Второй этап подготовки был самым коротким, зато самым зрелищным и уж точно самым громким. Неделю на Северное плоскогорье и горы рядом с ним падали особо мощные орбитальные бомбы. Правда, и это нужно отметить особо, не ядерные. Поговаривают, что заодно удалось накрыть пару-тройку партизанских отрядов. Куда упали бомбы, геологов особо не интересовало, гораздо важнее были координаты конкретных орбитальных ударов и точное время. А уж за этим дело не стало. Тем более флот сбросил в три раза больше особо мощных бомб, чем требовалось.
Масштабное сейсмологическое исследование глубин принесло долгожданные плоды. Буквально вчера командование флота наконец-то получило то, чего крайне не хватало буквально с первого дня бунта на Свалке – подробную карту крепости Арфан.
Конечно, карта получилась не самая точная. Объектов на ней несколько больше, чем в реальности. Однако с ней вполне можно работать. Если верить этой карте, то, Биал опустил глаза, как раз под ним, на глубине около сотни метров, находится Зона №3. Либо иное очень крупное образование явно искусственного происхождения.
И вот начался последний и самый решительный этап войны с бунтовщиками. Теперь у местных жителей нет решительно никаких шансов выиграть войну за так называемую независимость. Поражение аборигенов не более чем вопрос времени. Другое дело, как быстро до местных упрямцев дойдёт сей неприятный факт и они сложат оружие. Именно это обстоятельство и нервирует больше всего. Ведь решение будут принимать не простые солдаты на поле боя, а их командование, что засело в безопасной глубине и в ус не дует.
Биал скосил глаза на часы в углу забрала. Электронные секунды мерно тикают. Осталось продержаться два часа. Всего два часа. Это много или мало? Бережёного бог бережёт, Биал вытащил из зажима на спине верную «Эмму». Сумерки, чтоб их, сгущаются прямо на глазах. Когда в руках мощный электромагнитный автомат, то чувствуешь себя несколько спокойней. Былая нервозность переросла в уверенность. Атака будет. Конечно, глупая, бесполезная, но всё равно будет. Главное, не дать аборигенам прорвать оборону взвода. А пока не помешает ещё разок обойти расположение второго отделения, глянуть на подчинённых и успокоить их. Куда там! Биал мысленно махнул рукой, себя бы успокоить в первую очередь.
***
– Быстрей! Быстрей! Не задерживаемся!
Голос Шныка, командира отделения и закадычного друга, подгоняет не хуже плётки надсмотрщика на плантации кофе. Рядовой Чаг Ратаг, прозванный товарищами по отряду Непоседой, послушно прибавил шаг. За годы службы армейская дисциплина въелась в подкорку. Разум ещё только пытается осознать приказ, а ноги уже сами в ускоренном темпе понесли тело на выход. Чаг стрельнул глазами по сторонам. Своды туннеля внушают спокойствие. Пока ещё можно говорить по открытому каналу связи. А вот когда они выйдут на поверхность, на Северное плоскогорье, тогда придётся молчать в тряпочку.
Превеликий Создатель! Прочный ботинок из ткани борг противно шаркнул по каменному полу. Чаг елё удержался на ногах. На поверхность? Да ещё в такое время? Да ещё в таком количестве? Узкий туннель забит солдатами Народной армии как городской переход в час пик. От многочисленных фонарей на шлемах и плечах боргов в рукотворной пещере светло как днём. Уж лучше было бы темно как ночью, в грозу. Чаг бросил взгляд назад. Непрозрачные забрала герметичных шлемов укрывают лица, однако от фигур товарищей по оружию так и веет недовольством, неуверенностью и откровенным страхом.
Увы, Чаг чуть наклонил голову, страх – обратная сторона опыта. За последний месяц всем без исключения солдатам подземной Зоны №3 много-много раз пришлось выходить на поверхность и драпать, драпать самым натуральным образом, и от космических пехотинцев, и от «Муравьёв», и от штурмовых вертолётов. Последнее особенно ужасно. Так что каждый солдат Народной армии в этой рукотворной пещере не просто знает, а осознаёт всеми фибрами души, что именно ждёт его на поверхности.
Пятнадцать минут назад третье отделение подняли по боевой тревоге. Ничего подобного раньше не было. Противник никогда не пытался атаковать подземные крепости Народной арами. Ну, разве что, космические пехотинцы несколько раз пытались прочесать Большое кольцо, главный транспортный туннель под горами кратера Финдос. Но это было почти двадцать пять лет тому назад, так что можно не считать. Ведь именно в одном из отделений подземной крепости Арфан всегда можно было спокойно отдохнуть, набраться сил, как следует перекусить и элементарно выспаться. И тем более неприятно, и даже тревожно, когда заслуженный сон прервал вой боевой сирены.
Как на учениях, право слово. Третье отделение собралось быстро и организованно. Разум ещё только продирал глаза, а руки сами натянули на тело борг, закрыли все липучки, врубили подачу кислорода, вытащили из личного шкафчика разгрузку с боеприпасами и не забыли прихватить сам «Гвоздь». Разум окончательно очнулся и ужаснулся, когда прямо в коридорах подземной Зоны №3 Чаг столкнулся сперва с товарищами по взводу, а чуть позже и по роте. Лишь в широком проходе стало окончательно ясно, что по тревоге подняли всю базу. Это же, прости господи, как минимум батальон Народной армии. И ладно бы мирное время и очередные набившие оскомину ученья. Так нет же! Первый батальон и в самом деле в полном составе послали в бой.
Прямоугольные электронные часы над стальными дверцами шлюза показали 16:09. Чаг нахмурился, световой день ещё не закончился. В лучшем случае, на Северном плоскогорье неторопливо опускаются первые сумерки. Тем более непонятно, что в подобный час делать на поверхности целому батальону? Ещё в учебке Чагу крепко-накрепко вбили под корку простую мысль – для партизанской армии крупномасштабные операции на поверхности Дайзен 2 означают верную смерть. Космические пехотинцы перебьют партизан с той же лёгкостью, с какой мельничные жернова переламывают зёрна пшеницы или ржи. По плечам и спине вновь скатилась нервная волна. Чего только стоят штурмовые вертолёты «Ястреб». А ещё у метрополии наготове имеются аэрокосмические истребители, высокоточные ракеты, бомбы, да и Флот специального назначения на орбите Дайзен 2 в конце концов. И вдруг общая тревога, Первый батальон спешит к шлюзу. Не иначе, произошло что-то из ряда вон.
Шнык резко остановился, Чаг по инерции едва не ткнулся шлемом в спину друга.
– Отделение, – Шнык обернулся, – отдыхаем и ждём.
– Чего ждём? – тут же подал голос Чародей, рядовой Ваиж.
– Дальнейших распоряжений, – отрезал Шнык.
Новых вопросов не последовало. Да и смысл пытать ефрейтора Чинина? Шнык и сам не знает. Чаг тут же присел на каменный пол. «Гвоздь», электромагнитное противотанковое ружьё, устроилось между колен. Когда есть возможность отдыхать, нужно отдыхать. Только, Чаг прижался затылком к стене, отдых не всегда бывает полезен, особенно в канун боя, когда впереди полная неизвестность. Дурные предчувствия буквально витают в воздухе, общий канал связи то и дело доносит напряжённое дыхание товарищей по отряду.
– Внимание, Первый батальон.
Командный голос враз заполнил собой общий канал связи, Чаг торопливо поднялся на ноги. Судя по важному голосу, это полковник Курдан, командующий Первый полком Народной армии. Ого! Чаг мысленно присвистнул, по боевой тревоге и в самом деле подняли целый батальон. Не к добру.
– Ставлю боевую задачу, – голос полковника подобен металлу, такой же холодный и твёрдый.
Ну да, Чаг машинально кивнул, мало поставить на уши целый батальон и выгнать его на поверхность. Ещё нужна причина, чтобы было ясно, ради чего им предстоит умирать.
– Выйти на поверхность Северного плоскогорья и уничтожить мобильную буровую установку противника.
Чаг удивлённо поднял глаза. Голос полковника Курдана и в самом деле дрогнул? Или показалось?
– Вслед за вами выйдут миномётные и артиллерийские расчёты. Выполнять!
– Есть выполнять, – тихо, почти про себя, произнёс Чаг.
Ну, дела… Чаг качнул головой. На поверхность командование решило выгнать даже артиллерию. Это же, если разобраться, пожертвовать ей. Если у солдата на своих двоих всё же есть шансы удрать от «Ястреба», то тяжеленная пушка обречена. Без штатного тягача её невозможно быстро укатить. Никакая маскировка не поможет упрятать от детекторов вертолётов несколько сот килограмм чистой стали.
