— А в интервью вы были более чем верны своей позиции.
— Что странного в том, что я имею свое мнение о произошедшем, даже если оно не вполне объективно? В конце концов, это меня пытались убить и похитить. Но я не собираюсь давать официальные показания под присягой в подобном ключе — для суда только факты.
Некомфортная совместная поездка быстро закончилась, но идти им все равно нужно было в одну сторону. Чтобы подстроиться под её шаг, Бриджерсу напрягаться не пришлось.
— Думаю, вы неверно меня поняли, мисс Грейнджер. Я вовсе не стремлюсь навредить вам.
— Всю жизнь хотели и вдруг перехотели? — уже более откровенно сказала она, не желая продолжать вежливый фарс.
— Теперь в этом нет смысла. Мы ведь больше не конкуренты.
— Даже если и так, с чего бы вдруг вы воспылали ко мне любовью?
— Это и мои коллеги тоже. И мне не плевать на будущее аврората.
Гермиона притормозила, не доходя до поворота к помещениям Сектора, и посмотрела на него, прищурившись. Никого нельзя списывать со счетов, даже если у человека нет явных мотивов.
— Если вам есть, что сказать, то говорите.
— Я на стороне обвинения, у меня все материалы на руках, — Бриджерс понизил голос. — Если хотите, я могу вас с ними ознакомить.
— Где и когда?
— Я часто ужинаю в маггловском ресторанчике на Маддокс-стрит, там есть отдельные кабинеты, скажем, в семь вас устроит?
— Вполне, — она улыбнулась одними губами. — Тогда до вечера, аврор Бриджерс.
Сейчас бы красиво разойтись в разные стороны, но им все так же нужно было в одно место, так что пришлось бережно хранить неловкую тишину всю дорогу до Сектора. С Гарри они тоже побеседовали как-то скомкано и холодно. Она сжала его руку, не зная, что такого обнадеживающего сказать, и пообещала зайти к ним с Джинни на выходных, надеясь, что рабочие сложности не заденут их личные отношения. Хотя наоборот у них не особенно получалось, но ей хватило треснувшей дружбы с Роном, так что она планировала приложить все усилия.
Да и ситуация с Гарри не была аналогичной. Вот, положа руку на сердце, когда они в принципе нормально с Уизли общались? Им и в детстве-то приходилось использовать Поттера в качестве проводника. И почему она вообще в свое время решила, что строить с ним отношения — отличная идея? Может быть это такое себе оправдание своих последующих действий, но сейчас казалось, что все, что ей нужно было от Рона — это признание им её значимости. И все это изначально было обречено на провал. К слову, обычно эту черту приписывают мужчинам, но она именно что добивалась его ответа, а потом нашла цель посерьезнее и потеряла к нему интерес. Наверное, Уизли имел полное моральное право злиться, хотя о сопернике и не знал.
Со Снейпом все складывалось гораздо сложнее. Изначальные чувства прямиком из девяносто восьмого, конечно, были инфантильны и эгоистичны, примерно на том же уровне, что и с Роном. Но нельзя не отметить, что привлекал профессор её куда как больше ещё в те времена. Во всех смыслах, и даже, как не парадоксально, в физическом (а ведь по сравнению с молодым крепким парнем он, конечно, проигрывал). А теперь и подавно! И сейчас у неё есть уникальная возможность проанализировать всю хронологию событий и сделать выводы. Наверное.
В своем кабинете Гермионе пришлось провозиться довольно долго, собирая вещи и сортируя материалы, чтобы её вероятный преемник не погиб под бумажной лавиной. Она ставила на то, что новой хозяйкой станет Данбар, как руководитель ещё не образованной рабочей группы. Бриджерсу ради должности зама переезжать в её угол не было необходимости. Никаких торжественных прощаний, конечно, не планировалось. Обстоятельства как-то не способствовали. Большинство авроров в середине дня были на вызовах, так что оставалось только кивнуть все тому же Бриджерсу и Стоуну, который тоже обнаружился на рабочем месте, окинуть взглядом знакомые стены и отправиться искать себе новые, правда, уже домашние.
Мысли перескакивали с аврората на Отдел тайн, с Роджерса на Бриджерса, со Снейпа на то, как она дошла до жизни такой. В этот момент Гермиона слышала в своей голове смех Джинни и переключалась обратно на речь очередного риэлтора, рассеянно улыбаясь. Нет, детей нет, животные возможны, съем не интересует.
Слишком большой дом, слишком в центре — дружить с соседями она не могла, да и не собиралась, слишком много просят. Отсутствие камина, свежего ремонта или каких-то удобств её, как мага, конечно, не сильно волновало — расширит, добавит, подлатает. Но и сарай в запущенном саду брать не хотелось. Это все же лишние заботы, которые не входили в сферу её прямых интересов. Снейп, к примеру, тоже не особенно заботился о комфорте своего жилища при всей магии, даже пространство не расширял, и Гермиона его, как ни удивительно, вполне понимала.
Холодная дыра, пафосный особняк, мрачный склеп. Когда она отбирала объявления, то постаралась набрать вариантов поразнообразнее, чтобы определиться с собственными предпочтениями. Но все выглядело как-то оптимистичнее по описаниям, а сейчас ей ничего не нравилось. Может, проблема была в том, что у неё имелся слишком широкий выбор: по сути, вся территория островов. С летучим порохом и трансгрессией расстояние все ещё не имело значения. А, может, все стопорилось, потому что с возвращенной памятью или нет, но обустраивать домашний уют она так и не собиралась, так что целый личный дом виделся ей только причиной для лишней уборки.
Подсознание и вовсе шептало, что Паучий тупик не так уж и плох. И ей уже хотелось по привычке ответить, что её туда никто не приглашал, но, на самом деле, приглашал. Ведь приглашал же? Вот бы все это ещё было как-то поочевиднее и попрямолинейнее, действительно одна сплошная любовь к сложностям. Снейп все-таки вытрахал ей мозг в прямом и переносном, пусть даже она сама на это и напрашивалась с готовностью. Да и ей тоже удалось устроить ему проблемы.
Нет, её новое чувство определенно не было тем же самым, что и тогда. В девяносто восьмом она искала скорее самореализации в других, чем действительно планировала строить отношения, тем более равные. О чем уж говорить, она никогда всерьез не думала, что Снейп может ей банально ответить. Витала там себе где-то в трагичных, но все равно розовых облаках неразделенных чувств и страдала. Не слишком зрелая позиция, что неудивительно, учитывая её возраст и жизненный опыт, целиком построенный на травматичных событиях. И то, что она боялась отказа, и то, как убежала от самой ситуации выбора, было показательно. Да, сама влюбилась, сама испугалась, но что в этом странного и страшного? Если бы не Обливиэйт, конечно.
Так же легко можно было бы скинуть ответственность на Снейпа (почти как и на Кингсли), мол, он тоже виноват. Старше, опытнее, помог бы девочке разобраться в своих чувствах и дело с концом. У него и выбор имелся прекрасный — красноречиво отшить или воспользоваться и переспать. Скорее всего, получив желаемое она бы успокоилась, и вся драма сошла бы на нет сама собой вне зависимости от итога их отношений. Правда, тут открывалось то, про что говорила ей Джинни, — удивительно, но у других людей тоже есть чувства, своя точка зрения на ситуацию, планы. Гермиона сильно подозревала, что все Снейп прекрасно видел и понимал, может даже задумывался о возможном развитии ситуации, но. И это «но» лежало в широком диапазоне от того, что ему, вполне вероятно, не нужны были проблемы, которые непременно возникли бы из-за самого факта их неравных отношений. И заканчивая тем, что она была не просто какой-то его бывшей ученицей или случайной медсестрой, что позволяло бы завести с ней ни к чему не обязывающие короткие отношения.
Она была Гермионой Грейнджер, которая присутствовала в его жизни долгие годы как та ещё заноза в заднице, героиней войны, подружкой того самого Гарри Поттера и бла-бла-бла. В общем, не самый лучший выбор для легкой интрижки. А если загадывать на длительную перспективу… А она сама-то в то время была способна на это? Нет, Гермиона так не думала. Уж если предполагать, что Снейп видел её интерес, то и дурость должна была быть ему очевидна. Может, он хотел подождать, пока она не созреет для чего-то более вменяемого? Ну, вот они и подождали пару годиков.
