Дмитрий Глуховский – величина в современной литературе нестандартная. Он, вместе со своей фантастической литературной вселенной, всегда был где-то рядом: на витринах едва ли не каждого книжного магазина и газетного киоска, в сюжетах телепрограмм, титрах компьютерных игр, афишах и так далее. Успех его казался многим явлением проходящим, но время шло своим чередом, издавались новые книги, а отзывы даже самой притязательной публики становились все более лояльными. На сколько языков переведены его тексты и какой их суммарный тираж, кажется, уже не помнит он сам…
На встречу на веранде одного из кафе на Новом Арбате Глуховский немного опаздывает. Материализовавшись рядом с новеньким Porsche 911, он выглядит скорее как предприниматель, ненадолго отошедший от дел, нежели чем как писатель, сидящий за столом месяцами напролет. Легкая щетина, мешковатые темные брюки, наподобие ушедших в прошлое реперских труб, массивная кожаная сумка.
Дмитрий, откликнувшись на мое приветствие, все еще держа телефон у уха и, наконец, расположившись за столиком, сбрасывает вызов.
– Дмитрий, не знаю, как вы относитесь к своему успеху, но вы однозначно, без каких-либо оговорок, успешный писатель, каких сегодня мало. Как проходят ваши дни? Вот сейчас, например, откуда вы приехали, что делали с утра, куда планируете направиться вечером?
– Ну как вам сказать? Я приехал из дома. Сейчас лето. «Учительской газете», наверное, не все можно рассказывать?
– Как раз наоборот…
– Правда? Зачем растлевать неокрепшие филологические души? Ну ладно… В Москве лето, а это такое время, когда грань между днем и ночью немножко стирается, и ночь может продолжаться часов до 5-7 утра, а день начинаться вообще в любое время. Тем более что во время проходившего чемпионата мира по футболу атмосфера в городе особенная – хмельная, так что немного хмеля не помешает.
Летом, мне кажется, грех чуть-чуть не погулять до утра в хорошей компании. Гости приходят, или ты куда-то идешь. Вообще Москва располагает к такой social life.
– Вы живете где-то за городом?
– Нет, здесь неподалеку – на Кутузовском. Я там и работаю, и гостей принимаю, и живу, собственно, тоже там. Оттуда же приехал и сюда.
– Это что-то вроде квартиры-офиса?
– Нет-нет, не офис, скорее рабочая студия.
– Над чем сейчас работаете и работаете ли вообще?
– Работаю, но, знаете, в связи с достаточно удачным театральным опытом, который состоялся буквально только что – в мае, меня начинают активнее вовлекать в театр. Речь об адаптации моего романа «Текст», который Максим Диденко поставил на сцене Театра имени Ермоловой. И теперь я придумываю разные постановки, пытаюсь работать с режиссерами, общаюсь со зрителями.
Здорово, что Театр Ермоловой пустил к себе такой странный хулиганский спектакль, как «Текст», но, учитывая, что его играют всего дважды в месяц, это не совсем тот охват, который мне хотелось бы получить. Мне хочется больше обращаться к зрительской аудитории, потому что два раза в месяц – это как-то мало.
– Ну смотря как на это посмотреть…
– Я понимаю, что большинство репертуарных театров работают со спектаклями именно так, но ведь существуют еще и экспериментальные формы, иммерсивные шоу, которые создают больший информационный шум. Мне хочется общаться с более широкой аудиторией. Я считаю, что, если уж ты занимаешься этим, нужно, чтобы люди видели результат.
– Считаете ли вы себя плодовитым автором?
– Меня, к сожалению, посещает не так много идей. Над каждой из них я обычно провожу по нескольку лет. Не штампую, не произвожу конвейерным методом. Каждый проект вынашивается, формируется, а потом и сама работа – это в лучшем случае месяцы, а бывает, и годы. Так что для меня очень важно, чтобы была какая-то отдача, чтобы взаимодействие с читателями и зрителями происходило на максимально широком уровне. Я считаю, что вещи должны отличаться друг от друга, формулировать какой-то жизненный опыт, сумму переживаний. Если эта вещь, скажем прямо, выношенная и выстраданная, не находит свою аудиторию, то тогда этот адский труд ограничивается чем-то камерным. В таких случаях неизбежно должен возникнуть вопрос: зачем все это?
– Вашу позицию по этому вопросу нельзя назвать типичной для современного российского литературного процесса. Для большинства авторов, скажем так, интеллектуальной прозы признаком наивысшего успеха считается тираж в две-три тысячи экземпляров в «Редакции Елены Шубиной» издательства «ACT». Такой выход к публике – признак удачи и профессиональной состоятельности…
– Елена Шубина, кстати, приглашала меня к сотрудничеству, и я надеюсь, что в будущем у меня получится с ней поработать.
– Это уже после выхода романа «Текст» и восторженных отзывов критики на него или до?
– Еще за несколько лет до этого. С момента выхода сборника «Рассказы о Родине». Я, честно говоря, хотел отдать ей «Текст», но меня не отпустила предыдущая редакция.
– Конкуренция за право издать вас, кажется, привычная история. Такой же опыт был с «Метро 2034», когда за роман бились сразу несколько издательств, и вы, если мне не изменяет память, в своем выборе руководствовались исключительно коммерческими аспектами сделки.
– Когда «Метро 2034» готовилось к изданию, я еще мало что знал об устройстве рынка литературы. Я, честно признаться, хотел выпустить эту книгу вообще без издателя. На волне успеха «Метро 2033» я думал, что сам напечатаю ее тиражом в 100 000 экземпляров и отдам в розницу. Тогда еще существовала крупная новосибирская сеть «Топ-книга», они как раз активно заходили в Москву и готовы были взять мой роман на реализацию. Но тогда на меня вышли люди из издательства «ACT», вызвали на разговор и сказали, что есть выбор – чемодан денег или эту книгу, если я буду издавать ее сам, не пустят в Москву.
– Это кто вам такое сказал?
– Я не буду озвучивать, кто это, тем более что человек этот сейчас не у дел. По сути, это было предложение, от которого было невозможно отказаться, потому что положительный и отрицательные стимулы были слишком высоки. Вот так я и вернулся из свободного плавания, но, конечно, не жалею об этом, потому что у издательств есть свои преимущества.
– В самом начале вашего творческого пути отношения с ними у вас не складывались. Известно, что вы долгое время не могли найти издателя для своей первой книги и просто выложили текст в Интернете.
– Это не совсем так, потому что то была первая версия книги. Теперь я понимаю, что она была неформатная. В том варианте герой знает свои задачи, но, вопреки заветам Джозефа Кэмпбелла, ровно посередине сюжета, вместо того чтобы трансформировать мир, проваливает свою историческую миссию и гибнет. Выводы, которые он делал, были неверными, все заканчивалось ничем. С учетом того, что мне было 22 года, этот эксперимент был, с моей точки зрения, хорошей хулиганской выходкой. Но поскольку издатели не понимали, куда, в какую серию такой текст можно помещать, объясняя это интересами читателя, привыкшего потреблять шаблонную продукцию, отказы действительно были.
– Какую роль в вашей карьере сыграл скандальный интернет- и медиапродюсер, депутат Государственной Думы V созыва от «Единой России» Константин Рыков?
– Он в свое время переиздал «Метро 2033», выкупив права у «Эксмо» в 2007 году, и фактически перезапустил книгу. За это я ему благодарен. А расстались мы с ними буквально через год, после того как все это случилось. Все последующие десять лет я нахожусь в свободном полете и продюсеров у меня нет.
