— Ты сказал, что призраки, которых ты видел, обладают Силой, могут взаимодействовать с миром.

— Да. Духи ситхов могут нанести большой ущерб, и их трудно уничтожить. Ну, по-разному бывает. У одного, с которым я столкнулся, была древняя сила, мощная и тёмная. Призрак ситха может стремиться чем-нибудь завладеть, что-нибудь уничтожить или возродиться, — попытался объяснить Люк, смотря на неё. Воспоминания о поражении Экзара Куна были ещё слишком свежи. — Призраки джедаев, — продолжил он, — могут какое-то время оставаться, если хотят, могут передавать сообщения или исполнять какие-нибудь просьбы, а потом снова соединяются с Силой, как и все остальные.

— Уходят навсегда?

— Уходят из физического мира, но всегда с нами, поскольку Сила продолжает жить, а они воссоединяются с Силой.

— Похоже на какую-то мистическую чушь, Люк. — Ринда глянула на него искоса, но отпила свой горячий шоколад.

Люк не обиделся. Он жил в Силе и знал, что сказанное им — правда. Сомневающиеся никогда не беспокоили его — вокруг них были доказательства.

— Это и есть мистическое. И это прекрасно — знать, что наши близкие всегда с нами — не только часть нас, но и часть каждого живого существа. Так же, как и мы — часть всего. — Он улыбнулся. — Звёздного света, деревьев, маленького жучка под скалой.

— И скалы тоже, я полагаю?

Люк тихонько рассмеялся — её вопрос напомнил ему скептически настроенного ученика на болотистой планете.

— Да. И скалы тоже.

Она улыбнулась в ответ, более непринуждённо, и пожала плечами, как будто он был безнадёжен.

— Итак, насколько я поняла, ты не знаешь, что делать с моим призраком.

Атмосфера вновь стала серьёзной, и Люк пристально посмотрел на неё.

— Ты уверенна, что хочешь разобраться с этим, зная теперь, почему тебе снятся эти сны?

Он не хотел, чтобы этот дух преследовал её, но ей также нужно было понять, к чему приведёт его возвращение в Силу. Никаких кошмаров — но и никаких взаимодействий, какими бы тяжёлыми и тревожными они ни были.

Ринда вдохнула — глубокий, судорожный вдох. Этот вопрос ей явно не нравился.

— Я не могу так жить, — тихо сказала она. — Зная, что есть решение. К тому же, — она поморщилась, теперь почти умоляя, — это несправедливо по отношению к призраку, верно? Остаться здесь… вместо того, чтобы идти дальше. — Она махнула рукой в сторону крыши палатки. — Воссоединиться со своей Силой, стать единым со звёздами, что угодно.

— Это естественный порядок вещей. Путь Силы.

Её глаза снова заблестели, и она тяжело сглотнула. Сделав последний глоток шоколада, она поставила кружку и оперлась на ладони.

— Так что мне делать?

— Ты, наверное, уже знаешь, даже если не хочешь это признавать или говорить мне. — Люк решил немного поднажать. — Точно так же, как ты знаешь, что это Траун.

Ринда побледнела и напряглась, как будто её ударили. Нахмурилась, думая о том, как это отрицать. И после этого она медленно кивнула.

— Я полагаю, что да. Что это он, я имею в виду, — поправилась она. — Я предполагаю, что это он. — Слабая улыбка. — Я не встречала таких упорных и упрямых людей, как этот ублюдок. Если кто и может сопротивляться смерти, так это он.

— Ради тебя, — добавил Люк.

— Прекрати, — отрезала Ринда.

— Мне очень жаль, — сказал он, — но это правда. Он здесь ради тебя. Ты держишь его здесь. Даже если ты не хочешь, чтобы я об этом знал, это факт.

— Отлично, — Ринда вздохнула, теребя край своего спального мешка. — Хорошо, — повторила она и больше ничего не сказала.

— Когда я почувствовал его, — продолжил Люк, не зная, улучшит ли эту ситуацию использование имени Трауна, — главной его эмоцией было горе. Он источал поток страдания. Ничего физически опасного, только одиночество и печальная боль.

Губы Ринды дрожали, но она быстро взяла себя в руки.

— Я говорила тебе, что это было так, — зло сказала она. — Когда я говорила о своих кошмарах. Горе и мрак… — Она посмотрела на него негодующе. — Ты думаешь, он мог просто обрадоваться смерти? Ты удивлён, обнаружив, что убитый призрак… — она вскинула руку к потолку и закатила глаза, — несчастен?

— Так как мы можем это исправить?

Она кашлянула — то ли усмехнулась, то ли засмеялась.

— Исправить это?! Он мёртв. Убит собственным телохранителем! Траун не вернётся, не сможет изменить прошлое и спасти себя. — Её голос сорвался, но она яростно продолжала. — Он явно не может полностью проявиться или закончить что-то, как ваши особые джедайские призраки. — Она уже кричала.

— Но что бы он закончил? Если бы он мог? — Люк старался не повышать голос, говорить настолько ровно и спокойно, насколько мог. Это была непростая задача — он чувствовал её боль, знал, что она права, и понимал её реакцию больше, чем ему хотелось бы.

Гнев исчез внезапно, так же быстро, как и появился, и Ринда посмотрела на него разочарованно.

— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала.

— Перестань думать о правильном ответе и скажи мне, что ты чувствуешь, — ответил Люку. — Это не наука, Ринда, это связь, которая бросает вызов науке.

— Если он здесь ради меня, — почти прошептала она, — может быть, он хочет, чтобы я присоединилась к нему?

— Даже не думай об этом, — твёрдо сказал Люк. — Если он заботится о тебе, он бы не стал искать твоей смерти. И у меня не было такого впечатления от его присутствия.

— Тогда, господин очень умный джедай, какое же у тебя впечатление? Чего он хочет?

— Я не знаю. Но мы это выясним.

— Как?

— Мы ляжем спать. И подождём. Он вернётся.

— И ты будешь здесь?

— Я думаю, да.

— Я так не думаю. — Люк вопросительно склонил голову, услышав уверенность в её голосе. — Зачем ему возвращаться, пока ты будешь здесь? Уверенна, он тебя ненавидел. Как и ты его.

Люк хотел было поспорить, но решил, что оно того не стоит.

— Может, посмотреть, что я делаю рядом с его… — Люк пожал плечами и оставил фразу незаконченной. — Может, из интереса? Из беспокойства о том, почему рядом с тобой джедай?

Она ухмыльнулась.

— Из интереса — возможно, но не из ревности. Без обид, Люк, но ты не в моём вкусе.

Он улыбнулся в ответ, довольный этим молчаливым признанием.

— Ничего. — Указав на её дорожную подушку, Люк принял любимую позу для медитаций. — Постарайся отдохнуть. Я останусь здесь, вот так, до тех пор, пока он не вернётся.

— Не думаю, что смогу уснуть.

— Я могу помочь, если хочешь.

Ринда изогнула бровь.

— Спасибо, не надо.

— Сила, — смущённо пробормотал он. — Техники релаксации, вот и всё.

— Ты краснеешь, Люк Скайуокер. — Люк так не думал, но был рад услышать нотку беззаботности в её голосе. Он беспокоился, что она и раньше могла подумывать о самоубийстве. Если Траун хотел воссоединиться с ней после смерти, это был бы хороший способ подтолкнуть отчаявшуюся женщину. Но он с облегчением понял, что она, видимо, отвергла этот вариант. Ринда была воином, это было очевидно. Или, возможно, страсть или то, что связывала Трауна с ней, было распределено между ними неравномерно.

— Спокойной ночи, Ринда.

— Зови меня лучше Ари, — сказала она, ложась. — Так меня всегда называли друзья.

— Спокойной ночи, Ари, — сказал Люк, тронутый её словами и именем, которое она назвала. Трудно было думать об этой женщине как о жестоком мучителе и убийце сотен, но он полагал, что многие из его друзей тоже видели в нём убийцу большого количества людей. С некоторой точки зрения это так и было.

— Спокойной ночи, Люк.

========== Часть 4 ==========

После войны погружаться в медитацию стало легче. У Люка редко возникали проблемы с поиском центра спокойствия, места, где можно было подождать и очистить мысли. Он доверял Силе, знал, что у неё есть план. И сейчас спокойное пространство внутри него не было омрачено конфликтом.

Совпадения появлялись вне всякой возможной вероятности. Каждый его порыв был вопросом о его роли в этом — почему его так тянуло сюда, чтобы он помог не только одному, а уже двум бывшим врагам. И не только врагам Восстания или Новой Республики — Траун представлял угрозу лично его семье — его сестре… её детям… ему. Когда пришло известие о смерти гранд-адмирала, все системы вздохнули с облегчением — а Скайуокеры и Соло, возможно, громче всех. Амбиции Трауна рухнули, его флот рассеялся, и с трудом добытый мир восстановился.