– Что? Я не… – теряюсь и не могу подобрать слов.

Вот черт, он что не любит сливки? Ну спасибо, Жанна, могла бы и предупредить… Когда готовила кофе, я машинально плеснула сливки, как делаю это себе и Жанне… Блин.

– Запишите, дорогая моя, – он пальцем начинает водить по ладошке. – У меня аллергия на всю молочку.

Я ахаю и начинаю извиняться и тараторить, что больше такого не повторится.

– Сейчас я все поменяю, одну секунду…

Сегодня не мой день, нет.

Я хватаю поднос со стола, иду на разворот и на скорости, в суете запинаюсь, проливая на себя кофе со сливками.

Мало того, я еще и разваливаюсь, как корова, проклиная свою неуклюжесть и излишнюю торопливость.

– Таша…Бог мой, – Глеб помогает мне подняться и усаживает на диван. – Осторожнее, пожалуйста…Да что с тобой сегодня такое?

Он достает из пиджака платок, встряхивает его, чтоб расправить, и начинает промачивающими движениями касаться груди и живота, на которых появились кофейные кляксы.

– Не знаю, наверно, не с той ноги встала, – морщусь и начинаю тереть ушибленную ногу. – Простите меня, пожалуйста, я правда не знала, что у вас аллергия…

– Да черт с ней, – отмахивается он. – Что с ногой, нормально все?

– Просто ушиблась, зря я надела каблуки, – смотрю на новые желтые лодочки и с сожалением вздыхаю.

– Нет, не зря. Они тебе очень идут, – Глеб приседает на корточки, ровняясь своим лицом с моими коленками. – Давай посмотрю, что там…

– Не надо, всё нормально…

Я не успеваю продолжить, потому что у меня перехватывает дыхание, ведь его рука прикасается к голени и медленно скользит вниз.

– Стрелка пошла… – замечает, проводя пальцем по светлой полоске на колготках.

Я вжимаюсь в диван, крепко цепляясь пальцами в его мягкую обивку, и слежу за каждым движением Глеба. Когда последний раз меня касался мужчина? И делал это так нежно и трепетно?

И почему я не могу возразить, отвесить пощечину и покинуть с истерикой его кабинет? Но ведь все пока в рамках приличия или уже нет?

Глеб снимает туфлю и берет в руки стопу, надавливая на разные точки.

– Тут больно? – полушепотом и с хрипотцой спросил он.

– Чуть-чуть.

– А здесь? – он поднимает голову и бликующие глаза устремляются на меня. На губах играет улыбка.

– Совсем малость… – сглатываю я.

– Что ж… – задумчиво выдает он и обратно надевает лодочку на ногу. – Мои рекомендации следующие: раздеться, снять вот это все…испачканное… и колготки.

Со взглядом профессора биологических наук он смотрит на объект своего изучения, то есть на меня, и даже не улыбается, давая понять, что это все не шутка.

В этот момент в дверь стучатся, и голова Жанны заглядывает в кабинет.

– Глеб Сергеевич, все собрались, ждут вас, – она озадаченно смотрит на шефа, сидящего на корточках возле меня.

– Одну минуту.

Жанна скрывается за дверью, а мы быстро встаем и отходим на приличное друг от друга расстояние, как и полагается сотрудникам. Не знаю, что насчет Глеба, но я чувствую жуткую неловкость из-за всей этой ситуации.

Я подбираю поднос и иду на выход.

– У тебя есть во что переодеться? – прилетает вопрос, останавливающий меня около двери.

Я оборачиваюсь и киваю Глебу, который явно раздосадован тем, что его отвлекли от важных дел.

– Да, есть сменный комплект в гардеробе… Видимо, как раз для так случаев, – нелепо отшучиваюсь.

– Это хорошо…

– Да…

Не в силах больше находиться в кабинете, в котором становится слишком жарко, я закрываю за собой дверь и прижимаюсь к ней спиной, выдыхая и переводя дух.

Звоню в третий раз, но опять слышу прерывистые гудки. Рабочий день подошел к концу, а мой водитель куда-то без вести пропал и не отвечает на телефон.

За окном небо плачет ливнем. Сверкает молния, где-то вдали гремит гром…

Я отхожу от окна и прислоняюсь к стене, провожая уставшим взглядом уходящих сотрудников рекламного отдела.

– До завтра, дорогая, – прощается Жанна, покидая офис.

– Пока.

Телефон пиликает, предупреждая о том, что заряд телефона вот-вот иссякнет.

– Черт, еще этого не хватало… – трясу его в воздухе, словно таким образом смогу реанимировать.

Конечно, это не помогает, а уровень заряда снижается до трех процентов. Я протяжно выпускаю воздух через рот, вкладывая в это действие все разочарование, переполняющее меня.

В коридоре появляется знакомая фигура, облаченная в черный плащ – Глеб тоже собирается домой…Про себя замечаю, как ему идет этот цвет, но тем не менее делаю вид, что не замечаю мужчину, погрузившись в экран телефона.

Уверенным шагом он приближается, и я уже чувствую, как его тень заслоняет меня… Не знаю, что происходит со мной, когда он рядом: грудь наполняется волнением, а живот напряжением. А воспоминания сегодняшнего «бодрого» утра в кабинете лишь подливают масла в огонь моей впечатлительности.

До последнего не поднимаю голову, пока он сам не обращается ко мне:

– Еще не собираешься домой? – вопрос риторический, ведь я сижу в плаще с зонтом в руках и сумкой на коленях.

– Водитель застрял где-то, звонила – не отвечает, – коротко говорю и поджимаю губы.

По-прежнему стараюсь не смотреть ему в глаза, они слишком проницательные… Боюсь попасть под их гипноз.

– А муж?

– Он занят. У него много дел… – быстро вылетает из меня… Но по сути – это правда.

– Ясно, – Глеб задумывается и расставляет руки по бокам, решая мою проблему, словно я просила о помощи. – Я тебя отвезу. Без проблем.

Сразу оживляюсь и начинаю отпираться. Только этого еще не хватало… Нет, если я соглашусь, ничем это хорошим не закончится – нутром чую.

– Спасибо, но не надо… Я вызову такси, – категорично заявляю и залезаю в список контактов.

– Мне не сложно, Таша. Что в этом такого?

– Нет, нет… Все, нашла, – нажимаю на номер телефона такси и прислоняю телефон к уху.

Глеб хмурым озадаченным взглядом смотрит на меня и, бог мой, ждет, пока поговорю с оператором.

Но он так и не дожидается разговора, будто знал, что ничего не выйдет… Телефон окончательно разрядился, а темный безжизненный экран стал тому подтверждением.

– Вот блин… – с досадой ругаюсь и закидываю сотовый в сумку.

– Да… – протягивает Глеб, понимая, что теперь все карты в его руках. – Мое предложение еще в силе.

– Мне правда очень неудобно вас просить…

– Поехали, – твердо обрывает мои сомнения и подхватывает под локоть, помогая встать с кресла.

Машина Глеба трогается с парковки в направлении моего дома. В салоне еще прохладно и пахнет цитрусом, корицей и кожей, которой обтянуты кресла в машине.

Я устраиваюсь поудобнее и наблюдаю за тем, как стекают капли дождя по стеклу, периодически ловя их пальцами.

– Грустишь?

– Думаю, это из-за погоды…

– Уверена? – с беспокойством смотрит на меня он. – Я подумал, что из-за меня…

– Вовсе нет… С чего бы?

– Возможно, я напугал тебя. Если так, то знай, что я не хотел этого, – припоминает Глеб про сегодняшний инцидент в кабинете.

Я вспоминаю его скользящую руку на моей ноге и машинально поджимаю бедра.

– Если бы не моя неуклюжесть, то ничего бы не произошло, – заявляю сомнительную теорию лишь бы прекратить эту тему, которая вызывает беспокойство во мне.

– Ты так считаешь? Почему тогда отказывалась ехать со мной, словно я опасный человек или преступник.

Опасный… Да, точно. Глеб опасен для меня, а я для него. Все, что закручивается тонкой нитью между нами… одна сплошная опасность, которую я четко вижу, а Глеб даже не подозревает.

– Тебе не следует подходить ко мне слишком близко, Глеб, – резко перехожу на «ты», потому что разговор уходит из официальных рамок в личные, откровенные.

Он скользит по мне напряженным взглядом, а потом переводит его на дорогу, крепко сжимая руль руками. Мужчина прекрасно понимает, о чем я говорю.

– Ревнивый муж? – уточняет он.