Или вольно. Изначально он самолюбиво предположил, что так пристально следили за ними потому, что подозревали его в создании болезни, и рассчитывали на то, что в какой-то момент он «найдет» лекарство, чтобы обелиться перед обществом за прошлые грехи. Впрочем, это предположение не выдерживало никакой критики. В этом случае со стороны службы безопасности было бы разумнее запихнуть его прямиком в Отдел тайн или в допросную аврората, а не отпускать практически на вольные хлеба и ждать чего-то годами. Так что ключевой фигурой его вряд ли видели, лишь присматривались, сомневаясь в лояльности. А сейчас он давал прекрасный повод считать себя пособником в очередном возрождении Темного Лорда. Замечательно.
— Слишком громкие заявления, — обтекаемо отозвался Смит.
— Действительно, ведь, вероятно, Воландеморт был окончательно упокоен вместе со своим вторым телом в битве за Хогвартс. И даже если все это происходит с его подачи, запущенный процесс попросту не находит завершения.
— Или не соблюдаются какие-то условия. Очевидно, принять чужую личность сможет не каждый носитель, — невыразимец неожиданно разговорился. — Много ли магглорожденных оказалось поражено болезнью?
Вообще по этому принципу списки зараженных не делили. После войны это был слишком щепетильный вопрос. Да и сколько магглорожденных в принципе выжило, осталось в магмире и имело контакт с заболевшими? Конечно, резистентность Гермионы бросалась в глаза, но не так чтобы очень. Тот же Дин Томас с её курса сейчас находился в карантине. Или он был полукровкой?
— Джастин Финч-Флетчли, — отрапортовала Грейнджер, сразу вспомнив ещё один пример из своего окружения.
— Он был тяжело ранен, и хоть у него диагностировали некоторые признаки заражения, мистер Финч-Флетчи скончался до того, как его состояние смогли в полной мере продиагностировать, — поправил её Смит. — А политзаключенные Азкабана, учитывая, что практически всем им потребовался период реабилитации после освобождения, под первую волну заболевания банально не попали.
— Возможно, дело вовсе не в происхождении носителей. И, вполне вероятно, никакой эпидемии в принципе не планировалось, все погибшие — это побочные потери, — подхватила Гермиона. — А истинной целью были только конкретные люди, которые просто до сих пор держатся и не теряют разум благодаря терапии. К примеру, мистер Поттер, — который и без того долгое время был крестражем, так что однозначно подходил на роль сосуда, хотя Темный Лорд об этом и не догадывался. — В таком случае тут наверняка присутствует ещё и элемент личной мести. Но предполагать можно бесконечно. Вот только…
— …вот только вы все ещё выставляете нас халатными идиотами, — продолжил он, всем своим видом показывая, как устал от этой бессмысленной болтовни. — Детоксикация ментальной сферы была бы первой вещью, о которой мы подумали бы, веди мы личные исследования.
Точнее сказать, Гермиона сразу зашла с этой стороны, просто отталкиваясь от противного. Но и до рассуждений о подобной опасности они действительно в какой-то момент дошли. Голая теория и перестраховка, однако, борьба с Темным Лордом занимала в их жизни слишком много места, чтобы просто проигнорировать это. Их лекарство едва не выжигало мозги пациентов, но и с ментальными паразитами тоже должно было разбираться на раз-два.
— Ну, раз мы обозначили причину нашего конфликта и разрешили некоторое недопонимание, то, может, обсудим все более предметно?
Смит улыбнулся и резким движением вскинул руку раскрытой ладонью вверх. Жест был каким-то детским и нелепым, но вполне очевидным. Гермиона едва слышно вздохнула. Они не стали переглядываться и что-то обсуждать, просто он молча потянулся все к тому же карману, из которого выуживал фиалы с зельями ранее, и достал ещё два пузырька, вложив доказательства своей вины в руки невыразимца. Темно-синяя матовая жидкость в них не то чтобы цепляла взгляд, но тот тут же вгляделся в неё.
— Надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество будет не менее продуктивным, — Смит очевидно потерял к ним интерес, видимо, собираясь удалиться, скинув все остальные формальности на Хилл.
— О, на счет этого не сомневайтесь, оно уже, — он ухмыльнулся.
— Что вы имеете в виду? — невыразимец перестал гипнотизировать зелья.
— К счастью, мы уже использовали разработку по назначению, так что у нас есть куча аналитических данных, которые мы с удовольствием предоставим вам.
Смит замер, едва не приоткрыв рот от удивления. Он же откровенно наслаждался этой реакцией. Даже если его все же отправят в Азкабан (на время или навсегда), нужно хотя бы прочувствовать напоследок момент триумфа во всех оттенках. Правда, до местоимения «мы» в своем высказывании он обобщил довольно грубо. Все, фактически, сделала одна Гермиона, как изначально и собиралась, несмотря на то что они с Поттером активно сопротивлялись. Куда там!
— Да, мы уже испытали свое лекарство на человеке, — гаденько улыбнулась Грейнджер вслед за ним, поддерживая приторно елейный тон.
— И да, подопытный все ещё жив и пока не пытается захватить власть в стране.
— Кто? — выпалила Хилл, которая отошла быстрее Смита.
— Невилл Лонгботтом, — отозвалась Гермиона. — Я навещала его в Новый год. Немного подпортила праздник, конечно, но зато, надеюсь, спасла ему жизнь.
На самом деле такая перестановка в планах не была её прихотью, а являлась вынужденной мерой, которая просто не пришлась им с Поттером по вкусу. Все дело было в том, что если бы они пошли сразу сюда, то средства могло банально не хватить на двоих пациентов. У них имелось только три дозы и все ещё ненулевая вероятность того, что зелье не подействовало бы с первого приема, как не бились они над повышением его эффективности. В таких обстоятельствах пришлось бы выбирать, кому из четы Поттеров вливать последний пузырек. Недопустимый риск в их ситуации.
По крайней мере, так аргументировала свое предложение Гермиона, которая оперативно успела сговориться с Лонгботтомом у всех за спиной. Он не преминул поддеть Гермиону тем, что её желание спасти Поттера так велико, что… На этом моменте она перестала с ним разговаривать и молчала весь вечер. И следующее утро. Он впервые опоздал на работу, все же решив, что это действительно было перебором, и ему следует загладить вину.
В том, чтобы подвинуть Лонгботтома на первый план были и свои, неочевидные на первый взгляд, плюсы. Во-первых, если бы на нем зелье сработало с первой попытки, как и случилось, они могли бы спокойно продолжить испытания на Поттерах, что почти им удалось. Во-вторых, спокойствие в продолжении начатого им обеспечивало интересное положение Лонгботтома. Он находился не под крылом отдела, а под покровительством частной лаборатории, той самой, что финансировалась Малфоем. То есть на него не было направленно неусыпное око министерской службы безопасности. Это не означало, конечно, что за ним никто не следил. Лавочке, к которой он был приписан, все равно приходилось подчиняться Министерству и отчитываться за каждый чих. Но ведь все это было завязано на такой любимой Гермионой бюрократии! Пока компания Малфоя предоставит списки посетителей, пока отметит, что с Лонгботтомом что-то не так на регулярном осмотре, который проводили не чаще раза в две недели, пока в службе безопасности соотнесут одно с другим…
И ведь правда сработало! Даже при всей слежке за ними, Хилл, или кто там за ними ходил, видимо, просто не рассчитывали, что они предпочтут кого-то другого Поттеру. Или не думали, что он, как самый подозрительный субъект из их компании, не будет участвовать в этом лично. Они же с Гермионой, успокоенные тем, как гладко идут дела, успели провести все необходимые наблюдения и тесты, подтверждающие излечение Лонгботтома, за эту неделю с небольшим и решиться на вторую стадию. И ведь было бы уже трое исцеленных…
— Это мы ещё посмотрим, — сумрачно пробормотал Смит, видимо, представив наихудший вариант развития событий в своем видении.
Всем этим, конечно, они неслабо подставляли Лонгботтома. Сейчас служба безопасности министерства и весь Отдел тайн вцепятся в него и наверняка попытаются разобрать на составляющие. Но хоть предполагалось, что они успеют провести испытание ещё и на Поттерах, и Лонгботтом не будет в одиночестве в центре внимания, он знал, что может выйти и вот так. А, самое главное, была предупреждена об этом и достопочтенная Августа. От которой ещё самим аврорам придется отбиваться, если они посмеют как-то не так обращаться с её внуком. И из-за которой ему пришлось все же отпустить Гермиону вливать их варево в подопытного в одиночку. Видеть его в своем доме мадам Лонгботтом не желала, несмотря ни на какие заслуги, но, по крайней мере, проассистировала Грейнджер сама.
