— Ринда.

Низкий стон.

— Просыпайтесь, Ринда.

Вместо этого она снова легла, решив так и оставаться. Люк же решил, что это слишком важно, чтобы просто уйти, и было бы неправильным не сообщить ей о том, что произошло — и теперь он был уверен, что Сила поддерживает его.

— Ринда. — Произнося имя, он кратко прикоснулся к её плечу. В мгновение ока она проснулась — с открытым ртом и широко раскрытыми глазами. Люк ожидал нападения или гневного крика, когда она обнаружит его, готовился вынести ярость и негодование. Но вместо этого её тонкие руки обвились вокруг него, заключая в крепкие объятья. Это мало чем отличалось от того, как реагировали дети Леи, когда они были маленькие и им снились плохие сны. Люк мгновенно и почти рефлекторно обнял её в ответ, понимая, что её надо утешить. Ринда судорожно дышала в его плащ, её жилистые пальцы крепко сжимали грубую ткань.

— Всё в порядке, — пробормотал он почти по привычке, — его больше нет.

Он открыто чувствовал её эмоции в Силе — преобладали страх и смущение. Но было так же и отчётливое скрытое облегчение, которого он никак не мог ожидать. Сила слишком часто была загадочна — привести его сюда, на эту планету, к этому бывшему врагу — и для неё это было таким же испытанием, как и для него. Люк не знал, пройдёт ли он это испытание, но, по крайней мере, теперь он знал, с чего начать.

После нескольких долгих мгновений, оказавшихся менее неловкими, чем должны были, Ринда расправила руки. Поняв намёк, Люк отпустил её и сел на корточки. Она провела ладонью по лицу и посмотрела ему в глаза. Люк почувствовал усилие, необходимое, чтобы это сделать. Аринда Прайс была сильной женщиной, но кошмары и сопровождающее их эмоциональное истощение подорвали её силы. Что бы она ни пережила во сне, её плечи и челюсть всё ещё показывали её напряжение.

— Ещё один кошмар, — мрачно сказала она. — Я кричала?

— Нет, — мягко ответил Люк. — И это был не просто кошмар. — Он инстинктивно потянулся к её руке, надеясь, что она поверит и доверится ему. — Это призрак.

В её синих глазах за несколько секунд отразилось столь многое. Она округлила их, удивляясь, сузила скептически. Она потускнели от страха, а потом прояснились от принятия. Люк не знал, какой была Ринда в свои лучшие годы, но ему показалось, что он мельком увидел. Её нелегко было шокировать и запугать; нетрудно было поверить, что годы назад она была грозной противницей. Это была тревожная мысль, но Люк принял её и позволил ей рассеяться в холодном ночном воздухе. У неё было много времени, чтобы осмыслить свои поступки.

— Призрак. — Почти шёпотом, неуверенно.

— Да. — Люк сжал её пальцы. — У меня есть некоторый опыт работы с ними, хотя такого не было никогда. — Увидев её немой вопрос, он попытался посмотреть на неё с уверенностью. — Это не призрак Силы, с которыми я работал.

— Призрак Силы?

Кивнув, он отпустил её руку и порадовался, что она не спорит с его диагнозом.

— Да. Всё является частью Силы. Большинство людей думают об этом только в контексте, связанном с джедаями, но Сила — это гораздо больше. Во мне — да, но и в вас тоже, Ринда. Она везде и проникает повсюду. — Люк почувствовал в ней некоторое сопротивление, но постарался не отходить от темы. — Некоторые джедаи и ситхи могут после смерти оставаться в физическом мире или посещать его. Их духи могут сохранять свой облик при жизни и даже могут взаимодействовать с материальным миром.

— И как же выглядел мой призрак?

— Это… — Люк подыскивал нужные слова. — Это было духовное присутствие, но я не узнал его физической формы. Он ни на что не был похож — он исчез, когда я вошёл — хотя, когда я его почувствовал, я решил, что это человек — гуманоид или кто-то похожий на гуманоида в Силе.

— Ты почувствовал его из своей палатки? — она спросила не то чтобы с сомнением, но сомнительно.

— Кажется, я почувствовал его во сне. Меня разбудила очень мощная негативная энергия.

Ринда вздрогнула.

— Он хочет причинить мне боль?

— Нет.

Она подняла бровь и обхватила себя руками, будто бы защищаясь.

— Ты говоришь очень уверенно.

— Да. — Люк пожал плечами. — Оно было негативным — я не могу точно объяснить это ощущение — но нет, не угрожающим. Я знаю, это не имеет особого смысла. Наверное, лучше сказать — он был грустным.

— Значит, какой-то мертвец хочет превратить мои ночи в ад, но на самом деле не хочет вредить мне?

Её голос стал немного резким, сердитым, и Люк понял, о чём она думает. Но он был уверен в своём впечатлении.

— Кто это? — спросил он. — У тебя наверняка есть идеи.

Её синие глаза сузились, и она закусила губу. Начала отталкивать верхнюю часть спального мешка, но потом, видимо, передумала.

— Теперь это моя вина? Что что-то — кто-то — преследует меня?

— Я этого не говорил. — Люк знал, что терпение имеет решающее значение, но от этого было не легче. — Но дух, не чувствительный к Силе, чрезвычайно редко воспринимается живыми. Насколько я понимаю, они существуют в духовном мире, ожидая воссоединения с Силой, когда будут готовы. Но для того, чтобы оно проявилось здесь и оставалось с тобой в течение многих лет… — Люк замолчал, но не увидел понимания в смотрящей на него женщине. Только отрицание. Ринде нужно было столкнуться с реальностью. — Это означает, что это кто-то, за кого вы держитесь, или кто-то, у кого осталось незавершённым что-то важное, касающееся вас.

— Незавершённым? — это был вопрос, но по напрягу плеч и печали на её лице Люк понял, что она уже ответила на него сама. Он ждал, признает ли Ринда правду — а тишина, словно кирпичи, выстраивалась между ними стеной. Почти через минуту стало ясно, что она ничего не признает.

— Должно быть, это была очень сильная связь, — мягко сказал Люк. — Раз он оставался здесь так долго.

У неё на глаза навернулись слёзы.

— Уходите.

Люк встал, неловко, но решительно.

— Я сделаю нам горячего шоколада.

Подразумевалось, что он вернётся, и Ринда не возражала, и поэтому Люк вынырнул наружу и направился к своему рюкзаку с припасами.

***

Его тётя всегда говорила, что тёплый напиток улучшает всё. Люк улыбнулся этому воспоминанию. В первый раз, когда тётя Беру предложила ему горячий шоколад, он отказался даже от самой мысли о том, чтобы выпить чего-нибудь горячего в жаркой пустыне. Но он не мог долго сопротивляться соблазнительному запаху. Быстро подсел. И в детстве Люк всегда любил его перед сном, даже в самые тёплые ночи. Горячий шоколад идеально подходил для изгнания дурных снов, когда татуинская полночь наполнялась холодными ветрами и неумолимой песчаной бурей. Достать его было не всегда легко, но Люк старался держать при себе запас. Сладость на языке была такой же восхитительной, как и всегда, где бы в галактике он ни находился — это было что-то родное, что-то знакомое, что-то приземляющее и успокаивающее. Он не знал, были ли у преследуемой женщины в его лагере похожие ассоциации.

Люк без спроса прошёл в палатку Ринды — с двумя дорожными кружками в руках. Она была полностью одета и сидела поверх своего спального мешка. Люк был рад видеть, что аура её решимости осталась. Он протянул ей кружку, и она взяла её, глубоко вдохнув пар. Уголки её губ приподнялись в мимолётной улыбке.

— Прошло много времени с тех пор, когда я в последний раз пила горячий шоколад.

— Я пристрастился, — улыбнулся Люк, садясь напротив неё. — С самого детства.

Ринда сделала неуверенный глоток. Было слишком горячо, но это, видимо, её не беспокоило.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Несколько минут они сидели молча и пили. Наконец Ринда отвела взгляд от полупустой кружки и посмотрела на Люка.

— Я не понимаю, что происходит. Это не имеет смысла. — Она поджала губы. — Как ты раньше избавлялся от призраков?

Люк поставил кружку, привёл мысли в порядок.

— Как я уже сказал, мой опыт связан с призраками Силы — джедаями и ситхами. Я слышал об этих других — я думаю, большинство людей назвали бы их обычными призраками — но я никогда раньше с ними не сталкивался.