Помнишь, как мы всегда мечтали оказаться на Арене Богов? Давай встретимся там через пять лет, встретимся на Турнире Эредеса. Даже если ты не явишься, обещаю появляться там каждый год, пока мы не встретимся вновь!

Ну вот, отец зовет: пора в путь. Пока я с тобой прощаюсь.

Помни, что у тебя есть друг, который думает о тебе каждую минуту прожитых дней.

С любовью, Алан».

— Ал! — слезы продолжали литься.

Наконец я смогла взять себя в руки. Я сложила письмо пополам и положила в карман, затем встала с лавочки и направилась к дому Эмили.

Дом подруги значительно отличался от других. Он был сделан из красивого красного кирпича. Во дворе было много красивых цветов и деревьев. За домом располагался небольшой фонтан. Роскошь, которая непозволительна для других жителей деревни, здесь была чем-то обыденным. Так живет семья Эмили. Так живут настоящие Маги.

Как только черная калитка распахнулась, я увидела Эмили, которая сидела на крыльце. Она посмотрела на меня сначала с изумлением, потом заплакала. Она поднялась с крыльца и побежала ко мне, оглушительно крича:

— Мама, папа, Вернон, скорее сюда! Эбби пришла!

Она чуть не сбила меня с ног. Ее руки крепко обняли меня, а ее слез становились все больше. В какой-то момент вся семейка Нельсон оказалась возле меня. Они все навалились на меня так, что я даже не могла вздохнуть. Первой заговорила мама Эмили:

— Дорогая, ты как?

— Со мной все хорошо.

Они немного отстранились, и я снова начала глотать воздух. Они смотрели на меня с сочувствием. Некоторое время назад я бы заплакала, но слезы уже не лились. Как будто их не осталось. Первой нарушила тишину я:

— Я пришла проверить, все ли в порядке. Теперь я знаю, что все хорошо, и могу идти…

— Постой, Эбби! — только я начала разворачиваться, как меня окликнула мать Эмили. — Вот, возьми!

Женщина протянула мне корзину, наполненную едой. Только сейчас я поняла, как проголодалась. Я приняла корзину и сказала, уже направляясь к выходу:

— Спасибо вам большое за все, что вы для меня сделали. Я буду сильно скучать…

— Так останься с нами! — наконец заговорил отец Эмили.

— Я не могу.

— Куда ты пойдешь? — спросила Эмили.

— Я буду путешествовать с одним человеком, — я посмотрела на Эмили. Ее беспокойный взгляд говорил сам за себя. Я улыбнулась и сказала: — Не переживай! Ему можно доверять: он знал маму. Прощайте!

Вся семейка снова навалилась на меня. Я обняла каждого. С Эмили я обнималась дольше всех. Она прошептала мне на ухо:

— Прошу, не забывай меня.

— Не забуду! — я помахала всем на прощание и ушла.

Я направилась на площадь, где должен был ждать меня тот Чужак. Теперь меня ничто здесь не держало. По дороге перекусила едой, которую получила от семьи своей подруги.

Ах, как же мне будет не хватать ее и Алана!

Как только добралась до ярмарки, на площади уже было много людей. Было много шума, однако когда все заметили меня, воцарилась тишина. Все взгляды устремились в мою сторону. Что, опять? Я уже узнаю этот взгляд. Он говорит: «Бедная девочка». Поэтому я больше не могу оставаться в этой деревне. Этот взгляд будет преследовать меня до самой смерти.

Я стала осматривать площадь. Наконец увидела в толпе уже знакомое лицо. Найти его было несложно. Среди всех этих людей только один не смотрел на меня с сочувствием. Он улыбался, а его взгляд говорил: «Наконец-то! Я ждал тебя». Чужак сидел на колодце, а возле него лежали разные виды ножей.

Так вот, о каких “безделушках” он говорил!

Теперь, когда было светло, я смогла рассмотреть его одежду. Он был одет в черные штаны, заправленные в коричневые ботинки на шнуровке, темно-зеленую рубашку, а сверху черный плащ. Я направилась в его сторону. Десятки глаз следили за каждым моим движением.

— А я думал, ты не придешь! — заговорил он первый и улыбнулся.

— Врешь! Ты ждал меня.

Он поднял руки вверх:

— Ха-ха. Ты меня подловила. Конечно, ты должна была прийти!

Глядя на него, мне хотелось улыбаться впервые за этот день. Каким-то образом он «заразил» меня своей улыбкой.

— Ты со всеми попрощалась?

— Да.

— Помни, что сюда мы больше не вернемся.

— Я знаю.

— Тогда пошли.

Он сложил все ножи в большой черный рюкзак, и мы отправились в путь. Нас провожали все те же десятки глаз. Теперь в них отражалось любопытство. Кто этот человек, с которым я иду? Можно ли ему доверять? Но мне уже было все равно.

Я остановилась на выходе из деревни возле таблички с надписью «Добро пожаловать в Силвис, население — 107 человек» и увидела перечеркнутую цифру «7», а рядом — цифра «5». Должно быть, Алан вычеркнул себя и своего отца. Я провела мелом по цифре «5» и написала «3», вычеркивая таким образом себя и свою мать. Потом я в последний раз окинула деревню взглядом. Я кинула «Прощай» и скрылась в лесу вместе с незнакомцем. Кто знает, когда в следующий раз я вернусь в это место. И вернусь ли вообще.

— Итак, сколько тебе лет, дитя? — спросил Чужак спустя несколько часов нашего пути.

— Тринадцать.

— И как тебя зовут?

— Эбигейл Роуз.

— Хорошо, Эбигейл Роуз. Теперь слушай внимательно: забудь свою фамилию. Человеку, что убил твою мать, известно кто ты. С этого момента ты просто Эбигейл или Эбби. Поняла?

— Да.

— Тот человек сказал тебе что-нибудь?

— Сказал, что я его заинтересовала, и он будет ждать меня на Арене Богов.

— Будешь участвовать в Турнире Эредеса?

— Очевидно же, что да! — сказала я сквозь зубы, — Я сделаю все, чтобы найти того подонка.

— А что потом, когда найдешь?

— Убью!

Я почувствовала, как с глаз потекла жидкость. Снова кровь. Я посмотрела на Чужака. На его лице я увидела удивление, а затем оно стало предельно серьезным.

— Быть этого не может, — начал он бормотать про себя, — Но если это действительно так, то все объясняет. Но для чего им нужна его кровь?

— Эй? — растерянно позвала я, возвращая своего спутника в реалию.

Меня не на шутку испугала его реакция. Я слушала его бормотание, но не могла понять. Он говорил, как мне казалось, бессвязно, смысл был понятен лишь ему одному. Точно ли я сделала верный выбор, когда отправилась с ним?

— Послушай! — Чужак положил свои руки мне на плечи, — С этого дня тебе придется носить линзы.

— Но зачем?

— Взгляни, — он протянул мне зеркало.

Я посмотрела на свое отражение и не узнала себя. Мои зрачки стали вертикальными, как у кошки, а цвет глаз сменился с серого на красный. Я не на шутку испугалась и сорвалась на крик.

— Они красные! И странной формы! Почему они такие?

— Никто не должен этого видеть! Ты меня поняла? — четко сказал Чужак.

— Н-но почему они такие?

— Что-то в тебе есть, Эбби. Это «что-то» нужно было убийце твоей матери. И если твои глаза увидит кто-либо, кому известна правда, он, несомненно, придет за тобой. И тогда любой, кто хоть как-то связан с тобой, окажется под угрозой.

— То есть, — я нервно сглотнула, — тот человек приходил за мной?

— Видимо, так и есть.

— Значит, мама умерла из-за меня?

— Она хотела защитить тебя…

— Из-за меня, — нервно повторила я и упала на колени.

Чужак подошел ко мне, присел и начал говорить тихим ласковым голосом:

— Ты — необычная девочка. И должна понять: твоя мама погибла, пытаясь защитить тебя, — он погладил меня по голове, как когда-то делала это мама. — Она спасла тебя, Эбби.

— Но если я нужна была ему, почему он меня отпустил? — я начала вытирать слезы.

— Этого я не знаю. Но, чтобы ни случилось, теперь я буду рядом, — затем Чужак поднялся и протянул мне свою руку с улыбкой: — С этого дня я займусь твоей подготовкой к турниру — и больше никто не посмеет навредить тебе и твоим близким.

— Я стану достаточно сильной, чтобы победить в Турнире?

— О, Эбби! Ты станешь достаточно сильной, чтобы победить Бога!

Я улыбнулась. Мое сердце выстукивало безумный ритм, предвкушая нескорую встречу со своим новым врагом. И встречу с Аланом.