– О, черт, малышка, прости. Завтра никак не могу. У меня тренировка, очень важная. Приезжает сам Дэвид Лори, чемпион по боксу. Я надеялся, что ты выберешься ко мне на тренировку…

– Во сколько?

– В четыре.

– Мы переезжаем рано утром, ты вполне можешь успеть…

– Нет, я же должен привести себя в форму, потренироваться. Ну, детка, не дуйся. Ты же знаешь, как это важно для меня.

Мне тоже важно, чтобы Зан был рядом… Но молчу – не настаиваю. Не в моих привычках показывать свои капризы. Мы только начали встречаться, притираться друг к другу. Может быть, я слишком многого хочу на данном этапе?

***

Очнувшись от тяжелого сна, рывком сажусь на постели. Испуганно покосившись на часы, убеждаюсь, что проснулась даже раньше будильника. Надо успеть сделать кучу вещей. Мама заказала такси на десять утра. Добираться до поместья час. Поместье! Как в старых романах! Раньше я мечтала жить в частном доме, а не в маленькой двухкомнатной квартирке с шумными соседями. Но мне не по себе. Грегори, мамин будущий муж, пугает. Он такой огромный, мрачный, как скала. Моя хрупкая изящная мама кажется рядом с ним крошечной. Я видела Грегори всего раз, на ужине. Вела я себя в этот вечер, надо сказать, дерзко, на грани приличия. Мама потом долго отчитывала меня.

У меня есть странное свойство характера. Когда мне страшно или не по себе, внутри кипит адреналин, из меня прорывается бесенок. Начинаю дерзить и делать разные провокационные вещи. Хотя в обычном состоянии я спокойна, даже безэмоциональна.

Вздохнув, направляюсь в ванную.

Умывшись холодной водой, внимательно разглядываю себя в зеркале. Собственное отражение не радует – под измученными глазами залегли темные тени, по обеим сторонам бледного лица свисают длинные спутанные русые пряди.

Могу ли соперничать с Тоней? Почему после сексапильной блондинки Зан выбрал меня? Скромную и невзрачную девчонку? По сравнению с Тоней я реально серая мышка. Одеваюсь просто – джинсы, рубашки. Не ношу мини, у меня почти нет платьев…

Еще несколько секунд вглядываюсь в свое отражение. Затем тщательно расчесываю волосы и завязываю в тугой высокий хвост. Остаюсь довольна результатом. Макияж делаю чуть ярче обычного, наложив более густой слой румян на слегка выступающие скулы и подкрашиваю губы вишневой помадой. Закончив с косметикой, принимаюсь перебирать свой гардероб.

Любимые черные джинсы, рубашка в клетку. Босоножки без каблука с плетеными золотистыми ремешками. Оглядываю собранные вещи. Наша милая квартирка, мама словно решила сжечь все мосты, отказалась от аренды. Раньше мы жили в собственной квартире, из нее выезжать было также больно. Но пришлось продать из-за долгов отца. К этому жилью я тоже долго привыкала… Мы сделали здесь очень многое, чтобы стало уютно. И вот теперь все бросаем. Я уговаривала маму оставить меня в этой квартире. Я достаточно взрослая, чтобы жить одна… Конечно, самой сейчас, пока учусь, мне полностью на аренду не заработать… Но Зан мог бы помочь.

Увы. Я уже говорила – мама не любит Зана. Поэтому сегодня со всеми вещами мы переезжаем окончательно и навсегда. В неизвестность. Настоящая шоковая терапия…

Вещей у меня немного. Рюкзак и чемодан. Еще книги, в отдельном сундуке, самые любимые и по учебе. Остальные отдала в ближайшую библиотеку.

– У Грегори огромная библиотека, Эрика. Поверь, там есть буквально все, – уговаривала меня мама. Я не стала спорить. С влюбленной женщиной это бесполезно.

***

Мама сидит на кухне.

– Доброе утро, – стараюсь говорить бодро, не показывать нервозности.

– Доброе, милая. Я сварила кофе. Налить?

– Да, спасибо.

Достаю из шкафчика хлопья, заливаю молоком.

– Скоро приедет машина. За полчаса, думаю, грузчики управятся с вещами. Выше нос, дорогая. Мы переезжаем в роскошный дворец.

– Наверное, долго будет добираться до университета…

– Ничего подобного, пожалуй, столько же.

– То есть час, – кривлюсь.

– Ты все время ищешь минусы, Эрика. Попробуй изменить отношение. Мы поедем кататься на лыжах в Альпы. Раньше ты не могла себе этого позволить. Да что там… У Грегори недвижимость по всему миру. Ты можешь выбрать любой университет, любые самые дорогие курсы.

– Я не хочу одалживаться у незнакомого человека.

– Не говори так, он хочет стать тебе отцом!

***

До этого я видела особняк отчима только на фотографии – готический замок и счастливая мама на фоне, в обнимку с Грегори.

Но, увидев его воочию, нервно сглатываю – это настоящая мрачная громадина, возвышающаяся посреди сосен, на берегу небольшого пруда. Величественная подъездная дорожка, по краям рассажены очень аккуратно подстриженные хвойные кустарники, и статуи среди них.

– Грегори обожает искусство, у него хобби – скульптура. Он сам создает эти статуи, представляешь, – щебечет мама.

– Интересно, – говорю задумчиво.

– Не то слово! У него на территории отдельная мастерская. Там настоящая кузница красоты, фантазии. Сейчас он лепит… меня, – скромно добавляет мама.

– Прекрасно.

– Будь поласковее с Грегори. Дай ему шанс… Да, и еще. Я не предупредила вчера. В доме живет его сын, это было неожиданно и спонтанно… Келлум обитал на севере, жил у родственников матери. Уж не знаю, что произошло так внезапно… В общем, неделю назад Кел перебрался сюда, к отцу… Так что у тебя будет сводный брат теперь. Но ты не переживай, пожалуйста. Не надо пытаться почувствовать родственную связь. Достаточно простой вежливости.

– Постараюсь, мам, – морщусь при мысли, что придется ладить еще с одним мужчиной, делить пространство… Я люблю свободу, ходить лохматой у себя дома, в коротких шортиках и рваной майке. Об этом придется забыть… Люблю петь в ду́ше, танцевать в гостиной. Мама не осознает, как для меня тяжел переезд! Как я просила ее оставить меня в съемной квартире. Не понимаю, почему она так непреклонна!

– Мы собираемся путешествовать с Грегори, – таким было объяснение. – В доме за тобой присмотрят. А в квартире… ты еще слишком юна, чтобы жить самостоятельно.

Какая глупость! Мне ведь почти восемнадцать! Совсем скоро исполнится.

Думать о том, что день рождения отпраздную в чужом доме, ужасно грустно…

***

Грегори встречает нас на ступеньках дома один. Мама бросается ему на шею, и они сливаются в поцелуе, как два страстных подростка, а я стою, потупив глаза в каменную плитку.

– Добро пожаловать, Эрика, тебе у нас должно понравиться, – обняв за плечи, отчим проводит меня в дом.

Я иду молча, ну нет у меня сил изображать восторг, хоть и понимаю, что прослыву тут букой.

Так как я не поднимаю глаз от пола, разглядывая то замысловатый узор плитки, то дорогущий паркет, – видимо, мы уже прошли в гостиную, то для меня звучит как гром среди ясного неба:

– А это мой сын, теперь твой брат, сводный. Келлум. Надеюсь, вы поладите, нам с Джорджией бы этого очень хотелось. Правда, дорогая?

Пока новоиспеченный отец произносит эту пафосную речь, с пересохшим горлом отрываю взгляд от пола и смотрю на «братика». Вселенная, ты что, издеваешься надо мной?

Я не могу жить в одном доме с НИМ!

Что с ним не так? Да все! Во-первых, черные глаза, которые буквально прожигают меня. Ненавистью. О да, она плещется во взгляде этого… Черт, его парнем не назовешь. Слишком здоровый детина, с бугрящимися мускулами, большими руками, черными как смоль волосами… Я не могу оценить его образ целиком, словно мы в клубе с бешеной светомузыкой и Келлум видится мне вспышками света… Глаза, прожигающие дыру во мне. Твердо сжатые чувственные губы. Крепкий, широкий торс, который пытается скрыть едва не трещащая по швам красная рубашка. Джинсы, обтягивающие узкие бедра.

– Здравствуй, сестренка, – произносит насмешливо низким голосом с хрипотцой Братец Волк.