно могло вызвать в юноше подобные чувства.

— Мы ведь сегодня собирались сходить в Haitang Garden, — начал он объяснять, но затем остановился, запоздало осознавая, как Мо Жань мог истрактовать его слова. Глаза парня от удивления расширились, а лицо слегка порозовело. Выходило, что Чу Ваньнин ушел пораньше с работы чтобы подготовиться к их ужину, как если бы это было свиданием. Он пришел домой пораньше чтобы переодеться и принять долгий душ.

Лицо мужчины раскраснелось.

«Это не свидание, прекращай вести себя так, словно вам предстоит романтический ужин!» — мысленно отругал он себя.

Вслух же добавил:

— Да и вообще, в чем проблема? Разве я не могу приходить к себе домой, когда захочу?

— Да-да, конечно! — быстро ответил Мо Жань, жестами пытаясь успокоить мужчину, — Ты можешь делать что хочешь. Я просто хотел порадовать тебя выстиранной одеждой…

Несмотря на это объяснение Чу Ваньнин все еще ощущал, что юноша продолжал в чем-то винить себя, но он так и не смог понять причину, и это его не на шутку встревожило.