— Конечно, тебе это понравится, не каждый день получаешь подобное чувство удовлетворения, — согласился Аннелик, вынимая из кармана десять долларов и оставляя их на столе.

— Правда, правда, знаешь… Мне просто интересно, получишь ли ты такое же чувство «удовлетворения» от своей Сирены. — Аннелик посмотрел в озорно сверкающие глаза Эйлама.

— Но ты же знаешь… — заверил он его.

— Знаешь, я слышал о ней, что она не из тех бедняжек, которые настолько слабы, что нанимают кого-то другого, чтобы выпутаться из сложных ситуаций, как это делают другие. Она известна своей ловкостью и умением справляться с самыми непростыми обстоятельствами. С ней тебе будет не так легко, как с той Ведьмой, надеюсь, ты это понимаешь.

— Посмотрим. — Аннелик должен был признать, что у его спутницы был тот еще характер, он восхищался ее умом, силой, и, прежде всего, ловкостью, благодаря которой она уже несколько раз выходила из больших неприятностей.

— Я даже не сомневался в этом, — заверил его Эйлам, вытаскивая ключи от машины из кармана своей кожаной куртки.

Аннелик вспомнил лицо Джорджианы, красивое и смертоносное одновременно. С первого момента, как он увидел ее, он понял, что в ее поведении было нечто большее. Что-то, в чем он твердо намерен докопаться до сути. Её предвзятое отношение к Вампиру, не отбивало желания, она ему очень нравилась.

За всю свою долгую жизнь у него были настоящие отношения только один раз. И когда все закончилось, он поклялся, что о других не может быть и речи. Рония была Вампиром, как и он. Она была на столетие старше. Аннелику в то время было лишь за 70, до Ронии у него было несколько женщин, но ни с одной из них ему не хотелось ничего большего, чем несколько случайных встреч в постели. С Ронией было иначе. Он думал, что они действительно должны были быть вместе. Рония олицетворяла все, чего он когда-либо хотел бы от своей жены. Она была красивой, умной, веселой и уверенной в себе, как и он сам. Их отношения длились немногим более пяти лет. Пять лет, полных лжи, обмана и лицемерия. Ему потребовалось пять лет, чтобы понять, кем на самом деле была Рония.

Он случайно узнал, что она изменяла ему. Он и другие Вампиры вернулись с Великой Битвы, которая случилась на их территории. Они были счастливы и отмечали победу в местной гостинице. После нескольких кружек пива некоторые Вампиры пожелали развлечься с местными шлюхами. Аннелик же отправился в свою обитель в попытке найти свою возлюбленную, и нашел ее… Когда он открыл тяжелую деревянную дверь хижины, в которой они жили вместе, он заподозрил что-то неладное. Громкие стоны, доносящиеся из их спальни, подтверждали подозрения. С удивившей его скоростью, он ворвался в комнату. Он остановился в дверном проеме с громким рычанием и с жаждой крови. Это был шок. Он наблюдал, как три других Вампира и его Рония устроили оргию на их общей кровати.

Как только все четверо заметили его, замерли и наблюдали за ним с беспокойством в глазах. За всю свою недолгую жизнь Аннелик имел возможность испытать бесчисленные эмоции: гнев, злость, боль, страх, радость, но никогда не испытывал того напряженного и тревожного чувства, которое разрывало его грудь. Он чувствовал себя таким уязвимым, таким преданным. Еще несколько долгих секунд он пристально смотрел в испуганные зеленые глаза своей спутницы, которую, как ему казалось, он знал. Думал, что может быть уверен в ней на сто процентов. Как же он ошибался.

Точно так же, как и столетия назад, он сжал руки в кулаки, удивляясь, что не раздавил костяшки пальцев. Несмотря на то, что эти воспоминания были почти забыты, это не означало, что они причиняли меньше боли.

— Так что? Готов? — Аннелик удобно устроился в черном "ягуаре", окинул взглядом большую фигуру своего брата, который только что вставил ключи в замок зажигания.

— Как никогда, — ответил он, не сомневаясь, и резко откинул голову назад, когда Эйлам нажал на педаль газа и вылетел со стоянки аэропорта.

— Твой час настал, моя дорогая. — Тесса, положив ладони на зеркало, оторвала взгляд от раковины и обернулась на голос одной из старших Ведьм.

Женщина, стоящая перед ней, была одета в свободное красное платье, а ее угольно-черные волосы были заколоты на макушке. Характерный макияж. Конечно, как это привычно для каждой Ведьмы.

— Дай мне еще пять минут, Лейла, — попросила Тесса, на что женщина только сочувственно улыбнулась и слегка кивнула.

— Я буду ждать тебя в гостиной, — сказала она ей и закрыла за собой дверь ванной, где та пряталась уже добрых полчаса.

Чем ближе была церемония, которую они с Гэддиэлем решили пройти, тем чаще ее охватывали страхи и, возможно, угрызения совести.

Когда мысль о том, чтобы соединиться с ним навсегда, впервые пришла в голову, это было лучшей вход из ситуации, но теперь… она все больше и больше сомневалась в своем предыдущем решении. Появились мысли, о которых она раньше не думала, мысли, которые казались ей несущественными. Сейчас… Как будто кто-то размахивал перед ее лицом волшебной палочкой, заставляя видеть сквозь все иллюзии, в которые она верила именно потому, что это было самое простое, что она могла сделать. Как гром среди ясного неба, поразило осознание того, что отношения с Гэддиэлем могут оказаться не столь радужными, как она мечтала. Как она хотела. Что у нее могут быть еще большие проблемы после заключения союза.

Нет! Достаточно! Не думать об этом! — крикнула она мысленно, погрузив пальцы в свои длинные волосы, украшенные цветами, каскадами ниспадающие по спине. Все будет хорошо! Все будет отлично! Я должна! Ради ребенка! Она решительно вздернула подбородок и еще раз внимательно посмотрела в зеркало. Ты пережила гораздо худшие вещи, так что и это переживешь!

А знаешь, в итоге, в этой связи найдешь какие-нибудь светлые стороны и, возможно, даже удовлетворение.

Несколько долгих мгновений она просто смотрела вперед, прежде чем, наконец, взяла себя в руки и решительно направилась к двери ванной. Как только она открыла ее, внимание двух Ведьм, с нетерпением ожидавших, сразу же обратилось на нее.

— Ты выглядишь потрясающе, Тесса, и Одина гордилась бы тобой, — сказала Давина, ее крестная мать и одна из лучших подруг Одины.

— Спасибо, Давина, — сухо сказала она. Она прекрасно понимала, что этого точно не будет, а вид ее сестры, стоявшей справа от Давины, подтверждал ее мысли.

— Так что, если ты готова, мы можем идти, все уже ждут нас, — вмешалась в разговор Аврора. Тесса слегка поправила платье и привела себя в порядок, как на то намекала сестра.

— Помни, что ты делаешь все возможное для себя и ребенка, — сказала Давина ей на ухо и подцепила под локоток.

Тесса глубоко вздохнула и начала медленно спускаться, следуя за сестрой и крестной, по лестнице, которая вела на первый этаж.

— Идите вперед, я забыла свои ленты, — поняла она, как только посмотрела на свои обнаженные запястья. Ленты рубинового цвета, которые повязываются на всех Колдунов на церемонии, были неотъемлемой частью; рубинового цвета, что означало для ее народа — сила и решимость. Одежды Ведьм и Колдунов в день союза были тоже рубинового цвета. Этим жестом благословлялась нерушимость и счастье союза.

— Мне пойти с тобой? — предложила Аврора, вопросительно приподняв бровь. Тесса только благодарно улыбнулась и слегка погладила сестру по руке.

— Все в порядке, я сейчас вернусь, — сказала она им и быстро пошла в свою спальню, которая находилась на первом этаже, всего в пяти минутах ходьбы от гостиной.

Проходя по узким коридорам, она услышала тихую, приятную музыку органа, доносящуюся с террасы. Она остановилась на мгновение и уперлась руками в стену. Глубоко вздохнула и опустила веки, пытаясь не запаниковать. Она еще раз втянула носом воздух, прежде чем снова сделала следующий шаг.