Не дождавшись ответа, я наполняю бокалы красной жидкостью, а руки предательски дрожат. Богдан это замечает, но никак не комментирует, по-прежнему оставаясь на расстоянии от меня.

– Выпьешь со мной?

– Есть повод?

– Да.

– Интересно… – Богдан отталкивается от стены и двигается ко мне.

Когда он оказывается настолько близко, что чувствуется его дыхание и терпкий аромат парфюма, превращаюсь в осиновый листочек и начинаю трепыхаться на ветру. Порывы у меня внутри, они передаются от Богдана, смотрящего в глаза и пытающегося прочитать в них истинные мотивы моего поведения. Начинает казаться, что он читает меня, как открытую книгу, и давно знает, чем все закончится. Я отгоняю надуманные мысли и начинаю нести чушь, за которую могу поплатиться. Сильно и без права на оправдание.

– Сегодня у меня был сеанс с доктором Бурно.

– Так…

– Он похвалил меня. По его словам, у меня наблюдается прогресс, также он высказался насчет необходимости моей постепенной социализации… – на последнем слове речь обрывается, потому что глаза Богдана сверкают огнем.

Я делаю паузу и сглатываю.

– Да что ты говоришь… – муж делал глоток вина и облизывает губы, как хищник, готовый наброситься на жертву. – Это очень хорошо.

Сердце бешено стучит в груди, в висках пульсирует. Что-то здесь не так. Жар приливает к шее и поднимается на лицо. Я пылаю, но отступать уже поздно. Никогда еще я не врала так нагло.

Я повторяю за мужем и смакую вино. Богдан терпеливо выжидает, не отрывая от меня вострых глаз.

– Да, его главной рекомендацией было занять свое время интересными для меня вещами. Например, хобби или найти работу по душе. Мне кажется, он прав…

– Хватить врать, Таша! – резко обрывает мое лепетание муж и ударяет о стол кулаком.

Богдан психует, не в силах выслушивать мою ложь. Хватает меня за запястье и сильно сжимает его. Я зажмуриваюсь от обиды и боли, начинаю стонать.

– Что ты творишь, ненормальная? Чего добиваешься?

– Отпусти меня! – пытаюсь вырваться, но Богдан сильнее сжимает руку.

– Принимаешь меня за идиота? Повсюду мои люди, следящие за каждым твоим шагом, на что ты надеешься?

– Что у тебя есть сердце! Вот на что, – шиплю, поджимая дрожащие губы. – Не надо подсылать ко мне проплаченных докторов и говорить, что я сумасшедшая, безумный здесь только ты!

– Прекращай, Таша, – с угрозой говорит муж, сжимая челюсть. – Для чего ты вырядилась, – небрежно откидывает мои волосы, а затем переворачивает лежащую на столе тарелку. – Для чего устроила весь этот цирк со званым ужином, думала, поведусь?

– Во-первых, я вырядилась не для тебя, а, во-вторых, этот цирк, продолжающийся уже два года – наша жизнь. Сколько можно, Богдан? Пора сдавать билеты, все очень дёшево и пошло!

Муж обхватывает одной рукой мое лицо, сдавливая подбородок и большим пальцем стирая с губ помаду. Его холодный взгляд скользит по моему напряженному лицу, а потом Богдан резко отпускает руку, определяя причину моих эмоций:

– Ты не в себе.

– Нет, – рвано выдыхаю и с вызовом смотрю на мужа. – Я как раз пришла в себя, и теперь все ясно вижу и понимаю. Скажи, разве тебе самому не противно?

– Что противно? Смотреть на тебя? Может быть. Но я как-нибудь переживу.

– Если я противна тебе, как и ты мне, то выход один – не мучить друг друга.

– Ты, наверно, не услышала… – он делает паузу и приподнимает бровь. – Я переживу.

– А я нет. Я не железная, а живая, Богдан… – опускаюсь на стул и закрываю лицо руками. – Ты медленно, но верно убиваешь меня. Зачем я тебе, скажи?!

– Я тебе все сказал еще вчера, и мое мнение не изменилось. Ты же знаешь, я не люблю повторять дважды.

– Нет, не знаю! И никогда не узнаю, не хочу знать!

– Своими истериками ты ничего не добьешься, Таша. Я не отпущу тебя. Точка.

Сейчас он размеренный и спокойный, смотрит на меня свысока. А я опустилась до истерик. Он увидел, какая я слабая и ранимая, и почувствовал в себе силу. Моя ошибка. Когда я перестану оступаться на одном и том же месте?

Я снимаю с себя серьги, которые когда-то подарил мне муж, и бросаю их на стол. Стираю остатки помады с губ и сминаю замаранную салфетку, вымещая на ней всю злость на мужа и на саму себя.

Богдан молча стоит над душой, прекрасно понимая, что разговор еще не закончен. В гостиной воцаряется тишина. Кажется, это затишье перед бурей.

Усевшись на стул, я подливаю в свой бокал вина и, зажмурившись, выпиваю залпом почти половину. Кисло-сладкая жидкость стекает по горлу, размягчая и согревая его. Щеки пылают, веки расслабляются, приоткрывая наполовину уставшие глаза.

– Ты так и не понял, о чем я хотела с тобой поговорить… – усмехаюсь. – Потому, что не слышишь меня. Уже давно.

– Ты сама это начала, – отвечает муж, наблюдая за мной со стороны.

– Опять делаешь виновной меня… – вздыхаю. – Так же проще, да? Перевел на кого-нибудь стрелки, а сам белый и пушистый.

– Это всё? – надменно спрашивает муж. – Если да, то у меня много работы.

Его отношение ко мне ровно такое же, как к углу в доме: безразличное, он есть – и ладно, иногда вызывает раздражение, если удариться, но в целом… Пусть будет.

Это неприятно, но не настолько, чтобы оскорбляться или обижаться, потому что мое отношение к нему – ничуть не лучше. Взаимные чувства, которые были между нами, сгорели – их уничтожил дикий огонь, оставляя после себя холодный серый пепел.

– Я хочу устроиться на работу, – заявляю о своем решении. – Сейчас это желание вытесняет все другие.

– С чего бы это? – настораживается муж.

– Почему ты удивлен?

– Я напомню… – он склоняется к уху и шепчет. – Ты никогда не работала, Таша.

Богдан гипнотизирует взглядом мое лицо, пытаясь вытащить через мимику и жесты больше информации, чем я ему даю.

– Никогда не собиралась сидеть на шее мужа, – гордо заявляю. И это истинная правда.

– М, даже так. Готовишься к самостоятельной жизни после развода? – его глаза сверкают, сигнализируя приближающейся опасности.

Возможно и так, но это не главная причина. Поэтому врать не придется.

– Моему мозгу нужна работа, я должна хоть чем-то занимать себя.

– Хочешь, скуплю тебе сканвордов? На всю жизнь хватит, – издевается он.

Я попускаю его колкости мимо ушей. От них мне ни горячо, ни холодно.

– Я уже нашла несколько хороших вакансий.

– Кем? Продавцом или консультантом? Что ты могла найти, глупая, ты ведь даже образование не получила.

Богдан с удовольствием унижает меня, размазывая по стенке мое достоинство. Он насмехается и не верит в меня… Именно этого я и ожидала от него. Хоть бы раз удивил.

– Я проучилась почти четыре года, а корочка в наше время не главное. Лера поддержала меня… – осекаюсь и прикусываю язык, ведь изначально не хотела приплетать ко всему подругу.

– Чему еще научила тебя эта всезнайка? М? – грозно смотрит он. – Забудь об этих глупостях, поняла?

Богдан чувствует себя хозяином, принимая меня за маленькую тявкающую собачонку, которой надо бы показать ее собачье место. Но он глубоко ошибается.

– Нет. Не поняла, – с вызовом говорю и встаю со стула, выпрямляя спину, – Я найду работу и буду получать хоть какое-то удовольствие от жизни. Мне надоело видеть одинаковые стены, раздражающее лицо и слышать противные стоны потаскух по ночам.

Я буквально выплевываю ему это в лицо, инстинкт самосохранения покидает меня в ту минуту. Это был крик души и лопнувшего терпения, закрепляемый эффектом выпитого крепкого вина.

– А мне плевать, – рявкает он и нажимом на плечи впечатывает меня обратно в стул. – Моя жена не будет взвешивать яблочки на кассе или мыть полы в туалете! Или ты думаешь, что сгодишься на что-то большее?

– Ты…Ты… Противный! Ненавижу! – силой вырываюсь из его захвата и начинаю колотить его в грудь. – Лучше продать душу дьяволу, чем быть твоей женой, будь проклят тот день, когда я познакомилась с тобой!