Кроме чистого голубого ручья, протекавшего перед ними, он ясно видел силуэт каменного строения, напоминавшего какой-то дом, которому, как предположил Керан, было несколько сотен лет. Зеленый плющ, ползущий по стенам, посеревший камень, а главное, сам вид строения, явно говорили об этом. Предположил бы, что такой стиль дома был распространен около тысячи лет назад. Он еще раз пробежался своим дотошным взглядом по конструкции дома, тот выглядел как пригодный для жилья, несмотря на несколько замеченных им недостатков, и, что самое главное, он был пуст, а значит, они могли использовать его как временное убежище, в котором так отчаянно нуждались. Без малейших колебаний он сделал несколько шагов в сторону дома, стараясь не паниковать при виде своей Ведьмы, все еще перепуганной в его объятиях. Она выглядела такой хрупкой, такой уязвимой!

— Что происходит? Куда ты меня несешь? — она пришла в себя, когда они были уже в нескольких шагах от дома. Керан резко остановился от ее слов.

— Я хочу доставить нас в безопасное место, а также укрыть от дождя, — терпеливо объяснил он, но Тесса, похоже, совершенно не поняла его слов: она лишь задумчиво нахмурила брови, слегка приподняла голову и снова огляделась вокруг.

— Нет! Не туда! Ты не должен туда идти! Мы должны уйти! Прямо сейчас! — Она снова начала паниковать, глядя на дом в десяти метрах перед ними, и ужас ясно читался в ее глазах. Керан непонимающе вскинул брови и точно так же покачал головой.

— Я не понимаю. Почему мы должны уйти? Если ты обеспокоена тем, что мы в опасности здесь, то я могу заверить, что нам ничего не угрожает, я не уловил никаких других запахов, кроме наших, а это означает только одно — во всей округе нет никого, кроме нас, — попытался успокоить он ее, но, глядя на ее лицо, он все больше понимал, что его слова оказывают на нее прямо противоположный эффект, и она задрожала еще сильнее.

— Нет! Ты не понимаешь! Мне… мне просто нужно выбраться отсюда! Я не могу здесь находиться! — Пальцами нащупала его плечо, и сильно впилась в него ногтями, на ее лице было выражение полного безумия и страха, которого он никогда раньше в ней не видел. Этого было достаточно, чтобы понять, что она совершенно серьезно относится к своим словам, но оставался вопрос, почему? Что ее так напугало в этом здании? Он задумчиво нахмурил брови.

— Ты когда-нибудь была здесь? — Из-за паники он предположил такое. Тесса начала вырываться, и Керану не оставалось ничего другого, кроме как поставить ее на ноги.

Как только ноги Тессы коснулись земли, она повернулась лицом к дому, который принес ей столько боли в прошлом. Она положила дрожащие ладони на живот и снова сфокусировала на Керане безумные глаза, вызванные воспоминанием о Кассиане.

— Ты такой же, как он! Ты также планируешь удерживать меня против моей воли и убить моего ребенка! — Начала обвинять его она. Керан недоверчиво уставился на нее, пытаясь найти хоть какую-то логику в ее словах, но бой уже был проигран.

— Кто он, Тесса? Кто причинил тебе боль? — он хотел знать, на несколько шагов приблизившись к ней, и его пальцы нежно сжали плечи. Но Тесса сильно вздрогнула, как будто его прикосновение опалило ее.

— Я не позволю тебе причинить ему боль, только не снова! Я никому не позволю, он мой! Ты слышишь меня! Только мой! Я могу позаботиться о нем! Ты нам не нужен! — Говоря это, она начала пятиться от него, но не учла сломанную ветку позади себя, о которую споткнулась и упала на землю.

— Ну же, успокойся, моя милая, все будет хорошо, я позабочусь об этом. — Ему удалось поймать ее в последний момент и прижать ее дрожащее тело к своему.

— Пожалуйста, — сорвалось с ее губ рыдание. Керан слегка отстранил Тессу от себя и уставился в ее залитое слезами лицо, которое потрясло его не меньше, чем всё её нынешнее поведение.

— О чем ты просишь, моя милая? — говорил с ней нежно, приблизив свои губы к ее губам.

— Не делай нам больно, — произнесла она с таким отчаянием. Взгляд Керана опустились чуть ниже, и он увидел ее руки, прикрывающие живот.

— Я бы никогда не причинил вреда ни тебе, ни нашему ребенку, я хочу, чтобы ты это знала, — попытался он успокоить и приободрить ее теплой улыбкой, только кто бы его успокоил? Несколько минут назад он узнал, что, очевидно, станет отцом, и эта новость, хотя он и не подал виду из-за нестабильности Тессы, совершенно потрясла его.

Так он станет отцом!

Он не знал, что и думать об этом, он и в мыслях не допускал, что такое может случиться, а теперь… он еще крепче сжал маленькую Ведьму в своих объятиях. Теперь для него существуют только она и их еще не родившийся ребенок. Он гордо улыбнулся и провел кончиками пальцев по ее ладоням, которые защищали это самое уязвимое место. — Я очень рад, что у нас родился ребенок, а теперь нам нужно высушить тебя ради ребенка, и меньше всего я хочу, чтобы ты заболела, — пытался объяснить он ей.

Как только Тесса заметила, что Керан хочет занести ее в дом, в котором она получила столько боли и страданий в прошлом, она снова начала плакать и причитать. Последнее, что она помнила, прежде чем блаженная тьма укрыла ее, это то, как он гладил ее по щекам и уверял, что все будет хорошо. Однако Тесса вовсе не была в этом уверена.

— Знаешь, мне даже интересно, как ты смог прожить с ней так долго? Я здесь меньше двух часов, и у меня зубы сводит, — сказал Аннелик, вопросительно глядя на своего отца, с которым они вместе стояли возле дома, предаваясь послеобеденной сигаре из многолетней коллекции Дрея.

Дрей выпустил изо рта густой белый дым и весело улыбнулся сыну.

— Все дело в привычке, уже, когда я почувствовал в ней пару, я очень хорошо знал, что она из себя представляет, и все же я пошел на это, и ты знаешь, почему? — Он вопросительно приподнял бровь, Аннелик в замешательстве только покачал головой. — Потому что я знал, что за всеми этими приказами на самом деле скрывается существо, которому нужно время от времени подчиняться кому-то, — объяснил он. Аннелик непонимающе посмотрел на отца и совершенно не понял его слов.

— Но это все равно не имеет никакого смысла, зачем тебе… ах, да… думаю, я не хочу знать слишком много об этом! — Он понял, что имел в виду его отец, после более пристального изучения мужской усмешки, украшавшей его развратно изогнутые губы. Дрей весело рассмеялся и похлопал Аннелика по плечу.

— А как насчет тебя и женщины? Я знаю, что твоя мать уже обдумывала эту тему, но ты дипломатично уклонился от нее, — он с любопытством приподнял бровь. Аннелик глубоко затянулся сигарой и лениво посмотрел вперед.

— Была тут одна, только все это сложно, — выпустил изо рта колечко дыма. Дрей посмотрел на сына долгим взглядом и сказал: — Это может быть настолько сложно, насколько ты это дозволяешь, — прозвучала одна из его любимых мудрых фраз, которыми он не стеснялся украшать свою речь.

— Это легче сказать, чем сделать. Даже Эйлам думает, что я, должно быть, полностью сошел с ума и … размяк! — Признался он отцу.

— Он тебе это сказал? — спросил Дрей.

— Ему и не нужно было, просто смотрел с таким видом, который говорил, не ударился ли я головой, — объяснил Аннелик.

— Да, я очень хорошо знаю этот взгляд, у меня есть подозрение, что он научился ему у твоей матери, так как она тоже часто применяет его на мне, — посочувствовал отец. — Но тогда опять вернемся к разговору, кто эта женщина? Я ее знаю? — поинтересовался Дрей. Аннелик только отрицательно покачал головой.

— Сомневаюсь, она Сирена, довольно упрямая Сирена, которая, как будто этого недостаточно, прекрасно ориентируется в вопросах своей власти. Она — величайший манипулятор, которого я когда-либо знал, даже больше, чем моя мать, а это о чем-то говорит! — он использовал Солиту в качестве наглядного примера. Дрей только присвистнул от удивления.