Теперь не нужно было тратить уйму времени на передвижения пешком или на метро, плюс ко всему открылся доступ ко всему городу в любое время суток. Если ей срочно нужно было поехать за уликами или на выполнение очередного задания, то необязательно брать такси или вызывать помощь из вне. Конечно, ягуар так и остался стоять во дворе, но разъезжать на нем можно было только в крайних случаях. Все же даже за пределами института девушка оставалась той же студенткой, девочкой на побегушках и серой мышкой. Жизнь стала приобретать прошлую форму, которая так не нравилась Аделине, но кто она такая, чтобы возмущаться? Правильно: солдат, агент, убийца. Хищный зверёк на привязи. Она не знает, что такое свобода, что такое ветер в волосах. Она знает, что такое «смирно» и «лежать», а ещё «взять», «принести» и конечно же, «фас». Да, пожалуй, любимая фраза хозяина.

Аделина паркуется около здания института за десять минут до начала пар и сидит пару минут внутри, потом выдыхает и, натянув получше капюшон чёрной толстовки, выходит из автомобиля. Влившись в поток студентов, словно по живому течению, девушка проходит внутрь. Вешает куртку в гардероб и направляется в сторону нужной аудитории. Первым должен идти французский. Чертов французский. Один из любимых ею языков, иронично, ведёт один из нелюбимых преподавателей, хотя к такой типу она могла отнести совершенно всех. Точнее человек, который знает о ней настоящей, точно вписывается в категорию «опасные» или «подозрительные».

Буквально за минуту до звонка Лина проскальзывает в аудиторию. Денис Алексеевич при параде стоит у стола и перебирает какие-то документы. Кинув тихое «Bonjour», проходит вглубь на задние ряды. Он, как назло, проводит ее пристальным взглядом прямо до парты и, кажется, даже не моргает. Лишь когда девушка присаживается и достаёт нужную тетрадь, профессор отвлекается и продолжает заниматься делами.

Пара на удивление проходит быстро, однако, почти за десять минут до звонка преподаватель решает попытать судьбу студентов, вызывая их к доске.

— Зыкина.

Звучит как гром средь бела дня. Аделина поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза. Щурится и усмехается. Никак не успокоишься, значит? Плавно встав со своего места, девушка подходит к доске и берет в руки мел, готовясь писать под диктовку.

— Запиши, пожалуйста, французскую интерпретацию следующей цитаты, — Денис сидит полу боком, говорит тихо, — «Истинное призвание каждого состоит только в одном — прийти к самому себе».

Внутри глухо ухает. Лина выводит красивые буквы, а сама думает, не задумал ли чего профессор? Назло процитировал Германа Гессе? Назло упоминает «Демиан», будто хочет сковырнуть только затянувшиеся воспоминания?

Аделина не замечает, как начинает хмуриться. Бред. Он не на столь глуп, да и что такого в великой фразе великого писателя?

— Молодец, можешь садиться на место, — даже не сомневаясь в знаниях своей «студентки», бросает мужчина и обращается ко всей группе. — Я хочу, чтобы каждый из вас вчитался в эти слова более пристально. Их смысл куда глубже и обширнее, чем может показаться на первый взгляд. Найти себя — значит найти свою истину. Будьте внимательны к таким мелочам, ведь мы все состоим из этих крохотных деталей. Они связаны единым целым, нашим мировоззрением. Будьте честны перед собой, смотрите чаще вокруг, признавайте поражения, а ещё самого себя. Осознайте, кто вы есть, нравится ли вам такое существование и хотелось бы вам что-то изменить, — взгляд Дениса Алексеевича останавливается на девушке за дальней партой. Ее голубые глаза недобро сверкают, но принимают вызов. — Подумайте, хотели бы вы такой жизни своему ребёнку, — Денис замолкает, и легкое эхо проносился по аудитории.

— Спасибо за сотрудничество, за дополнительной информацией по семестровому проекту можете подойти прямо сейчас, остальным до четверга.

Привычный гул закладывает уши, студенты вскакивают с мест, собираются и поспешно выходят, кто-то окружает стол преподавателя. Одна только фигура в большем темном худи сидит неподвижно, склонив голову, и думает. О чём-то своём, далеком и неизвестном, но наверняка причиной являются последние слова ее профессора.

***

миссия 083

статус: в процессе

день 102

декабрь 20

пятница 18:31

Неделя выдаётся на удивление насыщенной и быстрой — Аделина успешно сдаёт все экзамены досрочно. И вот уже вечер пятницы, а, значит, можно расслабиться и о псевдо учёбе не думать. За эти дни не произошло ничего, что могло бы вызвать переполох или подозрения, касаемо дела. Предатель так и не был обнаружен, если судить по последним сводкам Николая, а директор не покидал города, тем более страну. Все мирно и тихо. Подозрительно.

Даже Денис перестал как-то проявлять себя, все также наблюдая, но не предпринимая никаких действий, что тоже не вызывало доверия. Хотя он вполне мог остепениться и осознать глупость своего поведения. Он ничего не добьётся, только подставит и себя, и девушку-агента. Хотя точно знать Аделина никак не могла: все же влезть в чью-то голову — дело непосильное даже ей.

Зато вполне посильно заполнять бланки за студентов от лица старосты. Так проходит каждая пятница: девушка обедает в столовой, собирает документы всего потока, дописывает недостающие, помогает преподавателям, а в самом конце идёт к директору. Конечно же, чтобы помочь. Тихий гул шагов, размеренное дыхание, уставший вид, записывающий диктофон под толстовкой. Все, как обычно, все, как всегда. Лина стучится пару раз и после негромкого «входите» заходит в кабинет. Алексей Викторович все так же сидит на излюбленном кресле, поправляет излюбленные очки и откладывает излюбленный Паркер.

— Ах, Аделина, это ты, — мужчина улыбается, — заходи, девочка моя.

Фамильярное обращение режет уши. Терпи, так надо.

— Вот, — на стол небрежно летят бумаги, разлетаясь в разные стороны. — Ой! Что-то я совсем сегодня расклеилась.

Девушка строит несчастное лицо и кидается собирать документы.

— Ничего, ничего страшного, — директор принимается помогать. Отъезжает от стола, встаёт и перебирает все листы, — с кем не бывает, — бормочет мужчина.

Лина старается не улыбаться. Какого это находиться в неведении? Какого это позволять копаться у себя на столе спецагенту? Даже не представлять на сколь она опасна?

Однако ж поиски ни к чему не приводят. Хотя это был бы сверх идиотизма: хранить ценные бумаги у себя на рабочем столе. Через пару минут все было в порядке и на своих местах.

— Простите меня ещё раз, — Аделина виновато опускает голову и сжимает края кофты.

— Я же уже сказал, — Очинский улыбается, — ничего…

Слова мужчины прерывает звонкая трель телефона.

— Прошу прощения, — кидает Алексей Викторович и поднимает трубку. Лина отчетливо слышит женский голос, но разобрать, что именно говорят, не получается. — Да, дорогая? Нет, ещё на работе. Как не с кем?

Девушка хмурится вместе с директором. Жена Очинского? О чем речь?

— Я же договорился с няней на завтра… да… как не на завтра? Точно?

Кажется речь о младших детях Алексея Викторовича.

— Ох, дорогая, не кричи, — директор облокачивается на стол, щурится и потирает переносицу, — я что-нибудь придумаю, только не ругайся. Да, увидимся позже, — мужчина скидывает трубку. В кабинете висит неловкое молчание.

— Я могу чём-то помочь? — робко спрашивает Аделина. В ответ на неё тяжело смотрят и молчат. Проходит ещё минута, прежде чем Очинский наконец кивает.

— Ты занята завтра?

— Нет, а что? — становится все интереснее.

— Не могла бы ты, Линочка, побыть с моим младшим сыном? — поймав в ответ вопросительный взгляд девушки, директор тихо продолжает, — Мальчишке всего семь лет, а завтра я с женой идём названый ужин, без детей, конечно же, и оставить его не с кем. Точнее есть няня, но я перепутал даты и завтра ее, как на зло, не будет в городе, — видно, как Очинскому неудобно. Он мнётся и тщательно подбирает слова. Только вот Аделина уже заранее знает свой ответ.