Биал поднялся на ноги и осторожно выбрался из окопа. Пусть «Ястребы» старательно перепахали поле боя, а противник в панике удрал, но бдительность никогда не бывает лишней. Чем чёрт не шутит, можно легко наткнуться на недобитых аборигенов. Их проклятые маскировочные накидки изобрёл сам дьявол.

Страшно-то как, Биал на миг замер на месте. Пусть наполовину засыпанный окоп как защита уже не ахи, но всё защита. Сейчас же, на открытой местности, в одиночку, без поддержки респов и могучего БМП за спиной, невольно чувствует себя голом на званном обеде. Но надо, надо идти.

В двух метрах от окопа валяется дохлый абориген. Через грудь наискось протянулась цепочка аккуратных дырок. Биал криво усмехнулся, не иначе «Муравей» постарался. Несколько дальше прямоугольной кучей замер ещё один абориген. Чуть дальше ещё и ещё.

Конечно, не дело, но… Биал походя пнул мёртвого аборигена, голова убитого послушно отвернулась в сторону. В душе красивым внеземным цветком распустилось злорадство. Пусть так называемые повстанцы сумели-таки взять позицию его отделения, но щедро заплатили за каждого бойца, за каждого респа.

Вот и буровая. Биал спрыгнул в окоп, ноги мягко погрузись в красноватый снег. Взгляд тут же наткнулся на убитых пехотинцев, точнее, Биал склонил голову, геологов. У каждого в руках навсегда замер электромагнитный автомат. Один из них успел вытащить из разгрузки гранату, но так и не выдернул чеку. Вечная память, Биал осторожно вытащил из руки убитого гранату. Вот тебе и гражданские. Персонал буровой достойно принял последний бой. Аборигены никак не ожидали серьёзного сопротивления возле самой мобильной установки.

Стальная вышка, наперекор всему, продолжает сиять яркими огнями. Площадка под ней залита светом прожекторов. В стороне, в одном из тягачей, чуть слышно гудит генератор. Аборигены не успели бросить в него ни одной гранаты. Зенитка сумела-таки защитить буровую от артиллерийских снарядов.

– Сержант Ришат, доложите обстановку, – с щелчком включилась связь с командованием.

– Докладываю, – Биал машинально вытянулся в полный рост. – Персонал мобильной буровой установки пал смертью храбрых. Ни живых, ни раненных не наблюдаю. Сама мобильная буровая установка видимых повреждений не имеет, за исключением, – Биал покосился по сторонам, – незначительных повреждений от пуль и осколков на стальных конструкциях.

– Каково состояние ядерного заряда? – голос полковника Рояна напрягся.

Биал грустно усмехнулся. Теперь понятно, почему его отправили на буровую. Командованию плевать и на персонал, и на саму мобильную установку. В первую очередь их жутко волнует ядерная бомба, точнее, ядерный заряд. Не приведи Великий Создатель, аборигены смогли утащить его. Тогда можно смело ждать большой бабах в любом месте. Например, в Нинграде, как уже успели прозвать Главный базовый лагерь в Изумрудной долине.

– Не могу знать, – Биал вновь оглянулся по сторонам. – В поле моего зрения нет ничего похожего на ядерный заряд.

– Вижу, – голос полковника звенит от напряжения как гитарная струна. – Согласно последним данным, ядерный заряд должен находиться примерно на половине пути между мобильной буровой установкой и транспортным вертолётом «Аист» на противоположной от вас стороне. Приказываю проверить заряд. Задача ясна?

– Так точно.

– Исполняйте.

Связь тут же отрубилась.

Исполнять, так исполнять. Биал легко выбрался из окопа. Былой настороженности больше нет. Но, на всякий случай, не стоит лезть в круг яркого света возле стальной вышке, лучше обойти площадку по большой дуге.

А вот и ядерный заряд. Биал прибавил шаг. На другой стороне, буквально в десяти метрах от буровой, на боку валяется самоходная тележка с широкими колёсами. Рядом с ней лежит большой стальной цилиндр. На его торце наглядным предупреждением блестит красный знак радиационной опасности.

Ну, дела, Биал остановился. Шальной снаряд пороховой пушки нырнул в песок недалеко от самоходной тележки. Взрывная волна опрокинула её, осколки посекли днище и разорвали шины. Но сам ядерный заряд не пострадал. По крайне мере, детектор радиации бронескафандра молчит, а не трещит на всю округу.

– Сержант Ришат, докладываете.

Вновь полковник Роян. Командир полка, поди, нервно ёрзает от нетерпения на стуле у себя в тёплом и сухом штабе. А три большие звезды на его погонах, того и гляди, отвалятся.

– Ядерный заряд видимых повреждений не имеет, – бронированная перчатка проскользнула по гладкому боку стального цилиндра. – Повышение уровня радиации так же не замечено.

– Отлично! – радостно воскликнул полковник Роян. – Приказываю: оставайтесь на месте, охраняйте ядерный заряд до подхода подкрепления. Конец связи.

– Есть охранять до подхода подкрепления, – машинально произнёс Биал, хотя полковник уже отключился.

Неожиданно нахлынула усталость, Биал присел прямо на ядерный заряд. Ноги гудят, а руки отваливаются. Бой с аборигенами высосал массу сил. Что будет дальше, догадаться несложно: ядерный заряд всё-таки опустят в скважину. Ведь не зря же ради неё, проклятой, кулак в бронированной перчатке треснул стальной цилиндр по гладкому боку, полёг целый взвод.

Биал склонил голову. Знак радиационной опасности на торце стального цилиндра как ни в чём не бывало блестит в свете прожекторов буровой установки. Не так давно соседство с ядерной бомбой пришлось бы ему не по душе. А так, Биал криво улыбнулся. После всего того, что ему довелось пережить…

Звуки боя затихают вдали. Аборигены доблестно удрали в свои подземелья. Правда, Биал лениво повернул голову, они могут перейти в контратаку. Кто их знает. Хотя нет, не перейдут. Во второй раз Независимое правительство не сумеет послать аборигенов на верную смерть.

Над головой застрекотал винт. Потоки воздуха подняли огромное облако снега и красной пыли. Биал задрал голову. Метрах в десяти над землёй завис «Аист». А вот и подкрепление. Главное, ядерный заряд. Мёртвые подождут. Им теперь торопиться некуда.

– Всем отдыхать.

Долгожданный приказ Шныка словно райская музыка для ушей. Чаг тут же опустился на каменный пол пещеры. Рядом со стоном и скрежетом попадали товарищи по отряду. Руки вытащили из-за спины громоздкое электромагнитное ружьё. Вот так оно всегда бывает: держишься до последнего, но потом силы тут же покидают бренное тело, как воздух вылетает из пробитого воздушного шарика.

В рукотворной пещере, что так похожа на природную, собрался Первый батальон Народной армии. Точнее, Чаг хмуро покосился по сторонам, его остатки. Солдаты в красных боргах развалились кто где сумел пристроиться. Многочисленные фонари на лбах и плечах создают сюрреалистичное освещение. Матовые забрала герметичных шлемов скрывают лица. На общем канале связи царит привычная мешанина усталого дыхания десятков людей. Однако в самом воздухе рукотворной пещеры витает гнилостный запах поражения. Первого батальона Народной армии, к чему себя обманывать, больше нет.

За спиной остался короткий путь отступления. Всего-то километров пять, максимум шесть. По меркам бывалых партизан, смех один. Чаг как мог расслабился в полусидящем положении. Бывало, им приходилось убегать десять, двадцать, а то и тридцать километров. Но поражение… Поражение тяжким грузом легло на плечи и вымотало больше, чем тренировочный марш-бросок с полной выкладкой на сорок километров.

В маленький отряд, который возглавил Шнык, по ходу отступления влилось ещё солдат двадцать. Может, даже больше. Чаг устало вздохнул. Может, меньше. Не все полегли под кассетными бомбами аэрокосмических истребителей или НУРСами «Ястребов». Это так, только радости всё равно никакой.

Поражение. Народная армия самообороны Дайзен 2 потерпела самое настоящее поражение. Чего, откровенно говоря, и следовало ожидать. О чём только думало командование? Ведь Первый батальон был брошен в бой словно настоящая профессиональная армия. Будь возможности равны, то ещё можно было бы потягаться с космическими пехотинцами. А так… Результат закономерен – Первый батальон умылся кровью.