— Ну, ладно, спасибо, — горничная неловко благодарит Лину и начинает собираться домой.

Отлично. Минус одни свободные уши. Девушка следует в гостиную. Там, не сдвинувшись ни на сантиметр, все так же сидит мальчик. Кажется, ему вправду нравится читать.

Оглядев полностью большую комнату, Аделина подмечает отсутствие книжных шкафов. Все что угодно: старинный напольный глобус, чёрный рояль, огромная картина на стене, большой папоротник в углу и даже антикварные вазы, но не книги. Тогда вопрос: откуда книжка у ребёнка?

— Максимка, — Лина садится рядом с вовлечённым в рассказ мальчиком, — а где все книги?

— В библиотеке.

— Ах, вот оно что, — это вполне логично. Тем более, что у такого человека, как Очинский, наверняка много книг.

— Но она под замком, — внезапно добавляет ребёнок.

— Как так? А как же «Робинзон Крузо»?

— У меня есть ключ, — поясняет мальчика, даже не отрываясь от страниц. Удивительное чадо.

— Отец отдал?

— Я его украл у домработницы.

А вот тут все шаблоны разорваны. Точнее не разорваны, а изрешечены горькими воспоминаниями. Ведь когда-то белокурая девочка восьми лет сама выкрала ключи от кабинета отца, ведь только там хранились разные печатные издания. И не у какой-то горничной, а у самого родителя. Конечно, сейчас, сквозь призму времени Аделина понимает, что отец сам позволил ей это сделать, но тогда она ощущала полную победу над своим padre.

— Ах, вот оно как, — тянет девушка и покачивает головой, — а ты покажешь ее мне? Я никому не скажу, что мы там были.

Максим посмотрел на девушку слишком серьезным взглядом, но стоило Аделине заговорщически подмигнул, как он вскочил с кресла, схватил руку несчастной и пошёл быстрее в свою сокровищницу.

— А ты мне почитаешь? Почитаешь ведь? — все не унимался ребёнок, уже поднимаясь по лестнице.

— Перед сном — обязательно, — сама не замечая, как Аделина начинает улыбаться.

— Но до сна ещё так далеко, я сейчас хочу.

— Ладно, ладно, мой Пятница, показывай сокровища.

Из внутреннего кармашка домашней рубашки мальчик достал ключ и ловко открыл тяжелую деревянную дверь. Два оборота отделяли мир от тайного уголка различных сказок, легенд и историй. Всего четыре стены, а какая кладезь знаний, миров, жизней и мыслей покоится в них.

В доме Очинского целая комната была отведена под библиотеку. Книги он любил, скорее даже обожал и дрожал над каждым изданием. Привозил коллекционные переплеты из разных стран, выкупал редкие рукописи на аукционах или мог взять очередной сборник сказок в местной книжной лавке. Но все без исключения хранилось здесь, в его собственной библиотеке. Только почему сие чудо хранилось под замком, оставалось непонятным. Лине казалось, что в книгах нечего прятать от детей. Точнее есть, но уже только во взрослых. А дети взрослые книги и в руки то не возьмут. Им только картинки да иллюстрации подавай. Только вот Максимке интересно было смотреть, принюхиваться и листать страницы, даже не родного языка.

«Запретный плод сладок», — говорите вы?

«Он пьянит, особенно в мелких дозах», — говорит Аделина.

Она, как никто другой, знает какого это: ночью, украдкой, на цыпочках. И читать, читать, читать. Не играть в телефон, или смотреть мультики, нет. Маленькой девочке семи лет было интересно читать среди ночи о таинственных водах Средиземья, о магических существах Хогвартса или прекрасных девах прошлых столетий. Все ей было интересно, все имело место быть в маленькой головке. Кто-то скажет: «Да что мне книга! Дорогая, тяжелая, скучная. Я лучше фильм посмотрю, или электронную версию скачаю.». А как же шероховатость страниц? Как же запах свежей печати? Как же единственная и неповторимая история, заключённая в переплёт?

Каждая книга — есть новая жизнь. С ней ты проходишь жизненные пути сотни, а то и тысячи людей, зверей, существ. С ней ты рождаешься и умираешь вместе с героями. С ней ты чувствуешь все; весь спектр эмоций.

Аделина глубоко вздыхает. Сухой деревянный запах наливается в легких и даже оседает пылью. Прекрасный запах. Макс ловко перебегает вдоль стеллажей и, наконец остановившись у одного, тянется, чтобы достать небольшую книжечку в красном переплете. Как только та попадает в руки мальчика, он мигом оказывается рядом с Линой.

— Вот, — протягивают детские ладошки.

— Что это?

Девушка аккуратно раскрывает странички и видит витиеватое:

«Fables

de

La Fontaine»

Басни значит. На французском.

— Ты знаешь что это? — Аделине и правда интересно узнать ответ.

— Знаю только, что басни. Я пробовал переводить с английского, но понял только это.

— Просто это не английский, а французский, — Лина ухмыляется и продолжает листать страницы.

— А ты знаешь этот язык? — в голове ребёнка можно отчетливо расслышать надежду.

— В совершенстве, — уже шепчет девушка. Пальцы мягко скользят по старым печатным буквам. Как-никак 1916 год издания. Раритет.

— Правда? А почитаешь мне? — Максимка вешается на руку с одной стороны и тянет вниз.

— Но ты ведь ни слова не поймёшь.

— А мне не надо понимать, надо точнее, но не сейчас. Я пока просто слушать буду, а потом обязательно выучу французский и буду читать сам, вот увидишь.

Мальчик улыбается и продолжает виснуть. Кажется, будто с каждой минутой он открывается все больше и больше. Да, дети они такие. А внутри что-то тоскливо сжимается. На том самом месте, где должно быть сердце, ноет. От чего-то царапает горло и перехватывает дух. Аделина встряхивает головой, будто отмахиваясь от назойливой мысли.

— Хорошо, — Девушка продолжает рассматривать стеллажи.

— Только не говори папе, что я тебя сюда пустил, ладно? — доносится из-за спины.

— Конечно, не скажу. Это будет наш секрет, — Лина оборачивается и подмигивает ребёнку.

— А почему ты так боишься, что он узнаёт?

— Просто папа будет ругаться. Он не любит, когда кто-то трогает его вещи.

— Он настолько скрупулёзен? — риторический вопрос слетает с уст быстрее, чем мозг успевает подумать об этом.

— Что такое скру… скурп… скуруп… вообщем последнее слово. Что оно значит?

— Да это я так, думаю вслух. Не обращай внимание, — Аделина хихикает, но отмахивается и увиливает от ответа. Не хватало ещё, чтобы сын рассказал отцу, что собственная студентка за его же спиной говорит такие вещи.

— Ну ладно. А пошли печенье покушаем?

— А тебе можно?

— Конечно!

Максим хватает девушку за руку и тащит на кухню, не забыв закрыть библиотеку и спрятать ключик обратно в карманчик.

Следующие пару часов проходят на удивление незаметно, даже для Лины. Они кушают песочное печенье, пьют приготовленный девушкой какао, обсуждают балет и аквапарки. Точнее о последнем без умолку трещит пацан, сидя на барном стуле и весело виляя ногами.

«Странный ребёнок, — думается Аделине, — хотя, он просто чём-то похож на меня.»

Уже вечером, после душа, под треск камина они вместе читали басни Лафонтена. Точнее читала только Аделина, а мальчик пристроил голову на ее коленях и слушал, прикрыв глаза. Девушке внезапно подумалось, что это очередной вечер, который она проводит в компании противоположного пола под аккомпанемент горящих поленьев. И какая разница, что с одним она играет в шахматы, с другим пьёт, а третьему читает басни на французском? Именно сегодня ей хорошо. Удивительно приятно, что Аделина даже выпадает на несколько часов из реальности, забыв зачем и для чего она здесь.

Когда стрелка гостиных настенных часов переваливает за одиннадцать, а глаза мальчонки совсем слипаются, девушка предлагает переместиться в спальню Максима и лечь наконец в кровать. В комнате младшего Очинского Лина читает ему ещё десять минут, желает хороших снов и покидает спальню, аккуратно прикрыв за собой дверь. Требуется пара минут, чтобы просто постоять, облокотившись на деревянную поверхность, подумать и привести мысли в порядок. Наручные часы показывают половину двенадцатого.

Дело осталось за малым.