— Что если мы не хотим этого? — впервые за её монолог Моника подала голос. — Чтобы она становилась… магом.
Видимо, проявления дара у младшей Гермионы были довольно яркими, раз уж мама не ставила под вопрос сам факт того, что та является необычным ребенком. Впрочем, и демонстрация магии, устроенная Снейпом, была достаточно убедительной. Хотя вряд ли они так уж прямо во все сразу поверили. А к гостям и вовсе наверняка до сих пор относились с опаской (обоснованной).
— Это не вопрос выбора, ты либо рождаешься таким, либо нет. А необученный волшебник представляет угрозу и для себя, и для других. Не считая уж того, что…
— …никто не будет нас даже спрашивать, — жестко отрезала Моника, но выглядела при этом неожиданно очень печально.
— Статут превыше всего, — сказала Гермиона твердо. — Маги не живут среди магглов, это взаимно не безопасно.
Они помолчали несколько секунд, разглядывая друг друга.
— Память можно вернуть? — спросила наконец-то Моника.
— Да, конечно. Но это болезненный процесс. Не только сам по себе, но и из-за своих последствий. Ваши воспоминания, чувства, сами личности — все будет переписано. Это может нанести вам глубокую психологическую травму, изменить отношение ко многим вещам, — и дочерям. — Я не хочу ставить вас перед фактом и принуждать. Мы можем договориться на словах, если хотите, а все прошлое останется в прошлом.
— Нам нужно время, — Моника поджала губы и нахмурилась. — Чтобы обдумать все это.
— Конечно.
Гермиона поморщилась и погладила живот. Снейп, все это время стоявший в углу рядом с ней, шагнул вперед, на ходу трансфигурируя стакан и наполняя его водой. Она приняла его с благодарностью и сразу начала жадно пить. Все же его невербальным Гермиона немного завидовала.
— Нам тоже было трудно привыкнуть к этому климату, — теперь голос Моники звучал почти спокойно.
— Я не думала об этом, когда отправляла вас сюда. Мне важно было только то, чтобы вы были максимально далеко от Англии. Может, не самая умная мысль, но мне было семнадцать и надо было действовать быстро.
— И часто у вас дети принимают участие в военных действиях? — с неприязнью бросил Венделл, тоже решив высказаться.
— Как и в любых других войнах, я полагаю, маггловские они или магические, — без негатива ответила Гермиона. — Из-за моего происхождения и роли в происходящем у меня, фактически, не было выбора. Даже если бы я сбежала вместе с вами, они бы наверняка нашли нас и убили, просто чтобы досадить моим друзьям.
— И мы должны отдать свою дочь в этот мир?
— Я присмотрю за ней. К тому же, мы победили, и политическая обстановка в магической Британии сейчас стала намного лучше: у власти лояльное правительство, многие из нас теперь работают в министерстве, а все, кто хотел навредить нам — в тюрьме или мертвы.
Вряд ли это особенно добавило им уверенности, но хоть что-то. А сложностей было море. Гермиона ещё не просветила их в тонкости, вроде того, что у Новой Зеландии было свое магическое правительство и даже школа, которая набирала учеников со всей Австралии и Океании. Но позволить родителям выбирать она никак не могла. Во-первых, это было одно из условий Кингсли, во-вторых, ей и самой гораздо спокойнее было забрать сестру к себе, туда, где у неё была прямая власть и возможности. Уязвимости надо прикрывать, а не надеяться на лучшее.
Гермиона опять прикоснулась к животу и с сомнением посмотрела на пустой стакан, который все ещё сжимала в руке. Она вроде и напилась, но…
— У меня есть свежий лимонад, хотите? — правильно истолковала её взгляды Моника. Видимо, это была попытка наладить контакт хотя бы на уровне вежливости.
— Была бы благодарна.
— А ваш?.. — Моника с опаской посмотрела на Снейпа.
— Пугающего спутника зовут Северус Снейп, — Гермиона улыбнулась. — И он наверняка ничего не будет.
— Мог бы и сам представиться, — знакомое папино бурчание почти согрело её порядком треснувшее сердце.
— Не мог. Он нем, к сожалению, — она обернулась на Северуса. — Последствия войны. Нам всем через многое пришлось пройти.
Снейп, конечно, не стал драматично хватать её за плечо и вообще ничего подобного не сделал. Но, видимо, что-то такое промелькнуло в его или её глазах, потому что Моника аккуратно спросила:
— Вы вместе?
— Да, мама, — как же давно она это не говорила. — Мы женаты. Уже почти год.
